При дворе Вечного Императора - Коул Аллан - Страница 59

Стэн лежал на диванчике и продумывал план дальнейших действий.

Арестовав, Алекса с заломленными за спину руками увели под конвоем в подземную тюрьму – туда, куда уже бросили гурков. А Стэна, к его несказанному удивлению, отвели в его рабочий кабинет и выставили охрану у дверей. Но по размышлении Стэн понял, что такая мягкость по отношению к нему не лишена логики; по крайней мере у Хаконе есть серьезные причины поступать именно так.

Хаконе, несомненно, просчитывал все на много ходов вперед. Тем не менее Стэн, в прошлом участник не одного и не двух государственных переворотов, считал мягкотелость Хаконе головокружением от быстрого успеха. Он бы на месте Каи Хаконе незамедлительно поставил и Стэна, и Килгура, да и всех гурков к стенке – позже можно лицемерно пожалеть, что это было сделано сгоряча и понапрасну.

Предварительно его кабинет обыскали, забрали все оружие. Трое вооруженных до зубов бывших преторианцев охраняли дверь. У Стэна остался только кинжал в рукаве, незамеченный при обыске.

На душе капитана кошки скребли – он понимал, что часы его сочтены. Не расстреляли сразу, так догадаются прикончить в ближайшие сутки. Он уже справился с огромной картой дворца, стоящей в углу, но ближайшая комната, из которой можно было попасть в разветвленные коридоры подземелья, находилась метрах в пятидесяти от него.

О бегстве через окно Стэн даже и не помышлял – Хаконе не дурак и наверняка поставил внизу парочку снайперов.

“Предположим абсурдное, – думал Стэн, – что тебе удастся пройти через дверь, уложить трех преторианцев и юркнуть в дворцовые катакомбы. Хрен получится, но вдруг. Тогда ты сможешь добраться до радиорубки, где находится единственный канал связи с “Нормандией”. Предположим, у тебя будет достаточно времени, чтобы передать предупреждение Его Величеству. Предположим, это сообщение достигнет адресата, что его не отловит по пути чертов Лидо. Ну ладно, предположим немыслимое, приятель. Итак. Император получает твое сообщение. Что дальше?

А дальше Хаконе сделает из тебя решето. Ну а потом Император (будем надеяться на лучшее) вернется на Прайм-Уорлд, отвоюет дворец, перевешает заговорщиков. Если все закончится благополучно, тебя наградят – посмертно. Самой-рассамой почетной медалью”.

Стэн почему-то никогда не мечтал носить на груди самую-рассамую награду – Галактический Крест. Тем более получить ее посмертно.

Он силой заставил себя вернуться мыслями к своему настоящему положению. Что предаваться пустым мечтам – ведь на самом деле он даже из этой комнаты не сможет вырваться...

Кулак громыхнул по двери, Стэн вскочил с диванчика, и грубый голос приказал:

– Встать спиной к дальней стене, точно напротив двери! Стэн подчинился.

– Стоишь у стены?

– Да.

– Я открываю дверь. Если сразу не увижу тебя – бросаю внутрь гранату.

– Дверь резко распахнулась. За ней стоял мужчина, который, как догадывался Стэн, был старшим охранником. В руке у него была боевая граната. Шагах в двух за его спиной маячили двое преторианцев – с поднятыми на уровень груди виллиганами.

Еще дальше стоял Каи Хаконе.

А Стэн не сделал ни одного движения, пока охранники заходили в комнату и располагались по бокам от него. После этого в кабинет прошел Хаконе.

– Поговорим, капитан?

Стэн ухмыльнулся – будь его воля, он бы многое сказал этой скотине.

– Я могу отпустить вас из дворца под честное слово, что вы ничего не станете предпринимать против нас. Можете вы дать слово офицера?

Стэн прикинул в уме: а не солгать ли? Решил – не стоит. Ему надо бы кое-что сделать, а для этого необходимо оставаться во дворце – тогда будет хоть крохотный шанс выполнить задуманное.

– Нет, – ответил Стэн.

– Я так и думал, – сказал Хаконе, и по его кивку в комнату вошли еще четверо охранников. – И все же я намерен кое-что обсудить с вами.

