Женщина нашего времени - Томас Рози - Страница 2

Находясь за кадром, Элисон Шоу кивала, делая вращательные движения рукой: «Еще, расскажите нам еще». Имея богатый опыт, Харриет продолжала:

— Я также верю, что можно рассматривать жизнь как игру случая. Вы можете позволять течениям нести вас или вы можете ожидать своего течения, а затем неистово грести вместе с ним, как поступила я, когда осознала потенциальные возможности игры. Кто-то сказал, что вы можете прийти к одному и тому же жизненному решению либо с помощью различных более или менее окольных путей, либо двигаясь напрямую к тому, чего вы хотите, либо надеясь, что вас вынесет туда попутным течением. Есть прямые и окольные пути, и игра сама по себе как бы является метафорой этого.

Саймон впервые сказал эти слова много лет назад. Прямой пристальный взгляд Харриет дрогнул.

Непрерывное вращение рукой прекратилось. «Если они сами хорошо составили программу, — подумала Харриет, чтобы отвлечься, — то они должны теперь ввести в кадр вместо нее игровое поле с цветными катящимися шариками, бегущими по прямой или по большому кругу».

Элисон Шоу сказала:

— Вы можете подробнее объяснить выражение «неистово грести»? Что вы, конкретно, сделали после того, как почувствовали покалывание в затылке?

Харриет снова оказалась «на своем поле». Она описала все шаги, которые она предприняла, создавая свой бизнес, что она много раз говорила и в других интервью. Она упомянула о них вскользь, как бы отсчитывая бусинки на нитке.

Элисон кивала, давая ей говорить, и как бы время от времени подсказывала, предлагая новые вопросы из своего списка. Одни из них Харриет уже обсудила с составителем программы, а другие были для нее неожиданными. Все шло гладко, Элисон была хорошим интервьюером.

Режиссер дал сигнал закругляться. Харриет почувствовала облегчение. Полезная работа для фирмы «Пикокс» была сделана, и она может спокойно лететь.

Подошел последний вопрос:

— За этой исключительной историей успеха скрывается еще одна драматическая история. Харриет, общеизвестно, что вы не сами придумали эту игру. Не могли бы вы в завершение нашей беседы что-нибудь рассказать нам об этой истории?

У Харриет перехватило дыхание. Она вдруг остро ощутила микрофон, прикрепленный к лацкану костюма, лица технического персонала, смотрящие на нее, катушки с пленкой, на которую будет записан звук ее собственного голоса. Находящаяся за кадром Элисон посмотрела на часы. Харриет знала, что они могут попросить у нее не более двух-трех минут. Это будет не первый раз, когда она говорит о Саймоне. Она подумала: «Если бы вообще только это и могло быть».

— Игра была придумана офицером Британской армии, находившимся в плену у японцев в Гонконге во время Второй мировой войны. Он создал ее из кусочков всякой всячины. Он хранил ее у себя в течение четырех лет, а после его освобождения эта игра осталась единственной вещью, которой он владел.

Она протянула руку с большим кольцом и дотронулась до растрескавшегося куска дерева, лежащего на гладкой поверхности стола. Оператор повернул камеру, чтобы это движение попало в кадр.

Харриет не забывала этой истории, значительно более длинной и весьма тягостной для воспоминаний, которую Саймон Арчер рассказал ей в своем холодном и неуютном доме, расположенном в очень мрачном квартале ничем не примечательного городка в центральных графствах. Она могла и сейчас ясно услышать его слова. Она могла точно вспомнить даже целые фразы, которые он употреблял.

Они и сейчас звучат в ее голове.

Когда она снова подняла глаза, ей было трудно поверить в то, что прошло только несколько секунд с того момента, как прожорливый глаз камеры уставился на обломок доски Саймона. Очевидно, Элисон не имела ни желания, ни времени, чтобы углубиться в этот вопрос. История успеха была рассказана, и она была готова завершить программу.

— Замечательное завещание человеку, обладающему волей, для того, чтобы выжить. С другой стороны, успех фирмы «Пикокс» обеспечен искусством и решительностью самой Харриет Пикок.

