Обещание завтрашнего дня (ЛП) - "Рэдклифф" - Страница 4
- Предыдущая
- 4/37
- Следующая
Эдриенн слегка отшатнулась назад, ощутив мощную волну алкогольного перегара, поднимавшуюся от распростертой перед ней фигуры.
- Бред какой, - раздраженно проговорила Эдриенн, злясь на себя за пережитый страх. - Да вы не ранены - вы просто пьяны!
Темноволосая незнакомка сделала попытку сесть и со стоном завалилась на песок.
- На данный момент это примерно одно и то же, - выдохнула она.
Все происходившее было настолько смехотворным, что Эдриенн не могла не рассмеяться.
- Долго вы здесь провалялись?
- Это как посчитать, - последовал слабый ответ. - Если сегодня еще суббота, то несколько часов. Если нет, тогда вам придется мне сказать.
- Наверное, была какая-то вечеринка, - пробормотала Эдриенн и увидела, что молодая женщина наконец смогла привести себя в сидячее положение. На ней была надета наполовину расстегнутая хлопчатобумажная рубашка, и Эдриенн торопливо отвела взгляд от выпуклости едва прикрытой легкой тканью груди. Она заметила, что руки, которыми женщина поддерживала склоненную голову, были мускулистыми и гладкими, как и ее ноги под джинсовой тканью. На вид ей можно было дать лет двадцать пять, стало быть, незнакомка была на добрых десять или около того лет младше. Эдриенн застыла, глядя в глубокие, теперь уже ясные карие глаза, вдруг посмотревшие на нее пронзительно и пристально; и на бледное лицо, озарившееся ослепительной улыбкой.
- Кстати, привет. Я - Таннер.
- Эдриенн Пирс, - с некоторой досадой ответила Эдриенн, злясь, что дала вовлечь себя в эту абсурдную мелодраму. Все, чего она хотела - это спокойно пройтись по пляжу!
Таннер пристроила щеку на собственное колено и принялась рассматривать стоявшую перед ней женщину. Та держала спину очень прямо, словно шомпол проглотила. Голубые, словно осколки кремня, глаза встретили ее взгляд холодно. Лицо ее выглядело безупречно, если не считать возрастных признаков - тонких морщинок вокруг глаз и в уголках рта. Таннер на мгновение задумалась, что же ее так беспокоит, но мысль быстро уступила место пульсирующей головной боли, прошившей ее медленно пробуждающийся разум.
- Ох! - поморщилась Таннер. - Если я выгляжу так же паршиво, как себя чувствую, то удивляюсь, как это ты сразу не побежала за мешком для трупов.
Эдриенн подумала, что Таннер, честно говоря, выглядит весьма привлекательно, как для человека, проведшего ночь в пьяном оцепенении на голой земле, но, конечно, она не собиралась ей об этом сообщать.
- Ну, я не могу одобрить твой выбор места для ночевки, - сухо ответила она. - Кроме того, твой пес, может, и хорошая компания, но не особо годится в смысле защиты. Он позволил мне подойти прямо к тебе.
Таннер сумела изобразить немного кокетливую усмешку, хоть у нее от боли разламывалась голова. Она хотела пробиться сквозь этот ледяной, холодный фасад. Не совсем понимала, почему это важно - но это было важно.
- Может быть, Сэм понял, что с тобой я буду в безопасности.
Лицо Эдриенн осталось бесстрастным. Конечно, Таннер была привлекательной, с этой ее дьявольской усмешкой и уверенным очарованием, но она явно представляла собой ходячую проблему.
- Что ж, теперь, когда ты пришла в себя и разумно ориентируешься во времени и пространстве, я тебя оставлю в покое – вернешься домой, когда созреешь.
Она повернулась, чтобы уйти, но ее остановило неожиданно твердое прикосновение к руке. Таннер поднялась на ноги и, пошатываясь, встала рядом с ней.
- Погоди минутку, пожалуйста, - обеспокоенно попросила Таннер. - Я даже не знаю, где ты живешь. Я бы хотела поговорить с тобой как-нибудь, когда смогу произвести на тебя более цивилизованное впечатление.
Эдриенн негромко рассмеялась.
- У меня такое ощущение, что ты никогда не бываешь полностью цивилизованной. Кроме того, сомневаюсь, что у нас с тобой много общего. Я сюда приехала для тихого отдыха, чтения, это что-то вроде творческого отпуска, побег из реального мира. Уверена, что для тебя это тоска смертная.
Таннер внимательно посмотрела на нее, выражение ее лица нельзя было распознать.
- Вообще-то, Эдриенн, все мы здесь, на Уитли Пойнт, пытаемся сбежать от жизни тем или иным способом. Кажется, ты попала в нужное место, если реальный мир - это то, с чем ты не хочешь сталкиваться.
