Русалка для интимных встреч - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 47
- Предыдущая
- 47/93
- Следующая
— Это просто совпадение.
Валя устроилась поудобнее у него на коленях, мечтательно закрыла глаза.
— Нет, я правда уйду оттуда. Надоело! Знаешь, что я буду делать?
— Что ты будешь делать? — Илья поцеловал ее в шею. — Моя девочка, моя принцесса…
Кажется, приближался очередной его приступ нежности. Бурный и короткий, словно летний ливень. А Вале хотелось, чтобы Илья всегда был таким, как в эти минуты.
— Я буду писать романы, — сказала она.
— Что? — удивился он.
— У меня кое-что набросано, даже довольно много… Ты же знаешь, я люблю придумывать всякие истории. Люблю придумывать о любви…
— Валентина!
— Да, а что? Ты вот, такой-сякой, — она шутливо ущипнула его за щеку, — ты ведь совершенно мной не интересуешься! Ты, наверное, думаешь, что я отчеты всякие строчу на твоем компьютере, а я…
— А ты? — заинтересованно спросил он.
— А я занимаюсь творчеством. Это, если честно, моя мечта с детства.
— Кажется, я что-то припоминаю, — Илья вдруг нахмурился. — Ты всегда страдала какой-то ерундой. Излишек фантазии, от которого надо избавиться. Что ж, пиши, если хочется!
— Я отдала одну свою работу Юлию Платоновичу, — призналась Валя. — Не знаю, что он скажет. А вдруг у меня все-таки есть способности… Собственно, чем я хуже Гликерии Климантович?
— Это ты про ту толстую глупую тетку, которая вечно таскает за собой своего мужа, словно на веревочке? — насмешливо спросил Илья.
— В общем, про нее…
Илья задумался. Какие-то тени пробежали по его лицу — он нахмурился, страдальчески сдвинул брови, потом усмехнулся.
— Забери рукопись обратно, — сказал он.
— Что?
— Я говорю, пусть Истомин вернет тебе твою рукопись. Нечего страдать ерундой — все равно ничего не выйдет. Только лишнее расстройство тебе.
— Я и так знаю, что ничего не выйдет! — с отчаянием закричала Валя. — Но попробовать-то стоит!
Она не понимала, почему он настроен столь враждебно.
— Не стоит бессмысленно тратить время и силы. Ты такая слабенькая… Представь — этот старый хрыч похвалит тебя, заявит, что ты новая Франсуаза Саган или русская Маргарет Митчелл — с него станется, с любителя громких слов… И что тогда?
— Ну… — пожала плечами Валя. — Тогда я попытаюсь пристроить свою рукопись в какое-нибудь издательство.
— А ее там не возьмут! Потому что других таких писательниц полно, да еще со специальным образованием. И будешь ты переживать, бегать из одного издательства в другое, плакать мне каждый день в жилетку, что люди не понимают твоего творчества, — с раздражением произнес Илья. — Нечего и начинать! Лучше займись каким-нибудь макраме, или вышивай гладью…
«Он жесток, но в его словах есть здравый смысл. Нет, он даже не жесток, он просто беспокоится обо мне…»
— Хорошо, — кротко произнесла Валя. — Я, в общем, тоже о чем-то подобном уже думала. Знаешь, я решила так — если Истомин меня раскритикует, я забуду о своих фантазиях.
— Да? — с интересом переспросил Илья. — Это интересно… А ты не передумаешь?
— Нет, — печально произнесла Валя. — Я и словечка тогда больше не напишу.
Ночью на нее опять навалилась бессонница.
Уже давно она приходила к Вале, садилась у изголовья, держала ей веки холодными пальцами, не давала им сомкнуться. Обычно в таких случаях Валя вставала и шла в соседнюю комнату, и руки ее стремительно порхали по клавишам ноутбука, и печаль превращалась в слова.
Но Илья беспокойно ворочался рядом. Валя точно знала, что он ее не отпустит, она могла уйти только тогда, когда он крепко спал.
«Почему мне так плохо? — подумала она, глядя в темноту. — Вроде бы все хорошо, а мне не по себе… Почему я не чувствую себя счастливой, а только пытаюсь убедить себя в том, что я счастлива?»
Она вдруг вспомнила свою юность и Ваню. Вот тогда она точно была счастлива. Абсолютно, до конца, без тени сомнения.
…Он пришел к ней третьего декабря — накануне ее восемнадцатилетия. На следующий день они собирались подать заявление в ЗАГС — уже давно все было условлено и обговорено до мелочей. Он уже учился на первом курсе юридического.
«Валя… — нерешительно произнес он. — У меня проблемы».
Тогда она не боялась никаких проблем. Для нее все было легко и просто. Только любовь — а все остальные мелочи не имели никакого значения. Она обняла его, затормошила:
— Ванечка, чего скуксился… Ну, рассказывай!
— Валя, свадьбы, наверное, не будет.
— Гуров тебе мало заплатил? Ну брось, обойдемся мы без этих денег…
— Нет, ты не понимаешь… Дело не в Гурове. И не в тебе, и не во мне…
— В чем же тогда? — удивилась она, еще не чувствуя никакого беспокойства.
— Марьяна…
— А при чем тут Марьяна?
— Она не хочет, чтобы мы с тобой были вместе. Она хочет, чтобы я был только с ней, — без всякого выражения произнес он.
— Мало ли что она хочет! — возмутилась Валя. — Что за самодурство… Что, она в тебя влюбилась, да? Влюбилась? Вот глупая… Надеюсь, ты ей все разъяснил.
— Валя, я… Словом, она мне тоже нравится, — сказал он и отвернулся. Дивный профиль молодого героя восемьсот двенадцатого года…
Кажется, он сказал все понятно — сердце у Вали вздрогнуло, и она опустила руки. Темный, беспросветный декабрь за окном.
— Ванечка, как же мы теперь?
— Я не знаю. Правда, я ничего еще пока не знаю… Но ты сама посуди — какая нас с тобой ждет жизнь? Если я останусь с тобой, у Гурова мне уже не работать — это условие Марьяны.
— Ну и что? Обойдемся без твоего Гурова! — пробормотала она, сама не понимая, что такое говорит.
— Валька, без его помощи я погибну! Ты посмотри вокруг — нищета, разруха, продукты по каким-то дурацким карточкам…
— Ты меня не любишь?
— Я не знаю… Наверное, все-таки люблю еще, — вздохнул он. — Но и Марьяну я тоже люблю!
— Почему ты мне не сказал об этом раньше? — потерянно спросила Валя.
— Потому что я не знал, что все так получится!
Я и сейчас еще ничего толком не могу понять… Что ты мне посоветуешь?
— Я должна тебе что-то советовать?!
— Да. Да! Ты должна удержать меня. Скажи, что жить без меня не можешь…
Она не могла без него жить — и Ваня знал об этом.
- Предыдущая
- 47/93
- Следующая
