«Ураган» с острова Наварон - Маклин Алистер - Страница 2

Райан поднял бровь. — Бутылку пятизвездочного, разумеется, капрал?

— А вы, — угрюмо спросил Миллер, — осмелились бы предложить три звездочки человеку, идущему на смерть?

Впрочем, мрачные предположения Миллера относительно скорой кончины оказались беспочвенными, во всяком случае, для этой ночи. Даже ожидаемые «тяготы предстоящей долгой ночи» на поверку обернулись не более чем некоторыми физическими неудобствами.

Когда «Сирдар» подошел к острову Наварон и стал вблизи скалистых берегов, насколько это позволяло благоразумие, небо затянуло темными тучами, пошел дождь и поднялся юго-западный ветер, поэтому ни Мэллори, ни Миллер ничуть не удивились тому обстоятельству, что, подгребая на надувной лодке к берегу, они промокли насвозь; а, достигнув, наконец, берега, усыпанного крупной галькой, удивились еще меньше, обнаружив, что на них не осталось ни единой сухой нитки, ибо ударом волны лодку бросило на рифы, та перевернулась, и они очутились в воде. Однако сам по себе эпизод не имел большого значения: их автоматы «шмайссер», рация, фонарики были надежно завернуты во водонепроницаемые чехлы. Учитывая все обстоятельства, подумал Мэллори, — почти идеальная высадка по сравнению с предыдущей, когда они прибыли на Наварон лодкой, когда их каик, оказавшийся во власти страшного шторма, вдребезги разнесло о зубчатый, отвесный — и, по общему мнению, неприступный — Южный Утес Наварона.

Спотыкаясь, теряя равновесие и сопровождая свой путь едкими комментариями, вполне уместными в данной обстановке, они шли по мокрой гальке, огибая массивные круглые валуны, пока путь не преградил отвесный склон, вершина которого терялась в темноте. Мэллори извлек фонарик-карандаш и стал шарить узким мощным пучком света по склону. Миллер троул его за руку.

— Стоит ли рисковать? — Я имею в виду эту штуковину.

— Никакого риска, — ответил Мэллори. — Береговой охраны сегодня не будет. Они заняты тушением пожара в городе. Да и от кого охранять? Мы словно птицы, а птицы, сделав свое дело, улетают. Только сумасшедшего потянет вновь посетить Наварон.

— Я знаю, кто мы такие, — с чувством проговорил Миллер. — Мне не надо этого объяснять.

В темноте Мэллори незаметно улыбнулся и продолжал поиски. Не проошло и минуты, как он обнаружил то, что искал — извилистую расщелину. Затем они с Миллером вскарабкались на насыпь, состоящую из глины и обломков скал, двигаясь с максимальной скоростью, которую позволяли развивать препятствия и предательская опора под ногами; через пятнадцать минут они оказались на возвышенности и остановились, чтобы перевести дух. Миллер осторожным движением запустил руку в складки мундира, и тотчас послышалось негромкое бульканье.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Мэллори.

— Мне показалось, что я слышал стук собственных зубов. А что там за ерунда в шифровке насчет «срочность 3 повторяю срочность 3»?

— Сам впервые сталкиваюсь. Но знаю, что это значит. Где-то есть люди, которым грозит смерть.

— Могу назвать имена двоих для начала. А что если Андреа не придет? Он не числится в составе наших вооруженных сил. И не обязан приходить. Тем более, судя по его словам, он намерен немедленно жениться.

Мэллори уверенно сказал: — Он появится.

— Откуда тебе известно?

— Потому что Андреа — самый надежный и ответственный человек изо всех, кого мне доводилось встречать. Он ощущает два типа ответственности — перед людьми и перед собой. Вот почему он вернулся на Наварон — он знал, что нужен людям. И вот почему он покинет остров, как только увидит сигнал «срочность 3», ибо будет знать, что кто-то где-то нуждается в нем еще больше.

Миллер забрал бутылку у Мэллори и вернул ее на прежнее место — в карман своего мундира. — Вот что я тебе скажу. Будущей миссис Андреа Ставрос это не очень понравится.

