Выбери любимый жанр

Осыпаются буквы - "Сахара" - Страница 5

Изменить размер шрифта:

Цветущий май. И тёплый дождь идёт.

Шлепки и струи в песни собирая,

Казалось бы, мелодия простая -

А грустных песен птица не поёт.

Нахохлившись, у самого ствола

Она по каплям различает ноты,

Чтоб выдать симфонически с восходом

Все трели, что почувствовать смогла.

Её услышит одинокий дом,

И в прошлом веке крашеные ставни

На миг нарядней и моложе станут,

Блеснёт окошко солнечным лучом.

О чём пичуга радостно поёт?

Ход стрелок дал неполный оборот.

Ход стрелок дал неполный оборот -

Вдруг захотелось жизнь начать сначала.

Когда одна, минутная, упала

Обратный начался тогда отсчёт,

Вернулся ветер, солнце пало вспять,

Рассвет сменил закат, закат – рассветы,

Весна исходом обернулась лета,

А травы в землю стали прорастать.

Исчезли смыслы, высохли глаза,

Былое обратилось в прорицанье,

Ушли тревоги, кончились терзанья,

Весенний дождь умчался в небеса...

И где-то в недрах вечной высоты

Оборвались наивные мечты.

Что прожито – вернется непременно.

Где прокралась на цыпочках измена,

Там счастья нет. Фальшивые цветы

В последний путь изранено летят,

Чтоб среди ночи посмотреть на звёзды,

К утру закрыться, почернеть, замёрзнуть

И превратить воспоминанья в ад.

В ту ночь её убили. Словно плетью

Или с протяжным посвистом – хлыстом.

И как уже любить? И что потом?

Просить упрямо приближенья смерти?

Когда душа успела почернеть

Она вернётся разве что во сне.

К чему теперь пригодно это тело?

Когда душа с цветами улетела

С балкона в предрассветной тишине.

Какая глупость… Ни при чём букет,

Не виноваты кремовые розы,

Что горестно-надрывно Лакримоза

Вплетается в назойливый сонет.

Снег не покрасить, не вернуть руки,

Не повторить испорченные дубли.

Чужой печатью запечатать губы,

Чтоб стали бесконечно далеки

Дожди ночные, солнечный рассвет,

И птичья трель, как будто смерти нет

Влетит в пустую комнату из сада!

Хозяйка спит за крашеной оградой,

А в окна льётся бликами рассвет

На вазу, где душистая сирень

Со множеством цветков пятиконечных

Свой аромат расходует беспечно

И на портрет отбрасывает тень.

Ложатся блики чёрною тесьмой.

Лицо её в зеркальном отраженьи.

И паучок, слетев с листа сирени

Колдует тонкий нимб над головой –

Нехитрых кружев покрывает сеть

Лицо, не захотевшее стареть

Лицо, не захотевшее стареть,

Позирует у камеры жеманно.

Пока любима, счастлива, желанна

Торопится себя запечатлеть.

Озорничает, высунув язык,

Кокетничает. Будущим потомкам

В лицо вдруг рассмеётся звонко-звонко,

То примет светлый, благодатный лик.

Блуждающей улыбки не скрывает,

В глазах несметных солнышек лучи -

Весь вид её пронзительно кричит:

Смотрите, я живая-преживая!

И этой фотосессии фрагмент

Всплывает тихим призраком в окне...

Всплывает тихим призраком в окне

Туманный образ той, что танцевала,

Кому для счастья жизни было мало,

Узоры повторяла на стекле,

Сидев на подоконнике с ногами,

Плела слова из снов и облаков,

И в строчках незатейливых стихов

Всех ангелов укутала снегами.

Зима. Поёт пурга веретеном.

Аморфное исчезло отраженье

И, созданный портрет воображеньем

Покрылся, словно лаком, тонким льдом...

Всё в прошлом. Ничего не изменить.

Кто виноват, что разорвалась нить?

Кто виноват, что разорвалась нить...

Бесплотный паучок старался плохо.

Прикосновенья – вздор. Хватает вздоха

Разрушить, что не стоило хранить.

Какой резон – пытаться на попятный

Уйти. И снова клясться и молиться?

Седая пряха снова в дом стучится,

Где предали. Жестоко. Троекратно.

В волокнах вязнут звуки и слова,

И даже жажда мести неуместна

И, если поклялись – навеки вместе -

Исхода нет. Но нет и волшебства.

Одни и те же серые глаза -

Седой туман, прозрачная роса.

Седой туман. Прозрачная роса

Сон отряхнув, в одежду впрыснет капли.

И, если приземляешься на грабли,

То виноват, наверно, в этом сам.

Попробуй сделать вздох до дрожи в лёгких

И опьянеть, свободу ощутив,

Брось парашют и просто так лети

От выдоха и до другого вдоха!

Она простит. Она такая птица...

Вся жизнь – полёт. И в целом мире нет

Любви дороже. Где огонь, там свет.

В который раз из пепла возродится.

Молчит. Ведь больше нечего сказать,

Стоит портрет. Слезинка на глазах.

Стоит портрет. Слезинка на глазах

От мокрой тряпки, пыль с души стиравшей.

Она жива пока что в настоящем,

А в будущем – лишь в розовых мечтах...

Ломать и строить. Строить и ломать

На полотне измятом слой за слоем

Абстракции, пейзажи и иконы.

Гневить богов, молиться им опять,

Пытаться угадать событий ход,

Стереть мазню, подстроиться, и всё же

Картин наружу вывернутой кожи

Не вынести, как в мусоропровод

В подвалы подсознанья. Путь закрыт.

Жаль, ничего не в силах изменить...

Жаль, ничего не в силах изменить

В небрежно нарисованной пастели.

Речным песком на скомканной постели

Измена непрощенная лежит.

Потеря ласки и ночей любви

Грозит потерей прекращенья рода -

Так мстит великодушная природа

Тому, кто пренебрёг одним - «живи!»

Непониманье в жуткой тишине

Колоколами дальними прощально

Звенит в ушах. Надрывно и печально

Безумие сползает по стене.

Что потеряли больше во сто крат -

Младенцы незачатые молчат.

Не упрекнут, что зря рожденья ждут.

И только в лихорадочном бреду

Привидится чужой знакомый взгляд.

Как зыбко повторение двоих,

Перейти на страницу:

Вы читаете книгу

Осыпаются буквы

"Сахара"

Наши партнеры