Правило двух (ЛП) - Карпишин Дрю - Страница 21

— Я понимаю, каково вам, мастер Валентайн. Но и вы поймите меня. Новости о поражении Братства достигли ГолоНета. Народ верит, что в разрушительной войне поставлена точка. И Сенат стремится разрешить все недоразумения.

— Как и джедаи, — отозвался Фарелла. — Но ваше предложение, так называемая «Руусанская реформация», отнюдь не требует столь крайних мер.

— Именно поэтому я пригласил вас сюда, чтобы обсудить детали прежде, чем мы проголосуем, — ответил Валорум. — Я хочу помочь вам понять, какие цели преследует новый закон.

Джоану не ведомы были детали полученного Фарфеллой послания, да и сам учитель не распространялся о нем во время путешествии на Корусант. В итоге, он с трудом мог вникнуть в суть многозначительной политиканской беседы. К счастью, Фарфелла решил не размениваться на дипломатические нюансы и выложил все, как есть, уже в следующей тираде:

— Вы хоть представляете себе последствия того, о чем просите, Тарсус? Вы предлагаете джедаям отказаться от военных званий и целиком и полностью расформировать всю нашу армию, флот, и уволить со службы пилотов–истребителей. Вы просите нас уничтожить Армию Света!

— Армия Света была создана как ответ Братству Тьмы, — парировал Валорум. — Теперь, когда Братства больше нет, она ни к чему.

Джоан не верил собственным ушам.

— Она нужна для защиты Республики! — вскинулся он, не сумев сдержать эмоций.

— Защиты от кого? — потребовал канцлер, повернув к нему голову. — Ситов больше нет.

— Ситы никогда не умрут, — мрачно пробормотал Джоан.

— В этом–то и проблема, — ответил Валорум. — Вот уже четыре столетия мы видим, как джедаи снова и снова объявляют войну пособникам темной стороны. Эта борьба не имеет конца. И с каждым конфликтом, все больше обычных жителей затягивает в смертельные сети. Невинные погибают, в то время как армии бьются за превосходство. Миры, лояльные Республике, отделяются, дробя на части некогда единую Галактику. Настало время прервать этот нескончаемый круговорот безумия.

Фарфелла поднял руку, остановив Джоана прежде, чем юноша смог сказать что–то еще. Он подождал, пока Валорум отвлечется от падавана, затем спросил:

— Тарсус, вы правда верите, что предлагаемые вами изменения на это способны?

— О да, мастер Валентайн. — В голосе канцлера сквозила уверенность. — На свете есть много хороших людей, которые боятся джедаев и того, что они умеют. Они видят в джедаях лишь разжигателей войн. Вы заверяете, что ваши действия направляемы Силой, но среди тех, кто не чувствует ее присутствия, принято полагать, что ваш Орден не держит ответ ни перед кем и ни перед чем.

— Так вы хотите, чтобы джедаи отчитывались перед вами, — со вздохом произнес Фарфелла. — Перед канцлером и Сенатом.

— Я хочу, чтобы вы отвечали перед избранной властью, представляющей интересы граждан Республики, — провозгласил Валорум. Затем добавил: — Это не попытка взять власть в свои руки. Совет джедаев по–прежнему будет руководить вашим Орденом. Но они будут делать это под надзором судебной власти Сената. Это единственная возможность залечить шрамы, оставленные войнами с ситами.

— Республика распадается, — продолжал он. — Всю последнюю сотню лет она тихо разлагалась и загнивала. Ее перерождение — единственная возможность обратить вспять процесс.

Многие меры, вносимые «Руусанской реформацией», чисто символичны, но и в символизме кроется сила. Для Республики настанет новая эра. Она встретит век процветания и мира.

Позвольте джедаям показать желание наступления мира. Отбросьте в сторону знамена войны и займите место, принадлежащее вам по праву — место советников и послов. Вместо разжигания бесконечной вражды против темной стороны, вам следует вести нас по пути к Свету.

Валорум закончил речь и выжидающе посмотрел на Фарфелллу. Джоан затаил дыхание, не зная, чего ждать от учителя: вспышки гнева или справедливого негодования. Очень хотелось посмотреть, как Валентайн со знанием дела и красноречием опровергнет аргументы канцлера. Джоан уже предвкушал пылкую защиту всего того, за что стояли и во что верили джедаи, ждал оправдания генерала Хота.

