Ставка больше, чем жизнь - Збых Анджей - Страница 8
- Предыдущая
- 8/60
- Следующая
— Этим займется Дибелиус, — ответил Рейнер. — Нашли что-нибудь интересное?
— Думаю, да. После изучения и отбора нужных документов доложу вам, господин полковник. Но, может быть, вы пожелаете ознакомиться с этим раньше?
Рейнер минуту помолчал.
— Нет, господин Клос, я вам доверяю. Но хотел бы вас кое о чем попросить. Это касается меня лично, — с трудом выдавил из себя оберет.
Клос почувствовал, что Рейнеру необходима его помощь, наводящий вопрос, который помог бы выбраться из этой щепетильной ситуации, но решил промолчать.
Наконец оберет решился:
— Если вы, господин Клос, обнаружите среди найденных бумаг какую-либо корреспонденцию из Вены, в особенности от родственников фон Эксендорф… — Оберет запнулся.
— Понимаю! — Клос решил ему помочь. — Это не должно касаться следствия, в лучшем случае не следует вносить это в протокол по делу Вонсовского.
— Верно, Клос. Я не сомневался в вашей деликатности. Не хотелось, чтобы семейство, с которым случайно породнился этот прохвост, — заверяю вас, это вполне достойная немецкая семья, преданная рейху и фюреру, — имело какие-либо неприятности.
— Простите, — проговорил Клос, — но я хотел бы вас спросить: это ваши родственники?
— Это не имеет значения. Главное, мы не должны допустить, чтобы уважаемые немцы имели неприятности только потому, что шпион…
Клос почувствовал: наступил подходящий момент, чтобы внушить Рейнеру одну весьма важную мысль.
— Итак, господин полковник, — Клос выждал, пока Рейнер закурит сигару, — вы убеждены, что мы имеем дело со шпионажем?
— А вы сомневаетесь?
— Я не хотел бы делать поспешные выводы. Вы же сами, господин полковник, предостерегали меня от этого, однако…
— Если это не шпионаж, то что тогда?
— Я тоже об этом думал, господин полковник, — медленно ответил Клос, давая Рейнеру возможность самостоятельно сформулировать мысль. — Кто знает, может быть, мы напали на след государственного преступления. Обнаруженные планы укреплений вокруг ставки фюрера, списки немецких офицеров высокого ранга…
— Перестаньте, Клос! — истерически закричал Рейнер. — Замолчите! — А потом тихо добавил: — Хотелось, чтобы вы ошиблись. Этого не может быть.
Из задумчивости вывел Клоса голос Лехсе:
— Ну и как успехи, Ганс?
— Думаю, что для начала неплохо, только следовало бы перевести арестованного в более приличную камеру, обеспечить одеждой и бельем, едой из ресторана.
— Я должен получить на это разрешение Дибелиуса, — неуверенно ответил Лехсе.
— Если этой ценой получим нужную информацию…
— Я слышал, как ты его допрашивал. У абвера иногда можно кое-чему поучиться. Не знал, что ты к тому же обладаешь навыками медика.
— Каждый из нас пользуется своими методами, дорогой Адольф, — сказал Клос, смотря ему прямо в глаза. Лехсе даже не пытался скрыть, что подслушивал его беседу с Вонсовским. — Видишь ли, Лехсе, — обратился к нему Клос, — я хочу поделиться с тобой некоторыми своими соображениями. А впрочем, — он махнул рукой, как бы неожиданно изменив свое решение, — может быть, я ошибаюсь, поговорим об этом после допроса Вонсовского…
— Ты говоришь это так, будто уверен, что Вонсовский во всем признается.
— Надеюсь, просто надеюсь, дорогой Адольф.
Лехсе вышел из кабинета штандартенфюрера пораженный столь не свойственной шефу обходительностью. Просто не верилось! Дибелиус, имевший обыкновение распекать гауптштурмфюрера в присутствии рядовых эсэсовцев, сегодня ходил вокруг Лехсе, как около самого дорогого гостя.
— Помните, господин Лехсе, — Дибелиус встал, жестом разрешая гауптштурмфюреру сидеть в кресле, — я не случайно выбрал именно вас. Хотите вы этого или нет, но мы должны сотрудничать с абвером. Знаю, знаю, вы мне скажете, что ничего хорошего в этом нет, но что делать! На счастье, обер-лейтенант Клос, которого Рейнер дал вам в помощники, господин Лехсе, офицер дисциплинированный и, как заверил Рейнер, имеет чувство меры и умеет не переступать границу дозволенного.
