Сокровища зазеркалья - "Kagami" - Страница 49

— Я вам не верю, — перебила я.

— Твое право, — Рената пожала плечами, — Не знаю, почему ты решила, что он в чем-то перед тобой виноват.

— Вы же сами сказали, что винить надо вас. Значит, тоже считаете, что винить есть за что.

— Я сказала, что тебе хочется кого-то обвинить. И лучше, если это буду я, а не Грэм.

— А вы-то тут причем?

— При том, что я не объяснила Павлу, почему Грэм тебя ищет. Просто списала под общую гребенку теории бэк-апов.

— Вы хотите сказать, что на самом деле я не нужна оборотням?

— Нужна, и еще как! Но только Грэму на это глубоко наплевать. Ему ты нужна.

— Чушь! Если бы ему была нужна я, он пришел бы за мной раньше, а не тогда, когда это потребовалось его народу.

— Раньше он придти не мог. Ты ничего не знаешь о событиях последних месяцев. Если бы не война, которую развязал один психопат, Марта бы никогда не открыла первый проход, не пришла бы к нам и не обеспечила свободное перемещение из мира в мир. Грэм проводил в Библиотеке не меньше трех месяцев в году, пытаясь найти проход. Но только Марта сделала его мечту реальностью.

— Что такое Библиотека?

— Место, где перекрещиваются миры. Это трудно объяснить. Лучше всего поговорить об этом с Гектором, если тебе интересно. Но для этого придется пойти туда.

— Мне не настолько интересно.

— Как знаешь. Но можешь мне поверить, Грэм все время искал способ вернуться к тебе. Не его вина, что он его не нашел.

— Три месяца в году? Он не перетрудился.

— Это были весенние месяцы.

— Это имеет значение?

— Ты же ветврач. Должна знать, что происходит весной с волками.

— Он же не волк. Он, как-никак, разумен.

— Весной практически невозможно встретить оборотня в человеческой ипостаси. Как и у волков, у них это период размножения. Весной они животные.

— И что с того?

— Каждую весну Грэм уходил в Библиотеку и практически все время оставался в человеческой ипостаси.

— Вы что пытаетесь мне доказать, что все это время у него никого не было?

— Вот именно.

— Глупость. Что, оборотни не занимаются сексом в человеческом обличии?

— Господи, — вздохнула Рената, — Придется все объяснять на пальцах. Гектора бы сюда! Ну, да ладно…

Выслушанная длинная лекция о социальном устройстве, сексуальной активности и размножении оборотней ни в чем меня не убедила. Для общего образования, конечно, полезно, но ситуации не меняет. Ну не могла я поверить, что Грэм хранил мне верность все это время.

— Я тебя убедила? — спросила Рената с надеждой.

— Нет, — твердо ответила я, — То, что вы пытаетесь мне доказать — голословно. У меня нет никаких оснований вам верить.

— Хорошо. Я скажу тебе еще кое-что. Грэм — очень сильный маг-трансформатор. Его способности уникальны. Тебе, например, ни один другой трансформатор не смог бы помочь с обращением. Только Грэм. В нем смешались две уникальные генетические линии, и дали вот такую мутацию. Для любого клана оборотней было бы очень желательно иметь такого сильного трансформатора. Если Грэм останется единственным, очень скоро клан вервольфов превысит по численности все остальные вместе взятые. Разумеется, это никого не устраивает. И леди Рисс спит и видит полукровок от Грэма в каждом клане. Так вот пока таких полукровок нет.

— Кто такая леди Рисс?

— Львица. Руководительница совета кланов. И потрясающе красивая женщина. Ты должна была видеть ее портрет.

— Ну, кажется, видела, — я пожала плечами, вспомнив запредельную красавицу с рисунка, — Вот только насколько он приукрашен?

— Ну, как тебе сказать. Это очень хороший портрет. Я бы сказала, одно из лучших ее изображений. Только даже Марта не смогла передать всей ее прелести.

— Так не бывает, — вздрогнула я. Мысль о том, что Грэм хотя бы даже просто знаком с этой красавицей не прибавила мне настроения.

— Представь себе, бывает. Это особая магия. Так о чем я говорила? Ах, да! Леди Рисс. Вижу, она произвела на тебя впечатление. Так вот, когда Грэм так и не соблазнился ни одной из предложенных красоток, львица решила сыграть ва-банк и взялась за дело сама.

