Игра со Зверем - Алексина Алена - Страница 17

– О чем? – снова спросил стоящий рядом собеседник.

Почему она постоянно поправляет одежду?! И что за скотина придумала такие наряды? Два куска шелка и шнуровки. Руки бы повыдергивать…

– Мне нужны браслеты, – спокойно сказал Амон. – Из твоих… фамильных драгоценностей… Моей претендентке, если она пройдет испытание, они будут очень кстати… и прекрасно подойдут для… торжества.

Демон говорил неспешно, тщательно подбирая слова. Со стороны в сказанном не было ничего необычного. Ангелы обладали несметными сокровищами, и их фамильные драгоценности служили предметом зависти. Что с того, что господин приказывает невольнику выпотрошить ларцы с сокровищами?

Лицо Андриэля застыло.

– Господин, умоляю… это фамильная реликвия… Зачем они твоей рабыне? Может, я могу поднести ей что-то другое?

– Можешь и поднести. Но браслеты – в первую очередь. Они будут звенеть, и я всегда смогу узнать, где находится ниида. Она ведь любопытна и часто заходит туда, куда глупым девкам соваться нельзя. Говорят, ее видели возле покоев оракула. Нехорошо, если она смутит его одиночество или услышит непредназначенное для ее ушей.

– Но…

– А за то, что ты со мной споришь, придется отдать еще и кинжал.

Ангел окаменел.

– Мой господин…

– Я знаю, он очень древний и передается из поколения в поколение, и я, поверь, никогда не стал бы его у тебя забирать, но… ты осмеливаешься перечить. Поэтому увы. Он мне тоже нужен.

Хозяин на мгновение перевел взгляд на сломленного невольника и сказал:

– Только так я смогу быть спокоен.

– Хорошо, повелитель, – склонил голову несчастный и спросил: – Что еще я должен сделать?

– Ответь на вопрос. – Амон задумался. – Я ничего не должен знать о Кэсс?

– Мой господин хочет узнать что-то конкретное или речь идет о подозрениях и предчувствиях? – глухо уточнил Риэль.

– Она стала хрупкой, – словно не слыша вопроса, произнес квардинг. – Постоянные синяки, ушибы, которые подолгу не заживают… Понимаешь меня?

– Господин, просто… она живет с демоном. Ее телу сложно перестроиться.

– Ты уверен?

– Да.

– Хорошо. – Предводитель воинства Ада отвернулся и стал слушать глашатая.

Военачальник Антара стоял, прокручивая в голове беседу. Из сказанного он понял все, каждое слово. Кэсс влезла туда, куда нельзя, причем, похоже, в голову оракулу. Поэтому Амон хотел провести над ниидой опасный и страшный обряд, дабы полностью контролировать каждый ее шаг. А еще демон всерьез опасался, что девчонка понесла.

Ангел смотрел в одну точку. Со стороны он выглядел раздавленным. Еще бы – только что лишился двух ценнейших семейных реликвий.

Но вот над Поприщем пронесся гулкий удар медного колокола. Трибуны затихли, и голос глашатая эхом отозвался под прозрачными сводами.

– Само слово – «стихия» дает понять, что в вас есть могущество. Стихия заменит слух, если вы оглохнете, зрение, если ослепнете. Она будет говорить за вас, если язык перестанет слушаться. Только доверясь стихии, можно выжить.

– Нам что, отрежут язык, уши и выколют глаза? – мрачно пошутила Натэль.

– Ангелы вылечат, – буркнула Вилора. – Будешь краше, чем прежде.

Их беззлобную перебранку прервал голос глашатая:

– Третье соревнование началось!

Зрители на трибунах заволновались и стали перешептываться, глядя на выходящих на поприще демонов. Их было шестеро – ровно по числу претенденток. Каждый из черных воинов Ада нес в руках кубок, а на плече мощный лук.

– Итак, вот каковы условия третьего состязания. Каждой придется испить напиток, который лишит на время слуха, голоса и зрения. По каждой будет выпущено десять смертельных стрел. Лишь с помощью Стихии можно увернуться от них. Демоны – отдайте напитки!

Девушки дрожащими руками разобрали кубки, в которых плескалась жидкость золотистого цвета.

– Какой тост? – спросила Натэль, гипнотизируя свою чашу.

– Выжить, – прошептала Кэсс и залпом осушила чеканный сосуд, чувствуя, как с каждым новым глотком мир вокруг нее тускнеет, а звуки становятся глуше.