— Он желторотый юнец, господин штандартенфюрер. Вы же знаете: эта интеллигенция пользуется своими методами.
— Так, так, Лехсе, вы это метко подметили. Узнаю старого служаку. Нас, мастеров своего дела, эти щенки, даже самые интеллигентные, не смогут провести. Надеюсь, вы понимаете меня, господин Лехсе? — Шеф похлопал его доверительно по плечу.
— Да, да, господин штандартенфюрер.
— Итак, я надеюсь, что мы договорились, — продолжал деловито Дибелиус. — Все методы хороши для достижения цели. Я не против, чтобы Вонсовского своевременно брили и кормили. Не пойму только одного — почему покойника нужно подкармливать? Он же не такой идиот, чтобы не понимать, что его ожидает завтра. Но бог с ним! Лишь бы только он все рассказал! Об этом вы, господин Лехсе, должны позаботиться. Нужно уметь отделить зерно от шелухи. В материалах этого дела, которым, несомненно, заинтересуются в Берлине, не должны фигурировать имена немцев, преданность которых фюреру и немецкой нации общеизвестна. Однако это не означает, что мы должны быть снисходительны к врагам рейха. Вам необходимо любой ценой выжать из Вонсовского имена его агентов, контакты и связи с вражеской разведкой. Как вы думаете: он работает на американцев или на англичан?
— Скорее всего, на большевиков. — Лехсе решил, что может позволить себе подобную шутку.
— Я так же думаю! — рассмеялся Дибелиус. — И еще одно, Лехсе, пусть только это останется между нами, старыми эсэсовцами. За нашими приятелями из абвера необходимо смотреть в оба. Они охотно примазываются к нашим успехам и еще охотнее сваливают на нас свои провалы.
— Благодарю за доверие, господин штандартенфюрер.
— Доверие необходимо ценить, дорогой Лехсе. — И, как будто бы случайно вспомнив, добавил: — Скажу вам по секрету, что после успешного окончания этого дела похлопочу за вас перед рейхсфюрером. Уже давно вы, господин Лехсе, этого заслуживаете.
Чувствуя прилив энтузиазма, Лехсе приказал, чтобы ему немедленно доставили Эдвина Вонсовского, но ему ответили, что полчаса назад арестованный вызван на допрос к обер-лейтенанту Клосу. Лехсе, в душе проклиная усердие этого мальчишки Клоса, вдруг вспомнил, что еще до встречи с Вонсовским он намеревался позавтракать. Но, увы, что теперь делать?
В это время обер-лейтенант Клос вел допрос графа. Эдвин Вонсовский был чисто выбрит, из-под клетчатого спортивного пиджака выглядывала белоснежная сорочка. Свежее, загорелое лицо, пышные, холеные усы и отсутствие галстука придавали ему вид святого Витоса.
— Надеюсь, что на сей раз вы позавтракали с большим аппетитом? — спросил Клос.
— Да, — ответил Вонсовский. — После хорошего завтрака неплохо закурить сигару, чтобы лучше думалось.
Клос протянул ему кожаный портсигар. Вонсовский взял сигару, отгрыз кончик и-прикурил от поданного Клосом огня.
— Ну, так что вы надумали, граф?
— Постараюсь удовлетворить ваше любопытство, господин обер-лейтенант.
— Я не сомневался в вашем благоразумии. И пока отсутствует Лехсе, приступим к делу. — Допуская, что если не Лехсе, то кто-либо другой наблюдает за ним, Клос не мог изменить способа своей беседы с Вонсовским. — Я говорил вам еще вчера, что внимательно ознакомился с содержимым ящиков письменного стола в кабинете вашего особняка. Среди многих интересных документов, к которым мы еще не раз вернемся, я нашел массу визитных карточек. — Он вытащил из кармана и равнодушно бросил на стол карточки так, чтобы Вонсовский смог прочитать написанные там фамилии.
— Да, — ответил небрежно Вонсовский, — у меня бывало немало именитых господ. — Его взгляд мгновенно пробежал по разбросанным по столу визиткам.
— Эти визитные карточки только некоторых высокопоставленных господ, хотя у вас дома бывали и многие другие.
- Предыдущая
- 8/60
- Следующая