— Что?!

— Вот-вот! Ты женщина и у тебя такая реакция. А теперь представь, что с мужиками в ее присутствии происходит.

— И… — я больше не могла претворяться, что мне безразличен этот разговор.

Рената это заметила, но продолжала рассказывать совершенно спокойно.

— Она попыталась его соблазнить. Но, то ли момент был выбран неправильно, то ли воли у парня оказалось больше, чем она рассчитывала, только он от нее сбежал.

— Сбежал?

— Да. С того момента и до самого перехода сюда, он все время старался не оказываться с ней в одном помещении. А если уж этого нельзя было избежать, ни разу не оставался с ней наедине. Когда леди Рисс приезжала в Библиотеку, он ни на шаг не отходил либо от меня, либо от Гектора. Он даже ночевал у того в кабинете. В общем, леди Рисс так и не смогла до него добраться.

— Кто такой этот Гектор, о котором вы все время говорите?

— Смотритель Библиотеки, наш с Грэмом друг и просто очень хороший человек.

— Человек?

— Да, представь себе. Люди там тоже есть.

Я поежилась. Мысль о красавице-львице не давала мне покоя.

— Почему я должна верить вам, что этой драной кошке не удалось его соблазнить?

— Потому что у львов по-прежнему нет уникального трансформатора. И не предвидится в обозримом будущем тоже, — улыбнулась Рената, — Но мне нравится, что ты так ее назвала.

— Почему?

— Ты ревнуешь.

— Еще чего!

— Алена, пожалуйста, ответь мне на один вопрос.

— Смотря какой.

— За эти три года у тебя были романы?

— Конечно!

— А если подумать?

Черт, ну что я себя веду, как девчонка! Да какое мне дело до нее! Почему я обороняюсь, словно в чем-то перед ней виновата?! Да еще и вру, к тому же. Больно надо!

— Хорошо, вы правы. У меня не было романов. И знаете почему? Потому что в моей жизни был красавец-оборотень, подаривший мне не только первый поцелуй, но и первую трансформацию. И самоосознание. Вы ведь все это знаете, Рената. И прекрасно понимаете, что любой, кого я могла встретить после, проигрывал рядом с ним. Но, тем не менее, в мои пятнадцать лет, я справилась с юношеским эгоцентризмом и отпустила его к его народу, которому он был так нужен. И знаете, что он сказал мне, Рената? Он сказал, что найдет способ вернуться, чего бы ему это ни стоило. Вот только нашел он его тогда, когда теперь уже я его народу понадобилась. А я понадобилась. Я, кажется, понимаю теперь, зачем. Оборотням нужен лекарь. Уж не знаю, чем им мой отец не подошел, но они выбрали меня. И не надо мне говорить, что Грэму наплевать на это. Я видела, какими глазами он смотрел, как я работаю. На меня он так не смотрел. Только на мою работу. Вы жили с сознанием того, что вы некрасивы, так что вы должны меня понять. У меня нет комплекса сверхполноценности. Я знаю, что невзрачна. Я знаю, что я сама, как женщина, никогда подобного взгляда не заслужу. И вы всерьез пытаетесь заставить меня поверить в то, что я смогу конкурировать с какой-нибудь леди Рисс? Знаете, может, вы и не врете. Может Грэм действительно хранил мне верность все это время. Но он был тогда ненамного старше меня и к тому же в чужом мире. А сейчас, когда налет подростковой романтики слетел, он никогда уже не увидит во мне свою Елену Прекрасную. Великого целителя — это да. А женщину… Господи, да он же до меня даже дотронуться не хочет! Он шарахается от меня!

— Алена, Алена… — Рената вздохнула, — Слышала бы ты себя сейчас! Какую же чушь ты несешь! Ты так ничего и не усвоила из того, что я рассказала тебе об оборотнях. Грэм никогда не унизит тебя первой близостью в человеческой ипостаси. Ладно… — она поднялась из-за стола, — Пойду я… Если ты в упор не хочешь видеть, что Грэму никто, кроме тебя, не нужен, я ничем не могу вам помочь.

Она прошла в прихожую, надела босоножки. Уже подойдя к двери, снова обернулась ко мне.

— Я все-таки надеюсь, что ты окажешься умнее, чем пытаешься притвориться. Не мог же Грэм, в самом деле, полюбить такую дурочку.