Демон. Одиночка (СИ) - Блинова Маргарита - Страница 47

• Предыдущая
• 47/52
• Следующая

Что? Что они сделали не так?

План был прост и гениален!

Мда, Яблокова. Сама себя не похвалишь — никто не догадается…

Но план действительно был очень простой, с претензией на что-то гениальное.

На предложение Платона я ответила отказом, мотивировав это тем, что хочу немного побыть одна и разобраться с неугомонными тараканами, проживающими в моей голове.

Заметно расстроенный парень повздыхал пару минут, с горя заказал еще одну тарелку кексов, но, к счастью, помогать не отказался.

Один из билетов Платон отдал своей ассистентке, в срочном порядке отправив ее за фигуркой Эйфелевой башни в Париж.

Согласна, предлог так себе, но вы бы слышали, в какой восторг от чудачеств своего шефа пришла девушка.

Уладив дела с подставным вылетом, мы быстро смотались до моей бывшей съемной квартиры. Сонный сосед, отчаянно зевая и поправляя резинку сползающих стареньких треников, посоветовал больше не припираться в такую рань, отдал ключи и поскорее захлопнул перед нашими носами дверь.

От подаренного айфона я избавилась еще по дороге, безжалостно выкинув новенький аппарат последний модели в заснеженную канаву обочины на полном ходу. Именно поэтому, пока я забирала вои вещички из ячейки, Платон топтался в «Связном», подбирая вместе с продавцом-консультантом новенький мобильник.

Надо сказать, что задача для двух мужчин оказалась непосильной — Платон не мог никак поверить, что телефон может стоить две тысячи, а парнишка-консультант никак не мог взять в толк, зачем состоятельному человеку понадобилась дешевый б/у телефон.

В конечном итоге пришлось спасать «рыцаря», деловито зайдя в магазинчик и ткнув в первый попавшийся аппарат.

После мы поехали к ближайшему метро и распрощались.

Это были трогательные обнимашки и мои почти искренние заверения в том, что я обязательно свяжусь с Платоном, как только буду уверена, что оторвалась от Дамиров.

Парень проникновенно заглянул мне в глаза, прочел там плакат с большими буквами: «БЕЗБОЖНО ВРЕТ» и улыбнулся.

— Не обещай того, что вряд ли сделаешь, — легкий щелчок по носу.

— А ты не занудствуй! — фыркаю в ответ.

Из темноты туннеля с шумом появляется поезд метро.

Надо прощаться.

Встав на носочки, быстро чмокаю Платона в щеку и вливаюсь в торопливый поток входящих. Объявление станции диктором, и привычный мир тонет в шуме и грохоте мчащегося состава.

Я с улыбкой думаю о «рыцаре, вызволившем меня из башни дракона». Он хороший парень, и даже лаэрд из него нечешный, вот только…

Будь на его месте Курт, он прыгнул бы в вагон следом, приковал меня наручниками к себе, но никогда не отпустил.

Черт, я же не хотела о нем думать!

А он думает, Яблокова…

Доехав до ленинградского вокзала, я отправляю смс братьям и папе и звоню Авроре.

— Аврора Бенар…

— Не выходи за него.

Подруга испуганно ойкает и выдыхает:

— Что?

— Откажись, — предельно жестко говорю в трубку. — Я читала дело Кристофа — он бабник и охотник. Кольца, клятвы и штамп в паспорте принесут только уверенность, что ты никуда от него не денешься и тогда соблазн гульнуть, как в былые времена, будет чересчур высок.

— Но…

— Он должен всегда добиваться и охотиться только на тебя, — обрываю подругу, понимая, что времени на разговор у нас в обрез. — Если любишь, держи его в тонусе.

Аврора шумно выдыхает и растерянно молчит.

Зачем я сказала ей это все?

По двум причинам: если Аврора начнет трепать нервы Кристофу, точно восточный ветер треплет флаг над администрацией президента, то занятый невестой опекун будет не так рьяно искать меня.

Вторая причина была проста — я действительно хотела, чтобы хоть у этой парочки все сложилось нормально, поэтому совет шел от чистого сердца.

— Кто это, сладкая? — слышу далекий приглушенный голос своего нового опекуна.

Ох, Яблокова! Что он с тобой сделает, когда узнает, что ты подговаривала Аврорку?

В голове звучат мрачные аккорды похоронного марша.