— Как и самому Андреа, и я не жажду сообщить ему эту новость, — откровенно признался Мэллори. Он взглянул на светящийся циферблат часов и вскочил на ноги. — Через полчаса мы должны быть в Мандракосе.

Ровно через полчаса Мэллори и Миллер оказались на окраине деревни Мандракос, где они продолжили свой путь среди насаждений грабов, быстро и неслышно перебегая от одного дерева к другому. «Шмайсеры», вынутые из водонепроницаемых чехлов, свисали у них около бедра. Вдруг они услышали впереди звуки, в которых безошибочно угадывалось звяканье стаканов и бутылок.

Для Мэллори и Миллера возникшая опасность представлялась настолько шаблонной, что они даже не потрудились обменятся взглядами. Не говоря ни слова, они опустились на землю и поползли вперед. Миллер стал принюхиваться и не без основания: смолистый запах греческой водки узо имеет необыкновенное свойство распространяться на большое расстояние. Мэллори и Миллер добрались до кустов, легли ничком и принялись всматриваться в происходящее.

На поляне расположились двое мужчин, сидевших подперев спинами ствол платана, и, судя по множеству аксельбантов на жилетах, поясам и причудливым головным уборам, это были местные островитяне: ружья, которые покоились у них на коленях, говорили о том, что они вроде бы несли караул: бутылка же, которую они держали вверх дном и почти вертикально, выцеживая остатки содержимого, свидетельствовала о том, что они не слишком серьезно относились к своим обязанностям и нарушали их уже долгое время.

Мэллрри и Миллер отползли без прежних предосторожностей, поднялись на ноги и посмотрели друг на друга. Комментарии были излишни. Мэллори пожал плечами и двинулся вперед, огибая караул справа. Они быстро шли к центру Мандракоса, легко и бесшумно двигаясь от одной рощицы грабов к другой, от одного платана к другому, от дома к дому и по пути еще дважды натыкались на подобных часовых, занятых весьма вольным истолкованием своих обязанностей и не замечавших присутствия чужих. Миллер потянул Мэллори за рукав и спросил шепотом:

— Это наши друзья там, что они празднуют?

— А ты бы отказался? В смысле праздновать. Отныне Наварон для немцев бесполезен. Еще неделя, и они покинут остров.

— Ладно. Но тогда к чему охрана? — Миллер кивнул на маленькую побеленную греческую православную церковь, стоявшую посреди деревенской площади. Изнутри доносился громкий шум голосов. Светомаскирока почти не соблюдалась, и в окнах виднелся свет. — Может причина кроется здесь?

— Сейчас узнаем, ответил Мэллори.

Они осторожно двинулись дальше, стараясь оставаться незамеченными, и приблизились к двум контрофорсам, поддерживавшим стену древней церкви. Между выступами находилось более-менее тщательно затемненное окно с узенькой полоской света на уровне подоконника. Мэллори и Миллер нагнулись и заглянули в просвет.

Внутри церковь выглядела еще древнее, чем снаружи. Высокие некрашенные дубовые скамейки, вытесанные много веков назад, потемнели и отполировались благодаря бессчетным поколениям прихожан, а само дерево потрескалось от разрушительного действия времени. Побеленные стены выглядели так, словно нуждались в подпорках как изнутри, так и снаружи — казалось, они вот-вот обвалятся, а крыша неминуемо рухнет в любую секунду.

Громкие голоса принадлежали островитянам, мужчинам и женщинам самого разного возраста, многие из которых надели национальные костюмы. Свободных мест в церкви не было. Источникм света служили сотни оплывших свечей, зачастую старинных, витых и украшенных, которые прихожане, очевидно берегли для особого случая, а теперь принесли в церковь и расставили вдоль стен, центрального прохода и перед алтарем. У алтаря с бесстрастным выражением лица неподвижно стоял священник, бородатый патриарх, одетый в рясу. Мэллори и Миллер обменялись вопросительными взглядами и собрались было выпрямиться в полный рост, как за спиной раздался очень низкий тихий голос.

— Руки на голову, — сказал голос любезно. — Выпрямляетесь очень медленно. У меня в руках «шмайссер»

Мэллори и Миллер выполнили приказ, как и было велено, медленно и осторожно.