Некрологи - Кинг Стивен - Страница 3
- Предыдущая
- 3/11
- Следующая
— Я не думаю, что это сработает в моем случае, — сказал я.
Кэти вела свою собственную страничку, не такую популярную, как Скажи гадость о мертвецах, но также неплохо читаемую; у нее было полмиллиона подписчиков в Твиттере. (Скромность запрещает мне говорить, сколько их было у меня в те дни, но если вы подумали о семизначной цифре, то вы не ошиблись.) Она называлась: Напиться с Кэти. Идея заключалась в том, чтобы идти бухать со знаменитостями — непонятно как они велись на это — и брать у них интервью по мере того, как они все больше и больше напивались. Получалось потрясающе, и Кэти заснимала все это на свой милый маленький розовый iPhone.
Она должна была бы напиваться вместе с ними, но у нее был свой способ оставаться трезвой — она лишь пригубляла выпивку по мере того, как они продвигались от одной забегаловки к другой. Знаменитости редко это замечали. Что они замечали, так это идеальный овал лица, копну светло — пшеничных волос, и ее большие серые глаза, которые всегда проецировали одно и то же сообщение: о боже, ты такой интересный. Они даже выстраивались в очередь, хотя Кэти фактически прикончила полдюжины карьер с момента своего прихода в «Цирк» приблизительно за восемнадцать месяцев до того, как я поднялся на борт. Ее самое известное интервью было с потомственным комиком, который высказал такое мнение о Майкле Джексоне: «Чем-быть-такой-слащавой-жопомордой-белой- булочкой-лучше-умереть».
— Я думаю, она сказала, что прибавки не будет, не так ли? — Кэти кивнула в сторону офиса Джеромы.
— Как ты узнала, что я собираюсь просить прибавку? Я тебе говорил? — Загипнотизированный ее волшебными округлостями, я мог и проболтаться.
— Нет, но все знали, что ты попросишь, и каждый знал, что она ответит тебе «Нет». Если она скажет «Да», все захотят повышения. Говоря «Нет» самым достойным, она тем самым остужает другие горячие головы.
Самым достойным. Эта фраза привела меня в восторг. Особенно, учитывая то, что я услышал ее от Кэти.
— Так ты собираешься остаться?
— Пока — да, — сказал я. Слова небрежно слетели с моего языка, как бы закрывая это тему. Эти слова могли бы произвести впечатление на кого-нибудь в ретро-фильме, но не на Кэти, которая лениво потянулась, смахивая несуществующие ворсинки с топа, едва прикрывавшего ее упоительно плоский живот.
— Мне осталось еще немного написать. Вик Альбини. Боже, забери его подальше.
— Киногерой-гей, — сказал я.
— Новость-молния: не гей. — Она подарила мне загадочную улыбку, и погрузилась в работу, оставив меня в неведении. Но на самом деле я и не хотел ничего знать.
Я просидел перед чистым файлом Бамп Дево минут десять, набрал абзац, удалил его, и просидел еще десять минут. Я чувствовал, что Джерома смотрит на меня и знал, что она при этом ухмыляется. Я не мог работать под этим взглядом, даже если мне это просто казалось. Я решил пойти домой и написать о Дево там. Может, что-то осенит меня в метро, ведь там всегда было хорошее место для полета моей мысли. Я начал закрывать ноутбук, но тут на меня снизошло вдохновение, также как в ту ночь, когда я увидел заметку о Джеке Бриггсе, пополнившем тот великий клуб на небесах. Я решил, что буду увольняться, и к черту последствия, но я не собирался уходить просто так.
Я удалил пустой файл Дево, и создал новый, который назвал ДЖЕРОМА УИТФИЛД. НЕКРОЛОГ. Я писал на одном дыхании. Двести ядовитых слов просто вылились из-под моих пальцев на экран.
Джерома Уитфилд, известная близким друзьям как Джерри (по сообщениям, таких была парочка еще в дошкольных учреждениях), умерла сегодня в —
Я посмотрел на часы.
