Магия в крови Глубина космоса - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 12

– Круто, – искренне восхитился я, уже представляя себя как минимум перспективным учеником шитари. В моей ладони рукоять, я рисую ею знак в воздухе, и вот у меня клинок в виде крутящихся пил… Ладно, мечтать не вредно. Нужно заняться утренними процедурами. Надо, надо умываться по утрам и вечерам…

Но, не успев полностью подняться, я смущенно замер. Там, в низу моего живота, сейчас был тоже своего рода клинок.

– Кхм… – Я аккуратно присел и попытался отвлечься, но мозг, а может быть, и не мозг отвлекаться не хотел, а даже наоборот… – А этот чудо-агрегат может сделать, кхм, землянку?.. Не в смысле – яму, накрытую бревнами, а в смысле – женщину.

– А зачем тебе? – глупо спросил искин, и я, не зная, что ответить, просто развел руками и выдал свое твердое:

– Хочу.

– А-а, понятно, – протянул голос спустя несколько секунд обдумывания моего ответа. – Ты имеешь в виду живую?

– Ну-у, знаешь, – хохотнул я, – никогда не замечал за собой склонности к некрофилии. Конечно, живую! Параметры такие – рост метр семьдесят примерно, вес пятьдесят два – пятьдесят пять, лицо правильной формы, красивые глаза, желательно серо-зеленые, носик прямой небольшой, губки пухленькие, грудь… ну, скажем, второй размер с такими небольшими розовыми сосочками, форма правильная, в смысле, чтобы в стороны сильно не торчали и не висели, как уши спаниеля. Округленькие такие и высокие. Я про грудки сейчас. Теперь про остальное. Попка изящная, талия чтоб была не больше шестидесяти пяти сантиметров… так, что еще… А-а, пупок чтобы не торчал наружу… Ну и сама эта… ну ты понял, про что я, тоже розовенькая, не люблю темные…

Остановил меня дикий гогот искина, и я недовольно нахмурился.

– Что такое? – спросил возмущенно, и тот перестал смеяться.

– У меня есть кое-какая информация по вашему миру, но насчет ваших самок, увы… Поэтому я не совсем представляю то, что ты описал. Хотя нет, представляю. Чем-то напоминает джериек. Этих я видел пару раз на своем борту.

– Джерийки? – переспросил я. – А это кто такие?

– Джерийки – раса третьего поколения, живут в седьмой галактике Союза, развиты не очень сильно, владеют тремя планетами, имеют магические способности, но какие-то странные… – искин осекся. – Впрочем, эта информация для тебя пока закрыта. Давай, приводи себя в порядок – и бегом в пилотский отсек. Великий Гуур уже приказал тебе явиться.

– Черт, – ругнулся я и медленно поднялся. Вроде мой «меч» слегка расслабился, так что не особенно видно.

Я подошел к чудо-агрегату и, покопавшись в меню, нашел средства гигиены. Так: мыло, зубная паста, щетка, полотенце, что еще? А да, тазик с водой, температура градусов сорок-сорок пять. Чего еще? Вроде все. Так, прангаршуур – это вроде полотенце на ваннирском, дуурга – это точно щетка; смешно, что я это знаю, хоть и не учил.

Через пару минут все необходимые принадлежности были передо мной, и я удивленно взирал на них. Нет, ну надо же! Это же мечта любого нормального человека – вот оно, все что хочешь, только ткни пальцем. Что-то не верится даже… Должен быть какой-то подвох, иначе как же так?

– Послушай, – обратился я к искину, закончив с чисткой зубов и наслаждаясь мятным вкусом во рту. – Ну если этот агрегат может сделать любую вещь, то зачем вообще… В смысле – зачем вообще нужно что-то другое? Зачем нам лететь за вашим рунитом? Давайте сделаем его в этом агрегате.

– Глупец, – презрительно бросил искин, и мне вспомнился Шерхан из мультика про Маугли. Я даже стал ожидать, что голос продолжит чем-то вроде: «Кто же устоит против стада буйволов…» – но, само собой, услышал другое. – Все, что производит этот агрегат, распадается на элементарные частицы по истечении половины микроцикла. Ты представляешь, сколько энергии заключено в связях между частицами?

– Примерно представляю, – зло буркнул я, но искин не обратил на мое бурчание никакого внимания.

