Легенда о Загенфельде, в Германии - Твен Марк - Страница 2
- Предыдущая
- 2/2
— Раз уж мне суждено умереть, пусть скорее приходит смерть.
И в ту же минуту сладкая, нежная соловьиная песнь всколыхнула безмолвие ночи.
— Я спасен, — сказал король. — Спасен! Это священная птица, предсказание сбывается! Сами боги помогли мне сделать правильный выбор.
Он не мог сдержать радостного волнения, не знал, как выразить переполнявшие его чувства. Каждую минуту ему казалось, что он слышит приближение избавителей. И каждый раз его постигало разочарование. Избавление не приходило. Тоскливые часы тянулись бесконечно. Помощь не появлялась, а священная птица все пела и пела. В душе короля зашевелились сомнения: быть может, он ошибся в выборе? — но он подавил их. Перед рассветом соловей замолк. Наступило утро, король почувствовал голод и жажду, а спасение все не шло. Новый день подходил к концу, и король наконец проклял соловья.
И тут же в лесу раздалось пение дрозда. Король сказал себе: «Вот та самая птица. Я ошибся в выборе. Теперь придет избавление».
Но избавление не приходило. Король лишился чувств и пролежал много часов без сознания. Когда он пришел в себя, пела коноплянка. Он слушал ее уже равнодушно. Он больше ни во что не верил. «От этих птиц помощи не дождешься, — думал он. — Я, мое королевство и мой народ обречены». И он приготовился умереть. Он очень ослабел от голода, жажды и мучительной боли и чувствовал, что конец его близок. Ему даже хотелось умереть, чтобы избавиться наконец от страданий. Долгие часы лежал он без мыслей, без чувств, без движения. Но потом снова очнулся. Занималась заря третьего дня. Измученному мальчику мир показался таким прекрасным! И внезапно страстное желание жить вспыхнуло в его сердце. Из глубины его души излилась горячая мольба: он молил небеса сжалиться над ним и позволить ему еще раз увидеть родной дом и друзей. В эту минуту откуда-то издалека донесся слабый-слабый, еле слышный звук. Но как сладок, как невыразимо приятен был этот звук, как жадно вслушивался в него король: «Иа-а, иа-а, иа-а!»
— Да этот крик прекраснее, в тысячу раз прекраснее пения соловья, и дрозда, и коноплянки! Он несет не только надежду, но и уверенность в близком избавлении. Теперь я и вправду спасен! Священный певец сам дал о себе знать, как и предсказывали звездочеты. Прорицание сбылось. Моя жизнь, моя династия, мой народ спасены. Отныне священным животным королевства будет осел.
Божественные звуки приближались, становились все громче. Для несчастного страдальца они звучали волшебной музыкой. Вот уже маленькое послушное животное спускается по склону оврага, пощипывая траву и продолжая кричать: «Иа-а, иа-а, иа-а». Увидев мертвую лошадь и раненого короля, осел подошел ближе и с простодушным и трогательным любопытством обнюхал их. Король погладил его. Ослик опустился на колени, как обычно делал, когда его маленькая хозяйка хотела прокатиться верхом. С величайшим трудом, превозмогая боль, взобрался мальчик ему на спину и ухватился за большущие ослиные уши. С криком «иа-а, иа-а, иа-а» осел тронулся в путь и привез короля прямо к хижине, где жила маленькая деревенская девочка. Она уложила короля на свои соломенный тюфячок, напоила его козьим молоком и побежала сообщить замечательную весть какому-нибудь из отрядов, посланных на розыски короля.
Король выздоровел и первым делом провозгласил осла священным и неприкосновенным животным. Затем он распорядился ввести своего спасителя в состав кабинета и сделать его первым министром королевства. И, наконец, он приказал уничтожить все изображения соловья и заменить их портретами и статуями священного осла. В заключение он объявил, что, когда приютившей его девочке исполнится пятнадцать лет, он сделает ее своей женой и королевой. И он сдержал свое слово.
Такова легенда. Она объясняет, почему полустершееся изображение осла украшает все эти ветхие стены и арки. Она объясняет также, почему из столетия в столетие в этом королевстве, да и в большинстве других, кабинет министров по сей день возглавляет осел. И, наконец, она объясняет, почему в этом маленьком королевстве на протяжении многих веков все замечательные поэмы, речи, книги, публичные выступления и все королевские указы начинались с волнующих слов: «Иа-а, иа-а, иа-а!»
- Предыдущая
- 2/2