— Аврора, дай ему трубку, — прошу давнюю подругу. — Доброе утро, Кристоф. Простите, что доставила вам так много хлопот.

Мой собеседник многозначительно хмыкает, но спрашивать, как я догадалась, что Курт поднял по тревоги всех, кому смог дозвониться так рано, не стал. Вместо этого я слышу другой вопрос:

— Он тебя обидел?

Из груди помимо воли рвется выдох.

— Обидел, — тут же догадывается мужчина. — Курт сказал, что у вас была близость… Он изнасиловал тебя? Надавил авторитетом? Заставил?

Его сомнения в собственном брате удивляют меня настолько, что я возмущенно восклицаю.

— Нет, что вы!

— Тогда в чем причина твоего столь поспешного бегства? — звучит вполне закономерный вопрос.

Я еще раз вздыхаю, невидящим взором глядя на безликую толпу, сходящую с эскалатора.

— Он думает, что любит меня, — тихо признаюсь. — Но это неправда… Я слышала.

— Что ты слышала?

Голос мужчины спокоен и тверд, но мне почему-то начинает казаться, что я в мрачных застенках управления на допросе у профессионального следователя.

— Не важно, — отмахиваюсь, не желая раскрывать перед чужим человеком душу. — Я ненадолго уеду, чтобы побыть одной. Предупреждаю только для того, чтобы вы не искали…

Тщательно заготовленные слова, которые я мысленно репетировала в вагоне метро по дороге сюда, застревают внутри и рассыпаются, словно косяк рыбы при нападении акулы.

— Это она? — кричит Курт. — Это Эва звонит?

— Подожди! — рычит на него Кристоф, судя по звукам, пытаясь урезонить возбужденного брата, выхватывающего трубку.

Шум, треск, и мне становится очевидно — этот бой между Рири и Куртом.

— Эва! — голос мужчины полон напряжения. — Где ты, моя девочка?

— Не важно, — хриплю я, ощущая легкое головокружение.

Мысленно уговариваю себя поскорее положить трубку и не мучить и так израненную душу, но рука, прижимающая недорогой аппарат к уху, словно окаменела.

Ой, нет! Еще немного, и я начну рыдать.

Обернувшись, ловлю случайный взгляд из толпы. На меня смотрит какая-то немолодая женщина в светлом пуховике до колена, сочувственно улыбается и спешит дальше.

— Где ты? — с нажимом повторяет Курт. — Давай встретимся и поговорим.

— Нет! — чересчур поспешно восклицаю я, беспомощно ковыряя пальцем стойку с бесплатными газетами. — Не хочу.

Стоит мне его увидеть, и мои бастионы падут. Стоит ему приблизиться, и очарованное желанием и его запахом тело предаст меня вновь. Стоит ему улыбнуться, и буду готова поверить даже в то, что ночью меня ненадолго посетили слуховые галлюцинации.

Боже, да я поверю в любую его ложь, если он скажет, что это — правда!

Курт хрипло и как-то чрезвычайно устало смеется.

— Поимела старичка и побежала к молоденькому?

Его слова больно жалят меня в самое сердце.

Да как он вообще мог подумать обо мне такое? Это ведь не я шепчу по ночам имя бывшей жены!

— Сердишься, что история повторяется? — зло фыркаю в трубку.

Он болезненно рычит в ответ.

— Кстати, спасибо, что многому научил этой ночью, — я жестока как никогда. — А то я боялась сплоховать перед Платошей.

— Я найду тебя, — обещает Курт. — Найду и буду учить каждую ночь. Ты моя, Эва. Я не отдам тебя какому-то мальчишке.

Я сглатываю застрявший в горле ком.

— Прощай, Курт, — шепчут мои губы, а палец уверенно жмет кнопку «отбой».

После звонка мне требуется время, чтобы прийти в себя, но внутреннее беспокойство подсказывает, что долго жалеть и предаваться печали — бессмысленно. Надо действовать в соответствии с планом, стоять на месте, значит, быть пойманной, а еще одного подобного разговора с Куртом я просто не выдержу и позорно разрыдаюсь.

Нет, Яблокова! Рыдать ты будешь, только когда найдешь безопасное место и заляжешь там на пару деньков.

Неосознанно кивнув сама себе, вклиниваюсь в поток, на ходу, как бы случайно, роняю мобильник и теряюсь в человеческой массе.

• Предыдущая
• 47/52
• Следующая