Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Муркок Майкл Джон - Страница 59

• Предыдущая
• 59/130
• Следующая

— Его влияние становится разлагающим из-за того, что люди недостойные захватывают его, — произнес Рыцарь в Черном и Золотом все тем же низким и равнодушным голосом. — Это — твой долг как избранника Рунного Посоха — принять дар. Тебе он не принесет вреда. Тебе он не даст ничего, кроме силы.

— Силы уничтожать людей и превращать их в безумных?

— Силы делать добро и сражаться с ордами Темной Империи!

Хокмун презрительно усмехнулся. Со стороны двери донесся сильный грохот, и он понял, что воины Гранбретани обнаружили их убежище.

— Нас превосходят в численности, — сказал Хокмун. — Даст ли Красный Амулет нам силу сбежать от них, когда есть лишь один путь, вон через ту дверь?

— Он поможет тебе, — ответил Рыцарь, нагибаясь и поднимая за шнурок амулет.

Дверь затрещала под ударами солдат Гранбретани.

— Если Красный Амулет может сделать столько добра, — поинтересовался Хокмун, — то почему ты не прикасаешься к нему?

— Мне не положено его касаться. Он может сделать со мной то, что он сделал с несчастным Стальниковым. — Рыцарь двинулся вперед. — Вот, возьми его, именно за ним ты сюда и пришел.

— Я пришел сюда спасти Ийссельду. Я это сделал.

— Именно из-за этого она сюда и попала.

— Так значит, это был трюк, чтобы заманить меня сюда?

— Нет, это было частью узора. Но ты говоришь, что явился сюда спасти ее, и все же отказываешься от средства выбраться с ней из замка. Коль скоро сюда вломятся десятка два, а то и больше свирепых бойцов, они уничтожат нас всех. А участь Ийссельды будет худшей, чем наша…

Дверь еле держалась на петлях. Оладан и Д’Аверк отступили с мечами наготове. Выражение тихого отчаяния светилось в их глазах.

— Еще минута и они ворвутся, — сказал Д’Аверк. — Прощай, Оладан, и ты тоже, Хокмун. Вы были менее скучными спутниками, нежели некоторые…

— Я не знаю… — поглядел Хокмун на Амулет.

— Доверься моему слову, — посоветовал Рыцарь в Черном и Золотом. — Я спасал тебя в прошлом. Разве стал бы я делать это, чтобы уничтожить тебя сейчас?

— Уничтожить — нет. Но амулет предаст меня злой силе. Откуда я знаю, что именно ты посланник Рунного Посоха? У меня есть лишь твое слово, что я служу ему, а не темному делу.

— Дверь ломается, — закричал Оладан. — герцог Дориан, нам понадобится ваша помощь! Дайте Рыцарю скрыться и Ийссельде тоже! Дайте, если он может!

— Быстрей, — поторопил Рыцарь, протягивая амулет Хокмуну. — Возьмите его и хотя бы спасите девушку.

На миг Хокмун заколебался, а потом принял амулет. Он лег в его ладонь так, будто был изготовлен специально для его руки. Казалось, красный свет амулета запылал еще ярче и залил своим светом весь зал. Хокмун почувствовал, как в него вливается сила. Все его тело наполнилось ощущением благополучия. Когда он двигался, то делал это очень быстро. Его мозг, казалось, больше не омрачали события дня. Он улыбнулся и надел на шею запятнанный кровью шнурок, нагнулся поцеловать Ийссельду и испытал разлившееся по всему телу восхитительное ощущение. Потом с мечом наготове он повернулся лицом к орущим воинам Гранбретани, которые почти сломали дверь в зал.

И вот дверь рухнула, и за ней действительно стояли, пригнувшись, тяжело дышащие псы Гранбретани в тигриных масках, сверкающих металлом и эмалью, полудрагоценными камнями. Их оружие было готово, чтобы свежевать новые жертвы, эту крохотную и жалкую на вид группку людей.

Предводитель солдат шагнул вперед:

— Столь много трудов ради столь немногих. Братья, заставим их поплатиться за наши усилия.

И началась резня.

— О, клянусь Рунным Посохом, — проговорил Хокмун, — какая во мне сила!

Он прыгнул вперед, огромный боевой меч со свистом рассек воздух и перерубил шею ближайшего воина, ударил, отражая нападение воина слева и сшиб его с ног, взмахнул мечом и рассек доспехи воина справа.

Всюду вокруг него летел в разные стороны искореженный металл. Свет от амулета бросал алые блики на закрытые масками головы солдат Темной Империи, когда Хокмун повел своих друзей в атаку.