— И также моими сотрудниками и поставщиками, — настойчиво добавила Харриет. Ее немного насмешила мысль о том, что если Каспар получит своего Оскара, то ему придется произносить торжественную речь, полную таких же сантиментов. Элисон улыбнулась в ответ.

— А теперь, в истинно деловом стиле, вы намерены прямо отсюда отправиться в аэропорт Хитроу, чтобы лететь в Лос-Анджелес. Это деловая поездка или у вас есть время для посещения Академии киноискусства?

Выражение лица Харриет изменилось. Ее реакция была сдержанно-холодной.

— Моя поездка — это отпуск. Мы с вами договорились в самом начале, что не будет вопросов, касающихся моей личной жизни, не правда ли?

Элисон сделала успокаивающий жест, как бы говорящий: «А почему бы было и не попробовать?» Они, конечно же, все отредактируют.

Было еще несколько заключительных замечаний, взаимные благодарности, и интервью закончилось. Технические работники подняли вверх свои большие пальцы.

— Превосходно, — сказал режиссер.

Харриет еще раз посмотрела на часы. Машина должна прийти примерно через пятнадцать минут.

— А не могли бы мы задержать вас еще на пару минут, пока мы не проверим, все ли в порядке.

— Элисон, дорогая, у тебя все в порядке?

Теперь камера остановилась на Элисон для создания кадра, который будет использоваться как визитная карточка. Харриет ждала. Она заметила, что в глубине комнаты тихо отворилась дверь и в ней появилась голова ее помощницы. Своей мимикой она показала: «Телефон». Харриет отрицательно покачала головой. Всему остальному миру должно быть известно, что она уже находится на пути к Хитроу. Однако Карен отказывалась уходить. Она сигнализировала: «Срочно».

Харриет вздохнула.

— Извините, я должна поговорить по телефону.

Она обошла свой стол и направилась в кабинет Карен. Карен передала ей трубку.

— Алло, Харриет Пикок слушает.

Это был Чарли Тимбелл. Харриет его хорошо знала. Жена Чарли была одной из ее ближайших подруг.

— Чарли, все в порядке? С Дженни все в порядке?

— Да, с этим все в порядке. Послушай, Харриет, до меня дошел один слух. Я думаю, что тебе лучше узнать об этом.

Чарли Тимбелл был журналистом, работавшим в области финансов, редактором по Сити в одной из национальных ежедневных газет.

— Какой слух?

— Больше, чем слух. Предостережение. Скажи, Харриет, ты знаешь, что творится у тебя за спиной?

— Ты имеешь в виду нашу игру на понижение? Мы находились на два-двадцать пять сегодня утром. Твердо.

В течение некоторого времени Чарли молчал. А затем сказал очень спокойно:

— Не зашли ли вы слишком далеко?

Харриет рассмеялась.

— Зашли мы или нет, я все равно тебе не скажу, Чарли. Что для тебя важнее — я или хороший газетный материал?

— Трудно ответить. Ладно, я просто подумал, что должен дать тебе знать. Ты, может быть, еще раз подумаешь, отправляться ли тебе в путешествие.

— Я отправляюсь. Каспар выдвинут на Оскара, и он достоин получить его. Я хочу быть там, когда это произойдет.

— Ты будешь далеко от дома.

Карен ответила на звонок по другому телефону, а затем сказала Харриет:

— Машина ожидает внизу.

Харриет почувствовала нетерпение. Телевизионная команда закончила, и технические работники выносили свою аппаратуру из ее кабинета.

— Чарли, я отправляюсь не в Амазонию, я лечу в Лос-Анджелес. Там есть телефоны. Я могу вернуться назад в течение двенадцати часов, если мне это понадобится.

— Хорошо, я согласен, желаю тебе хорошо провести время. Передай старому пьянчужке, что я болею за него.

Чарли никогда не встречался с Каспаром Дженсеном, однако его шутка претендовала на определенную фамильярность в отношении этого человека и его привычек.

— Спасибо, Чарли. Спасибо за звонок. Передавай привет Дженни.

— Возвращайся скорее.

Чарли повесил трубку. Карен взглянула на Харриет:

— Есть проблемы?

— Думаю, что нет, — ответила Харриет.