Ангелы ада - Томпсон Хантер С. - Страница 64
- Предыдущая
- 64/87
- Следующая
Коэн ни одной из подобных ошибок не допустил. Он задавал очень короткие общие вопросы, и стоял, потея и ерзая, пока его магнитофон фиксировал ответы. Мне показалось, что я слышу настоящую песню, когда Баргер закончил интервью словами: «Мы, Ангелы, живем в нашем собственном мире. Мы хотим одного: оставьте нас в покое, в одиночестве, чтобы мы могли стать личностями».
А вот еще несколько перлов, собранных тем утром Коэном, и почти все они — лично от Баргера:
«На самом деле мы — конформисты. Быть Ангелом значит подчиняться правилам нашего общества, а правила Ангелов — самые жесткие из всех… Наши байки — это первое и самое важное для нас. Мы можем творить такое с нашими байками, что не под силу больше никому. Можете попытаться — все равно не получится. Ангел может разделать „борова“ на части и собрать снова всего за два часа. Кто еще так сможет?.. Все эти штуки, — вроде нацистских знаков отличия и шлемов, — чтобы шокировать людей, просто дать им понять, что мы сами по себе, дать им понять, что мы — Ангелы… Никаких неприятностей не будет, если нас оставят в покое. Насилие начинается только тогда, когда люди сами наезжают на нас. Пара Ангелов зайдет в бар, и несколько упившихся чуваков начнут драку, но зачинщиками драки обязательно выставят нас. Двое наших уложат их как пить дать… Любые два Ангела могут справиться с пятью другими парнями… Ты решил стать Ангелом? Мы не принимаем первых попавшихся людей с улицы. Мы проверяем их. Мы должны убедиться, что они будут жить по нашим правилам…».
Баргер толкал прочувственную речь почти час, прекрасно понимая, что его записывают и фотографируют. В определенном смысле это означало конец целой эпохи, так как вскоре после этого он понял, что мудрые изречения, которыми он так щедро сыпал направо и налево, и позы, которые он принимал перед камерами, стоили денег, и к моменту выхода статьи в свет его открытость превратилась в желчность и злобное нахальство.
Оставшаяся часть уик-энда прошла в Бейсс Лейк относительно спокойно. Многие из Ангелов провели воскресный день в пивных точках, выпендриваясь перед нахлынувшей толпой туристов. Они поливали друг друга пивом, обменивались непристойными замечаниями с гражданами, и получали бешеное удовольствие, держа всех в напряжении. Пожилой мужчина купил им всем пива, дамы средних лет выкрикивали оскорбительные вопросы, а кассовый аппарат оживленно и весело позвякивал.
Момент напряженности возник в лагере, когда в небольшую бухту Уиллоу Кав ворвались три больших гидроплана с пляжными качками и девушками в бикини. Они вовсе не искали повода для драки, но приехали «повыебываться», как подметил один из Ангелов, и какое-то время казалось, что всеобщему миру и благоденствию пришел конец. Полиция не предусмотрела возможности нападений со стороны озера, и, когда появились гидропланы, в лагере не оказалось ни одного помощника шерифа. Всем парням на лодках было за двадцать, они были одеты в яркие тесные плавки желто-коричневого цвета. Вода совершенно не испортила им прически — волосы были короткие и здорово набриолинены. Всего явилось около двадцати особей мужского пола и пять или шесть девиц, выглядевших так, как будто они только что прибыли с Французской Ривьеры. Они привязали лодки к деревьям, нависавшим над бухтой со стороны лагеря outlaws, и начали лениво резвиться, ныряя, обжимаясь с девушками, передавая друг другу пиво и полностью игнорируя байкеров.
А в сотне футов от них, на другой стороне бухты, шатались Ангелы Ада во всем своем неряшливом великолепии. Никаких кремов для загара, бикини или водонепроницаемых часов по ту сторону баррикад. «Отверженные» стояли на скалистом берегу в потрепанных шортах, мокрых «левайсах», со спутанными бородами, невыгодно подчеркивающими бледность и скверный цвет их лиц. Кое-кто плескался в воде прямо в одежде. Некоторые девушки были в лифчиках и трусиках, другие закатали свои тореадорские брюки как можно выше, и еще несколько плавали в мужских майках. Это смахивало на ежегодный пикник ночной смены работяг с медного рудника «Никогда не Потей» в Бьютт, штат Монтана.