— 10:40. По словам коллег, она захлебнулась собственной желчью. Хотя она с отличием закончила Вассар, Джерри провела последние три года своей долбаной жизни на Третьей Авеню, где руководила командой из примерно двух десятков рабов на галерах, более талантливых, чем она сама. Она оставила после себя мужа, известного сотрудникам «Неонового Цирка» как Безвольная Жаба, и ребенка, уродливого маленького ублюдка, которого сотрудники ласково называли Пол Пот. Сослуживцы все согласны с тем, что хотя у неё не было ни капли таланта, Джерри была властной и беспощадной личностью, чем и восполняла отсутствие оного. Ее визгливый голос мог, как известно, любого довести до кровоизлияния в мозг, и недостаток чувства юмора был легендой. Вместо цветов, просим всех, кто ее знал, включая Жабу и Пота, выразить свою радость от ее гибели и отправить эвкалиптовые леденцы голодающим детям Африки. Поминальная служба пройдет в одном из офисов «Неонового цирка», где все довольные, пережившие ее, смогут обменяться драгоценными воспоминаниями и спеть «Динь-Дон, ведьма мертва.»
Моя идея, когда я начал эту обличительную речь, была напечатать десяток экземпляров, прикрепить везде — в том числе в туалете и обоих лифтах — тем самым сказав видеть-вас-больше-не-хочу-давай-до-свиданья как офисам «Неонового Цирка» так и Королеве Эвкалиптовых Леденцов. Я, скорее всего, сделал это, если бы не перечитал написанное и обнаружил, что это было не смешно. Совсем не смешно. Это была работа истеричного ребенка. Что навело меня на мысль, а не все ли мои некрологи были одинаково несмешные и дурацкие.
Впервые (вы можете не верить, но я клянусь, что это правда) до меня дошло, что Бамп Дево был реальным человеком, и где-то люди плакали, потому, что он умер. То же самое, наверное, касается Джека Бриггса… и Фрэнка Форда (которого я описал как известный жопорватель из шоу «Сегодня вечером»)… и Тревора Уиллса, звезды реалити-шоу, который покончил жизнь самоубийством после того, как был застигнут в постели со своим шурином. Эти фотографии было весело выставлять он-лайн, просто добавив черные полосы, скрывающие озорную биту шурина (Уиллс благополучно спрятался, и вы можете догадаться, где).
Также до меня дошло, что я тратил самые творчески плодотворные годы своей жизни на плохую работу. Позорную, по сути. Вот слово, которое никогда и не в каком контексте не пришло бы в голову Джеромы Уитфилд.
Вместо распечатки файла, я закрыл его, перетащил в корзину и выключил ноутбук. Я подумал, что надо бы вернуться в офис Джеромы сказать ей о том, что больше не буду писать материал, который был эквивалентом кидания какашками маленьким ребенком, но осторожная часть моего мозга — регулировщик движения у большинства из нас именно там, — приказала мне не торопиться. Все обдумать и только тогда принять окончательное решение.
Двадцать четыре часа, приказал регулировщик. Прокрути этот фильм сегодня днем и переспи с этим сегодня ночью. И если ты будешь чувствовать то же самое завтра утром, то вперед, с Богом, сын мой.
— Так быстро? — Кэти подняла взгляд от своего экрана, и впервые с момента моего первого дня нахождения здесь, я не отвел своего взгляда от этих больших серых глаз. Я просто махнул головой и вышел.
Я был на утреннем сеансе в кинотеатре, где смотрел «Доктора Стрейнджлава», когда мой мобильник завибрировал. Весь зал был практически в моем распоряжении — в кинотеатре не было никого, кроме меня, двух дремавших пьянчуг, и пары подростков, которые сосались на заднем ряду, я взглянул на экран и увидел сообщение от Кэти Каррен: «Брось все свои дела и перезвони мне прямо сейчас!»
Я вышел в вестибюль без особого сожаления (хотя я всегда хотел увидеть, как Слим Пикенс седлает бомбу) и перезвонил ей. Не было бы преувеличением сказать о том, что первые же два слова, вышедшие из ее рта, изменили мою жизнь.
— Джерома мертва.
— Что? — Я почти кричал.
Девушка, продающая попкорн, испуганно взглянула на меня поверх своего журнала.
— Мертва, Майк! Мертва! Она подавилась одним из этих своих чертовых эвкалиптовых леденцов, которые она всегда сосет.
Умерла в 10:40, написал я. Задохнулась своей собственной желчью.
Только совпадение, конечно, но экспромтом мне в голову пришла одна зловещая мысль. Бог превратил для Джеромы Уитфилд ты можешь, в ты сделаешь.
- Предыдущая
- 3/11
- Следующая