– Разумеется, этот агрегат не имеет в своем распоряжении столько же, и поэтому он использует так называемую псевдоэнергию, изобретенную очень давно вархарнами. По количеству эргов в каждую секунду времени она равна настоящей, но на отрезке в половину микроцикла это значение стремится к нулю. Могу дать тебе формулу, если хочешь изучить этот вопрос глубже.

– Нет, не нужно, – отмахнулся я. У меня и с земной-то физикой не очень дружеские отношения были, не хватало еще вархарновской себе голову забивать. – Я примерно понял. Так что насчет женщины-землянки? Ну или джерийки этой твоей. Как раз нормально – на полмикроцикла. Можно постоянно новую делать с разными параметрами. Нет, то, что я тебе описал, – это мой идеал, но иногда ведь и идеалы приедаются…

– Ты думаешь, почему я поинтересовался в прошлый раз – живую или нет?

– Нельзя? – почувствовав интуицией засаду, выдохнул я и не ошибся.

Искин мне кратенько рассказал о какой-то там жизненной основе, которую до сих пор не смогла отыскать ни одна раса, населяющая пространство Союза. Вот вроде не раз лепили как надо, создавали «один в один» клетку, и вроде та двигается, питается и даже размножается, но вот только неживая все равно. Нет той самой жизненной основы в ней.

– У нас тоже какие-то коациновые капли делали, – вспомнил я о где-то прочитанном. – Те тоже двигались вроде, питались, по-моему, а вот насчет размножения – не помню.

– Да не может быть, – не поверил искин. – У вас же закрытая раса четвертого поколения. Вы же варвары.

– Сам ты Пентиум-один, – обиделся я. – Нет, даже не Пентиум, ты Спектрум, блин. Сколько можно оскорблять мою расу?

– Извини, – неожиданно выдал голос, и я ошеломленно застыл над тазиком, держа в ладонях пригоршню воды.

Ну надо же. А отношения у меня здесь налаживаются. Нет, конечно, задаваться не стоит, в любой момент мне могут дать почувствовать, что я тут на правах раба, а точнее – вообще без прав. Но все равно. Извинение этого надменного разума космического корабля среднего класса дорогого стоит. Значит, пристыдил я его и уважать заставил. Неплохо, неплохо.

Минут через двадцать, чистый и довольный, я самолично зашагал по коридорам в пилотский отсек. Дроид в этот раз не пришел, что сначала удивило, а потом насторожило. Наверняка Гуур хочет меня проверить. Вдруг я попытаюсь как-то навредить, сломать какую-нибудь хрень или, может, просто плюнуть во что-нибудь, думая, что меня не видят.

Я покрутил головой в поисках камер, но тут же бросил эту затею. Если они тут и есть, то, скорее всего, такие наномелкие, что фиг их разглядишь.

Освещение в пилотском отсеке было слабым. Гуур сидел в своем кресле и смотрел на стену с мониторами. Работали примерно половина из них, и на каждом одно и то же – черная пустота с редкими точечками звезд. Глупо, конечно, делать выводы, я видел изображение на этих мониторах всего два раза, но тем не менее внутри появилось подозрение, что мы довольно далеко от какой бы там ни было звезды. Наверное, дрейфуем в чем-то вроде межзвездного пространства. Если вообще не в межгалактическом…

– Итак, продолжим, – не отрываясь от мониторов, прервал мои размышления Гуур. – Подойди ближе. Перед тем как снова погрузиться в магическое поле, ты должен увидеть сферу.

– Какую сферу? – на всякий случай поинтересовался я.

– Защитную. Первый суб-символ, треть заряда, – проговорил мой бледнолицый хозяин, и я краем глаза заметил дроида, который суетился в правом углу, что-то набирая своей рукой-шлангом на панели. – «Странник», приготовься показывать поле с запущенных зондов. Подойди ближе, Мак, и смотри внимательно.

Я сократил расстояние между собой и стеной мониторов на две трети и застыл, глядя на экраны. На них пока было все то же.

– Шестой, готово?

– Да, великий Гуур. Включать сферу?

– Включай.

– Есть. Отсчет: три секунды. Три, две, одна…

Я увидел, как почти на всех мониторах резко сменилась картинка, и удивленно распахнул глаза. Передо мной был «Странник» во всей своей красе, а вокруг него огромным коконом подрагивала серебристая, едва различимая пленка.