— Я поговорю с Советом джедаев и попробую убедить Орден уступить вашим требованиям, Ваше превосходительство, — сказал Фарфелла упавшим голосом.

— А я издам приказ, призванный положить начало ликвидации Армии Света в тот самый момент, как Сенат одобрит ваше предложение.

Джоан удивленно разинул рот, но был слишком ошеломлен, чтобы сказать хоть слово.

— Я премного ценю ваше содействие, мастер Валентайн, — отозвался Валорум, поднимаясь с кресла. — А теперь, если позволите, я должен созвать заседание Сената.

Кажется, сперва он намеревался проводить их до двери. Но затем, бросив мимолетный взгляд на Джоана, явно ощутил нежелание того оставлять вопрос недосказанным. Канцлер помедлил, дав юноше возможность высказаться.

Джоан, однако, сохранял упорное молчание. Валорум обменялся быстрым взглядом с Фарфеллой, после чего уважительно кивнул мастеру–джедаю.

— Вы можете уйти, когда пожелаете, — сказал канцлер, радушно кивнул обоим джедаям и оставил их наедине.

— Да как вы могли? — со злостью выпалил Джоан, перегнувшись через стол к Фарфелле.

Мастер лишь вздохнул и откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы рук и уперев в них подбородок.

— Я знаю, тебе непросто это понять, Джоан. Но канцлер прав. Все, им сказанное — правда.

— Генерал Хот никогда бы не согласился! — огрызнулся Джоан.

— Ты прав, — признал Фарфелла. — Он никогда не понимал ценность компромисса. В этом была его слабость.

— А у вас какие слабости? — выкрикнул Джоан, стукнув кулаком по столу и так резко вскочив с кресла, что опрокинул его. — Предаете память друзей?

— Попридержи свой гнев, — мягко осек его Фарфелла.

Джоан застыл как вкопанный, ощутив, что его лицо заливается краской от стыда и смущения. Он сделал несколько глубоких, очищающих вдохов — джедайский способ успокоиться и сфокусировать разум. Взяв под контроль эмоции, падаван повернулся, поставил на место кресло и сел.

— Простите, мастер Валентайн, — сказал он, из всех сил стараясь не повышать голос. — Но мне кажется, что так мы обесчестим мастера Хота.

— Твой учитель был человеком необычайной силы и твердых убеждений, — заверил Фарфелла, подпирая руками подбородок. — Никто другой не смог бы провести нас через минувший кризис. Но Галактика жива не единым состоянием бессрочного кризиса.

— Джедаи — покорные слуги Республики, — продолжал он. — Мы стоим на ее защите во время войны, но когда война окончена, стоит отложить оружие и стать послами мира.

Юноша покачал головой.

— Я все равно не могу это принять.

— С самых первых дней твоего учебы, ты не знал ничего, кроме войны, — напомнил Фарфелла. — Тебе сложно вспомнить, что насилие применимо лишь тогда, когда все другие методы исчерпаны.

Всегда держи в уме, что джедаи ценят мудрость и просвещение превыше всего. Великая истина, которую мы ищем, не всегда обретается легко, и подчас проще найти врага, с которым можно побороться… особенно, когда велико желание мстить за павших друзей. Это одна из причин, по которым даже хорошие люди могут свернуть на темную сторону.

— Прошу прощения, мастер, — прошептал Джоан. Казалось, слова комом застряли в горле, хотя извинение было искренним.

— Ты еще падаван. Никто не ждет, что тебе присуща мудрость мастера, — утешил его Фарфелла. — Именно за этим я взял тебя с собой: чтобы ты научился.

— Я буду стараться, — поклялся Джоан.

— Это все, о чем я могу просить, — ответил мастер.

Благодаря голокрону, обнаруженному в гробнице Надда, Бейн узнал, что странные существа, прицепившиеся к его телу, зовутся орбалисками. Кроме того он понял, путем собственных проб и ошибок, что снять их уже не удастся.

Спустя несколько минут после бегства из логова орбилисков, он попытался оторвать паразита на груди охотничьим ножом, вынутым из ботинка, но все усилия оказались тщетны. Потом попробовал избавиться от твари, вырезав ее вместе с кожей. Он сделал длинный, прямой надрез вдоль груди, ощутив адскую боль, когда лезвие ножа прорезало кожу и мышцы под ней. И с удивлением увидел, что рана почти мгновенно затянулась — паразит каким–то образом заставил ткань регенерировать.