Ангелы купаются редко. Это не соответствует их стилю, и лишь немногие из них действительно умеют плавать. «Черт, да я бы камнем пошел на дно, если бы полез в эту воду, — заявил один. — Думаю, я мог бы научиться плавать, если бы только захотел, но на фига? Все равно я окунался бы в воду раз в году, не чаще».
Вскоре, издав какие-то звуки, отдаленно напоминавшие петушиное «кукареку!», несколько качков изящно проплыли через бухту, чтобы ответить на вопросы, которые Ангелы выкрикивали им по поводу лодок. Байкеры интересовались моторами, поскольку те выглядели настолько большими, что «отверженные» никак не могли сообразить, почему же с таким грузом лодки не тонут. Среди моторов оказался «Олдсмобайл Ви-8» в четыреста лошадиных сил с компрессором надува. Технический язык был понятен и тем, и другим, а другого общения и не требовалось. После получаса разговоров о магазинах по продаже техники и совместного распития нескольких банок пива один из парней с лодок предложил прокатить Ангелов, сделать круг по озеру. Они вернулись, возбужденно смеясь. «Старый, эта штука обогнула все озеро, — кричал один. — Я не мог в это поверить. Запредельная хуйня!»
Один-единственный неприятный инцидент за весь пробег случился вечером в воскресенье, незадолго до закрытия пивного магазина в десять часов. Ангелы, проведшие там целый день, были пьяны в стельку, и, когда пришло время закрывать лавочку, они настаивали, что все в полном ажуре и они не сдвинутся с места. Если «отверженные» собираются компаниями, будь они трезвые или пьяные, не важно, они устраивают такую же чуму, какая происходит при старте реактивных истребителей, покидающих взлетную полосу: один за другим, с ошеломляющим шумом. Основной принцип заключается в том, что контроль авиадиспетчеров за каждым истребителем не позволяют им таранить друг друга при взлете, но Ангелы довели этот прием до высочайшего драматического накала. Приказ убираться ничего не значит, а стиль и ритм происходящего — достигают критической отметки. Они тщательно заправляются — так, чтобы байки могли моментально рвануть с места. Outlaw, чей «боров» сразу же не помчится сумасшедшей молнией, чувствует себя по-настоящему опозоренным. Неудачный старт вызывает у байкера такие же эмоции, какие возникают у солдата, когда в бою у его винтовки заклинит затвор, или же у актера, который запорол ключевую фразу спектакля: «Быть или не быть… каркнул ворон».
Вот что примерно происходило у пивной точки. Огромная толпа собралась на подъездной дороге, чтобы поглазеть на финал. Ошалевший фотограф вертелся вокруг, щелкая вспышкой каждую секунду. Но Ангелы были слишком пьяны, чтобы достойно завершить дело. Некоторые залили полные баки, а потом бесились и матерились, то и дело нажимая на стартер. Другие как по команде одновременно срывались с места или вдруг разворачивались и направлялись в толпу с дикими воплями. Многие тащили с собой упаковки по шесть банок, и управлять мотоциклами из-за этого было еще труднее. Те, кто облажался при первой попытке завести мотор, пытались взять реванш, выпустив облако дыма перед тем, как выжать сцепление. Бак, огромный байкер из «Жулья», не успев переключить первую передачу, врезался прямо в полицейскую машину, и был немедленно отправлен в тюрьму, где и провел следующие тридцать дней. Фрип из Окленда слетел с дороги, врезался в дерево, сломал себе лодыжку и заблокировал движение по узкой дороге у озера.
Толпа росла и росла, и все хотели чем-нибудь помочь. Единственным копом, присутствовавшим при этой аварии, оказался помощник шерифа округа Мадера, сидевший в «воронке», но он сказал, что у него нет никаких полномочий, и отказался вызвать частную «скорую помощь», пока кто-нибудь не подпишет обязательство оплатить счет. Это вызвало презрительные насмешки и протесты в толпе. Фотограф окончательно потерял голову, и начал материть помощника шерифа. Один из четырех или пяти оставшихся Ангелов умчался по направлению к Уиллоу Кав. Наконец фотограф заявил, что оплатит счет за вызов «скорой», и помощник шерифа позвонил.
- Предыдущая
- 64/87
- Следующая
