Ключ к тайне - Триз Джефри - Страница 7

• Предыдущая
• 7/45
• Следующая

Затем наступила короткая пауза. Слышны были лишь голоса актеров на сцене.

Но, как я ни напрягал слух, я не мог уловить признаков присутствия сэра Филиппа. Неужели он ушел? Тут Боб пришел мне на помощь, тихонько спросив у одного из товарищей:

– А где же великий и всемогущий?

– Он убрался восвояси, перевернув все вверх дном. Удивительно, как это он не догадался вспарывать подкладку камзолов, разыскивая мальчишку.

– А что ему сделал этот мальчишка?

– Говорят, покушался на его жизнь. Столкнул скалу на голову его лордства.

– И правильно сделал. Надеюсь, ему удастся скрыться.

– Вряд ли. Его лордство сказал, что будет прочесывать весь город и поставит заставы на дорогах.

– Вот как! Тогда бедный чертенок пропал.

– Это уж как пить дать.

В это время в разговор вмешался новый голос, спокойный и сухой:

– Первый и второй убийцы, приготовьтесь.

– Да, да! – откликнулся Боб.

И они пошли на сцену.

Убийцы, монахи или плакальщики – им было все равно, какую роль играть. Я позавидовал актерам.

В сундуке было душно, но я боялся высунуть нос. Хотя в комнате царила полная тишина, я не знал, все ли актеры ушли, я, пожалуй, рискнул бы вылезти в присутствии Боба – добряк не выдал бы меня, – но другим нельзя было доверять. И я продолжал лежать в душном сундуке, надеясь, что как-нибудь найду способ бежать.

Весь жаркий летний день напролет тянулась длинная драма о Ричарде III. Играли трубы, били барабаны, а когда за сценой должен был идти бой, все свободные актеры бешено плясали вокруг меня, выли, топали ногами и звенели мечами, изображая битвы тысячных армий. Голова у меня раскалывалась от боли. Лежа на твердых досках, я чувствовал каждое сотрясение и толчок. Я был полумертв от недостатка воздуха и усталости, но не мог заснуть в этом шуме.

Значит, сэр Филипп, твердо решив поймать меня, прочесывает город и намерен выставить патрули на всех дорогах. Положение было безвыходным. В который раз, избегая опасности, я все больше и больше приходил в отчаяние. Теперь я мечтал только о том, чтобы эти невероятные приключения пришли к концу – пусть меня даже схватят.

Представление окончилось. До меня долетели аплодисменты и тот невнятный гул, в который сливаются голоса расходящейся публики. Вокруг меня суетились и весело болтали актеры. Одни говорили о хорошем сборе, радовались тому, что сбор составил почти сорок шиллингов. Другие переговаривались шепотом, сплетничали и ворчали; дескать, Уильям Десмонд слишком толст, чтобы играть Ричарда, леди Анна никуда не годится, а кто-то еще никак не может получить порядочную роль. Внезапно эти разговоры оборвались, так как в комнату быстрыми шагами вошел хозяин труппы.

– Веселей, ребята, – сказал он. – Переоденьтесь и складывайте вещи. Лошади готовы. До Кендала двадцать пять миль, а то и больше, и вы сами знаете, каковы здесь дороги! До темноты вряд ли успеем туда добраться.

Кендал! Тьму моего отчаяния прорезал луч надежды. Значит, актеры в тот же вечер направляются прямо в Кендал? Если мне удастся остаться в своем тайнике, они провезут меня сквозь кордоны сэра Филиппа… Конечно, лучше было бы попасть в Карлайл, но на худой конец сойдет и Кендал. Только бы меня не нашли…

Но на это была слабая надежда. Может быть, они не выдадут меня, если я обращусь к ним за помощью? Вряд ли сэру Филиппу удалось завоевать их симпатии тем, что он ворвался сюда во время спектакля… Не очень-то они жаждут оказать ему услугу.

Но я тут же вспомнил, что эти бродячие актеры смертельно боятся властей. В каждом городе они должны просить разрешения для выступлений, и, если узнают, что они скрывают преступника – как странно называть себя этим именем! – им могут вообще запретить выступать. Кроме того, среди этой нищей братии всегда найдется такой, кто польстится на деньги и выдаст меня сэру Филиппу.

Нет, по доброй воле я не доверюсь этим актерам.

Они были заняты сборами. Вокруг меня передвигали сундуки, шла перебранка по поводу одолженных и перепутанных костюмов; два-три мальчика, служившие в труппе, сбились с ног, выполняя бесчисленные поручения. В разгаре суматохи в комнату ворвалась хозяйка гостиницы, разбушевавшаяся из-за кварты эля, за которую не было заплачено. Теперь, когда актеры сняли театральные костюмы, она никак не могла найти того, кто заказывал эль, а добровольно платить никто не собирался. Я так и не успел узнать, чем все это кончилось, потому что один из мальчиков вдруг спросил:

– А это куда, миссис Десмонд?

– Туда, где есть свободное место, дружок, – ответил чей-то мягкий, добрый голос. – Обычно они лежат в большом сундуке, который служит гробом.

Вот оно! Сердце сразу сжалось, и меня даже затошнило от волнения.

– Если хотите знать, этот сундук почти полон, – вмешался голос Боба. – Его даже не распаковывали. Мы с Беном на своей спине почувствовали, какой он тяжелый, когда…

– Коли сундук готов, – нетерпеливо перебил толстяк, – то, ради всего святого, тащите его в повозку. Мы и так опаздываем.

– Хорошо, мистер Десмонд.

В который раз я снова почувствовал, что отделяюсь от земли. Меня вынесли во двор: глухое шарканье по деревянному полу сменилось звонким стуком каблуков по камням. Я пережил несколько неприятных секунд, когда они поставили сундук стоймя, чтобы положить его в повозку. Меня резко перевернули вверх ногами, я полетел вниз головой и, противно ударившись о стенку, чуть не свернул себе шею.

Но я хоть мучился не напрасно. Это был еще один шаг на пути к спасению. Если мне повезет, думал я, то скоро главная опасность окажется позади. Я дождусь, когда мы отъедем подальше от Пенрита, а затем, еще до Прибытия в Кендал, попытаюсь выбраться из своего душного гроба. Меня заметят, конечно, но я рассчитывал застать их врасплох. Выскочить из сундука будет делом одной минуты, а затем я перескочу через задок повозки и спрячусь в кустарнике у дороги. К этому времени стемнеет, и еще не родился на свет такой лондонский актер, который сумел бы поймать меня в родных горах.

Первая часть моего плана удалась блестяще.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в повозку погрузили последний узел, вслед за которым в нее взобралось еще с полдюжины актеров. Кучер щелкнул бичом, и повозка, проехав под аркой ворот, загромыхала вниз по улице, прочь из города.

Мы ехали не останавливаясь. Я слышал, как кучер спросил кого-то:

– Так и не поймали?

Ответ потонул в грохоте колес.

– Без собаки-ищейки ничего не выйдет, – сказал кучер.

Первые мили пути актеры трещали, как сороки, затем кто-то пустил вкруговую кварту эля, и они начали петь песни.

Несмотря на толчки и тряску, я забылся сном. Последнее, что осталось в памяти, были слова песни:

Повозка, громыхая, катилась все дальше по дороге, извивавшейся между тонувшими в сумерках полями. Ночь бархатной рукой коснулась моего лица, и я заснул как убитый. Второй части моего плана так и не суждено было осуществиться.

• Предыдущая
• 7/45
• Следующая