В голове Стэна мелькнула мысль: если Император выживет и вернется во дворец, дел у него будет невпроворот. Например, восстановить все дворцовые сады, изрытые оборонными траншеями и перепаханные самоходками с ракетами “земля-воздух” – это преторианцы готовились к обороне. Хаконе, идущий рядом со Стэном, казалось, не обращал внимание на суету подготовительных работ.

Семеро преторианцев, образовав широкий ромб, сопровождали Стэна и Хаконе, постоянно держа капитана на мушке. Хаконе и этого вроде бы не замечал. Как всякий “думатель”, вдруг ставший активным “делателем”, он не мог удержаться от многословных, почти истеричных объяснений своих действий.

– Ах, насколько было бы проще, если бы уже первый этап заговора завершился успехом!

Стэн был тоже слегка не в себе: сейчас его, как-никак офицера разведки, мучило – почти до истерики – любопытство касательно деталей заговора.

– Первый этап, господин Хаконе? К сожалению, мне не все подробности известны. Как я понимаю, вы намеревались взрывом бомбы оглушить Императора. Верно? Его собирались доставить на “скорой помощи” в соуардский госпиталь, где доктор Кнокс позаботился бы об остальном. И что бы это вам дало?

– Обычно после Дня Империи властитель на неделю-другую удаляется от дел, отдыхает и не появляется на публике. Поэтому в нашем распоряжении было бы две недели, чтобы воздействовать на его психику.

– И чьи приказы он стал бы исполнять?

– Лидо и прочих разумных патриотов, которые убеждены, что следует идти иным путем и имперской политике нужно вернуть ее былой блеск.

– Но теперь вы намерены убить Императора!

– Необходимость – жестокая штука.

Стэн про себя содрогнулся: может ли такой человек, как Хаконе, действительно мыслить подобными клише.

– Итак, властителя вы убьете. А кого на его место?

– После гибели Императора все главнейшие имперские средства связи и вещания окажутся в наших руках. И никакая ложная информация не просочится в эфир.

– Вроде той, кто на самом деле сотворил все это?

Хаконе лишь усмехнулся и не счел нужным отвечать.

– Кстати, Хаконе, если уж об это зашел разговор и мой вопрос не очень возмутит вас: кого вы собираетесь объявить виновником гибели Императора?

– Конечно, таанцев. Кого же еще?

– Ловко. А вам не кажется, что лорды, которые вели переговоры, изложат свою версию событий? И вдруг поверят не вам, а им?

– Покойники не излагают версий.

Доселе невозмутимое лицо Стэна передернулось гневом:

– Да это же война!

– Так точно, капитан. Когда разразится война такого масштаба, кто станет копаться в причинах смерти Императора? Да, будет война, в которой Империя спустит жирок, накопленный в последнее время, – жирок, который мешает ей нормально функционировать. К тому же таанская проблема будет решена раз и навсегда.

– Когда все это случится?

– У нас нет точного расписания событий. Преторианцы во главе со мной взяли дворец за три дня до намеченного срока. То, что вы нашли “Заара Ваарид”, заставило нас выступить досрочно – решительно и быстро. А точный час физического устранения Императора будет определен адмиралом Лидо лично.

– Неужели вы верите, что этот ваш комитет или как вы его там называете окажется способен править огромной Империей?

– А почему бы и нет? Одна голова хорошо, а двадцать – лучше.

Стэн хотел возразить, что двадцать голов отнюдь не лучше – члены любой хунты очень скоро начинают грызться между собой, подсиживать друг друга, вырывать власть друг у друга. Но вместо этого он выдвинул другой аргумент:

– Двадцать голов не знают секрета АМ-2.

– Капитан, вы всерьез верите в эту околесицу про секрет изготовления топлива?

Околесица? Вот уж нет, черт возьми! Стэн провел рядом с Императором достаточно времени, чтобы понять: в чем, в чем, а уж в этом властитель не блефует. Этот секрет – его главнейшее оружие.

– Никто не убедит меня в том, – продолжал Хаконе, – что один-единственный человек во Вселенной знает секрет АМ-2. Что формулы состава этого топлива не имеется в каком-нибудь архиве – электронном или еще каком.