Эдриенн удивила плохо скрытая горечь в голосе Таннер, но она не хотела докапываться до ее источника. У нее не было сил на чужие проблемы. Она едва справлялась со своими.
- Я не совсем это имела в виду, - легко ответила она. - Просто сейчас я не особо настроена общаться. Может, мы еще столкнемся когда-нибудь друг с другом. Береги себя, - неловко закончила она и решительно отвернулась, чтобы уйти.
Таннер несколько секунд смотрела, как высокая, стройная фигура целеустремленно шагает прочь, и крикнула вслед удаляющейся спине:
- До свидания! И спасибо, что спасла меня!
Ей показалось, что она услышала слабый смех, но Эдриенн не замедлила шаг. Таннер продолжала смотреть ей вслед, пока Эдриенн не обогнула изгиб берега и не скрылась из вида. Обеими руками она пригладила растрепавшиеся волосы и поправила рубашку. В попытке ослабить пушечную канонаду в собственном затылке, Таннер медленно пошла через дюны к особняку. Когда она вошла в кухню, экономка пригвоздила ее суровым взглядом.
- И где же ты была? Выглядишь, как бродяга, - сказала Мэй, и в ее вспыхнувших темных глазах явно отобразилось недовольство.
Таннер вскинула руку и посмотрела на Мэй умоляюще.
- Кофе, пожалуйста, и не нападай на меня прямо сейчас. Мне и так паршиво, уверяю тебя.
-Хмм, - фыркнула пожилая женщина, налила дымящуюся жидкость в кружку и поставила ее перед рухнувшей на стул Таннер.
Мэй вела хозяйство семьи еще до того, как Таннер появилась на свет, и считала своей прямой обязанностью делать выговоры за ее поведение. Честно говоря, Мэй часто была тем человеком, благодаря которому подвиги Таннер удавалось скрыть от ее матери. Таннер знала об этом, и была ей признательна.
- Твоя подруга уже была здесь, разыскивала тебя, - укоризненно сообщила Мэй. - Я приказала Томасу отвезти ее на материк.
- Моя подруга? - Таннер мгновение выглядела озадаченной, пока вдруг не вспомнила события предыдущего вечера.
- Спасибо, - с тяжким вздохом сказала она. Теперь она помнила, как в итоге оказалась на пляже. Почему-то она оказалась неспособна уснуть с Лоис в одной постели. После того, как они закончили заниматься любовью, Таннер быстро поднялась и натянула одежду, которую они бросили грудой на полу чуть раньше, торопясь раздеть друг друга. Лоис не проснулась, когда она ушла.
- А где мама? - спросила Таннер.
- На террасе. И в таком виде тебе там лучше не появляться. Прими душ и переоденься, - Мэй посмотрела на Таннер со смешанным чувством обожания и заботы. - С тобой все в порядке?
Та слабо улыбнулась и поднялась на ноги.
- Конечно, - ответила она, коротко обняла Мэй и вышла.
Через час, освежившаяся после душа, одетая в удобную белую льняную рубашку и свободные штаны на завязке, она поднялась по наружной винтовой лестнице на террасу. Ее мать подняла голову от книги, увидела приближающуюся Таннер и улыбнулась.
- Здравствуй, дорогая.
Таннер наклонилась и легонько поцеловала ее в щеку.
- Здравствуй, мама, - нежно ответила она. Таннер часто охватывала нежность при виде спокойного, мягкого лица матери. В ее присутствии она почему-то всегда успокаивалась. Они редко говорили на личные темы. Их отношения, скорее, были родством без слов, но тем не менее, они были друг с другом связаны на глубинном уровне.
Таннер растянулась в соседнем шезлонге и со вздохом откинула голову. Высоко стоявшее весеннее солнце наполнило ее тело теплом.
Мать мягко положила руку на загорелое плечо Таннер и тихонько проговорила:
- Так хорошо, когда ты дома.
Когда дочь ей не ответила, она поняла, что та уснула. Она вглядывалась в ее лицо, думая о том, какой же юной та выглядит, когда спит. Тени, часто затуманивавшие ее черты и окружавшие глубоко посаженные глаза, исчезли. Мать очень хорошо распознала это клокочущее беспокойство. Это была та самая едва сдерживаемая энергия, искавшая себе точку приложения, которая большую часть жизни вдохновляла ее мужа. Это было то, что она больше всего любила в нем - и чего больше всего опасалась. Тот вид одержимости, который приводит к великим достижениям, но, выйдя из-под контроля - к саморазрушению. Она горячо надеялась, что ее дочь отыщет для себя цель прежде, чем тоже станет жертвой собственных безрассудных желаний.
- Предыдущая
- 4/37
- Следующая