А потом все исчезло. Паника схватила за горло железными пальцами. Ниида упала на колени и стала лихорадочно шарить руками по песку, чтобы понять – она все еще живет, а не повисла где-то в небытии. Несчастная озиралась, обводила арену незрячими глазами, пыталась заметить хоть неясную тень, хоть тусклое сияние, но с ужасом понимала, что вглядывается во мрак.

«Успокойся».

Спокойный ровный голос изгнал панику.

Она справится. Сможет.

Амон не мигая смотрел на арену.

Шестеро участниц состязания по-прежнему стояли свободным кругом, в центре которого, спина к спине, выстроились черные лучники. Вот демоны натянули тетивы.

Теперь все зависело только от Кэсс. Квардинг швырнул девушке всю свою стихийную силу, и она пролилась на нее огненно-горячим дождем. Саламандра обожгла голое плечо. Рабыня замерла. Она увидела, как летит в нее первая стрела – словно трассирующая пуля, оставляющая во мраке медленно рассыпающийся пурпурный след. Пламя внутри разгоралось все сильнее и сильнее. Ослепшая невольница словно стала ремиреем и приготовилась играть. Теперь она поняла, почему претенденток обязали облачиться сегодня в столь странные наряды. Почти голое тело казалось более зрячим, легким и быстрым.

А с трибун мечущиеся девушки выглядели еще более зрелищно: юные полунагие тела, стянутые разноцветными шелками… Да, многие зрители плотоядно подались вперед, пожирая глазами красавиц, танцующих танец смерти.

Вот звякнула тетива. Кэсс ринулась вправо, и тяжелая стрела свистнула совсем рядом, обдав холодом предплечье. Резкий прыжок, и смерть снова прошла мимо. Ниида не слышала, как ревела толпа. Стихия окружала ее, все стало неважным, кроме этой игры в опасность.

Андриэль шумно перевел дыхание и расслабил руку, которой бесцеремонно сжимал плечо своего господина.

– Она справится, – спокойно ответил демон, продолжая неотрывно смотреть на Поприще. Он знал, что ей тяжело. Пот лил градом, и гибкое тело блестело и лоснилось.

Казалось, прошла целая вечность, но на самом деле жестокое испытание продолжалось не более нескольких минут. Зрители затаив дыхание смотрели, как, тяжело дыша, прыгают, перекатываются, льнут к песку арены несчастные девушки. И всякий раз, когда кто-нибудь из них неловко падал, заливаясь кровью, толпа издавала протяжный напряженный вздох. Но вот демоны приложили к тетиве по последней, десятой стреле. Кэсс приготовилась отскочить, напряглась, вглядываясь во тьму, но не увидела ничего, успела этому удивиться и полетела навзничь от резкого удара в грудь.

И лишь когда она упала, с запозданием пришла боль. Закаленное жало вонзилось в плоть и застряло, мешая дышать, обжигая болью. Кровь горячим потоком хлынула на песок.

Кассандра не услышала, как разом ахнул амфитеатр, и не увидела, как повскакали со своих мест демоны. Все, кроме одного. Он сидел по-прежнему спокойный и задумчиво смотрел на арену. В его сторону были устремлены сотни глаз, но Амон словно бы не замечал этого. Он бесстрастно ждал финала соревнования.

Ниида вытянулась на песке, незряче крутя головой.

Замер Риэль, не слыша ничего, кроме беззвучного крика несчастной. Замер Тирэн, наложивший на стрелу чары и сделавший ее невидимой. Замерли зрители, растерянно смотревшие то на распростертое тело, то на хозяина незадачливой невольницы. Замерли оставшиеся в живых девушки – постепенно прозревающие и вновь обретающие слух. Лишь квардинг рассеянно смотрел на пустующую ложу левхойтов. Соревнование завершилось, и больше демон не глядел на арену.

Раненая претендентка лежала на песке и с удивлением понимала, что мерзнет. Леденящий холод расходился от раны на плече. Саламандра больше не согревала теплом. Словно ключевая вода с беспощадной скоростью растекалась по венам, стремясь добраться до сердца. Внезапно мир вокруг вспыхнул сотнями оттенков во всей своей первозданной яркости. Стало слышно хриплое дыхание и крики подруг по несчастью. Откуда-то издалека к ней рвались Нат и Вилора, которых без усилий удерживали демоны. Несчастная чувствовала на себе тяжесть сотен взглядов. Смотрите, вот лежит ниида квардинга Ада, и она умирает.