Свет Красного Амулета ошеломлял их, и они поднимали неуклюжие от брони руки, чтобы защитить глаза, пытаясь обороняться и дивясь той скорости, с какой Оладан, Хокмун и Д’Аверк двинулись на них. За ними последовал и Рыцарь в Черном и Золотом, его громадный двуручный меч свистел, а движения его на вид были очень легки.

Лязгало оружие, кричали гранбретанские солдаты, когда четверо друзей погнали их из зала. И все это время Ийссельда держалась у четверки за спиной.

Хокмуна атаковали шестеро с топорами. Они попытались приблизиться к нему, чтобы помешать орудовать мечом, но герцог Кельнский пнул ногой одного, локтем отпихнул другого и обрушил меч прямо на маску третьего, расколов и шлем и череп. От такой тяжелой работы меч скоро затупился, и Хокмуну пришлось использовать его как топор. Он вырвал новый меч из руки одного из солдат, но и свой оставил при себе. Новым мечом он колол, а своим рубил.

— Ах, — прошептал он в разгаре битвы, — Красный Амулет стоит своей цены.

Амулет болтался на его шее, превращая его вспотевшее мстительное лицо в маску красного демона.

Уже последние солдаты бросились к двери, пытаясь избежать смерти, но Рыцарь в Черном и Золотом и Д’Аверк преградили им путь, рубя их.

Мельком Хокмун заметил Ийссельду. Она уткнулась лицом в ладони, словно отказываясь быть свидетельницей кровавого разгрома, учиненного ее друзьями.

— Ах, как сладко убивать эту падаль! — воскликнул Хокмун. — Не отворачивайся, Ийссельда! Это наша победа!

Но девушка не внимала его словам и не отнимала рук от лица.

Пол зала был завален трупами перебитых воинов Гранбретани. Хокмун тяжело дышал и осматривался, не видя больше, кого можно убить еще. Он отбросил отнятый у врага меч, вложил в ножны свой, жажда битвы оставила его. Он нахмурился, подняв к глазам Красный Амулет и разглядывая его, изучая выгравированный на нем узор украшенного рунами Посоха.

— Так, — прошептал он, — твоя первая помощь мне — это помощь в убийстве. Я благодарен, но все же мне хотелось бы знать, не ближе ли твоя сила ко злу, чем к добру. — Свет Красного Амулета стал меркнуть. Хокмун поднял взгляд на Рыцаря в Черном и Золотом. Амулет потускнел. — Что это значит?

— Он черпает свою силу с большого расстояния и не может поддерживать ее постоянно. Потом он снова станет ярким, — ответил Рыцарь и помолчал, прислушиваясь и склонив набок голову. — Я слышу новые шаги, эти воины были лишь частью отряда.

— Тогда пойдем и встретим их, — произнес Д’Аверк с низким поклоном, взмахом руки приглашая Хокмуна пройти вперед. — После вас, друг мой. Вы, кажется, экипированы лучше всех, чтобы встретить их первым.

— Нет, — возразил Рыцарь. — Пойду я. На время сила амулета иссякла. Идем.

Они осторожно пробрались через выбитую дверь, последними шли Хокмун и Ийссельда. Она посмотрела на него твердым взглядом.

— Я рада, что ты убил их, — сказала она. — Хотя мне крайне неприятно было видеть, что смерть является столь неблагородно.

— Они живут неблагородно, — мягко возразил Хокмун. — И заслуживают смерти. Это единственный способ иметь дело с теми, кто служит Темной Империи. Теперь мы должны встретиться с другими. Будь храброй, любовь моя, потому что сейчас мы встретимся с величайшей опасностью.

Рыцарь в Черном и Золотом уже вступил в схватку с первыми из подкрепления, навалившись тяжестью своего закованного в броню тела так, что они падали назад в узкий коридор, теряя присутствие духа, и ни один из четверки не был даже задет.

Солдаты Темной Империи вырвались на заваленный трупами двор. Четверо сражавшихся против них, когда они появились при свете дня во дворе, имели устрашающий вид.

Все еще моросил нудный дождик, воздух был по-прежнему прохладен, он оживил Хокмуна и его друзей, а недавняя победа заставляла их чувствовать себя непобедимыми. Солдаты Темной Империи заколебались, нападать ли им, хотя и имели численное преимущество. Рыцарь в Черном и Золотом ткнул пальцем в сторону подъемного моста.

• Предыдущая
• 59/130
• Следующая