Теория насилия (сборник) - Ленин Владимир Ильич - Страница 1

Если речь заходит о философском наследии В.И. Ленина, то, как правило, вспоминают его работу «Материализм и эмпириокритицизм». Она по праву считается классикой марксисткой философии, одним из главных трудов по диалектическому материализму. «Материализм и эмпириокритицизм» – это действительно основное философское сочинение В.И. Ленина, поскольку подавляющее большинство остальных его произведений посвящено политическим вопросам, которые составляли главный интерес для руководителя большевистской партии и главы советского правительства.

Тем не менее, без анализа политических произведений Ленина невозможно понять все особенности его мировоззрения, являющегося, независимо от отношения к этому человеку, важной частью наследия общественной мысли конца XIX – начала XX века.

То, что политика, в духовном плане, является отражением определенной философской системы, – доказывать не надо, это азбучная истина. Не нуждается в доказательствах и тезис о том, что философская система марксизма, развитая В.И. Лениным, была востребована миллионами людей во всем мире на протяжении всего двадцатого столетия; не отброшена она и сейчас, несмотря на ту острую критику, которой эта система ныне подвергается. Конечно, многие идеи Ленина, особенно касающиеся сиюминутных политических задач, теперь не актуальны, но часть вопросов, затронутых им, не потеряли своей остроты и в наши дни, а некоторые вопросы еще очень долго будут стоять перед человечеством. К числу таких «вечных» вопросов относится проблема насилия, его допустимости, значения в общественном развитии и в государственной жизни.

Проблема насилия волновала мыслителей издревле, с тех времен, когда зародилась философия. Рассуждения об этой проблеме встречаются, например, у Конфуция, который доказывал, что без насилия невозможно государство. Он сравнивал идеального правителя страны со строгим, но справедливым отцом, поощряющим своих детей (у правителя – подданных) за хорошее и карающим за дурное.

Платон, выстраивая умозрительную, оптимальную государственную структуру, выделял в ней особое подразделение – многочисленную группу охранников и воинов, которые должны были следить за установленным порядком в обществе, а также держать в повиновении низшие классы. Правда, в трудах того же Платона есть размышления и о том, что насилие может применяться не только властью, но и против власти, если она нарушает принцип справедливости, являющийся одной из априорных идей. Вслед за Платоном о допустимости применения насилия против несправедливой власти говорили древнеримские философы; в частности, подобная мысль неоднократно встречается в речах Цицерона.

В средневековой христианской философии насилие считается неотъемлемым атрибутом светского государства. Земной, «тварный» мир вообще не способен обойтись без насилия; лишь люди, отвергнувшие «прелести» этого «тварного» мира, последовавшие за Христом, способны не чинить зла себе подобным и не угнетать их. Либо жизнь по законам земным, – и тогда насилие неизбежно, – либо жизнь «не от мира сего». Иного не дано.

Новым смыслом наполняется понятие насилия в эпоху Просвещения. Насилию отводится роль той силы, которая должна сокрушить прежний государственный строй, основанный «на ошибках, заблуждениях и обмане», и создать новый прогрессивный – «царство разума, свободы, равенства, братства». Во имя этой великой цели допускались самые жестокие формы подавления сопротивления «мракобесов, ретроградов и врагов народа», а революция объявляется положительным явлением общественного развития.

Эти идеи в XIX веке были взяты на вооружение марксизмом с той разницей, что просвещенцы использовали их в борьбе против феодализма за утверждение буржуазных отношений, а марксисты стали использовать в борьбе против буржуазии, связывая идеи «прогрессивного насилия» с классовой борьбой пролетариата.

По Марксу, революция – это «локомотив истории»; получив политическую власть, пролетариат устанавливает свою диктатуру, с помощью которой подавляет сопротивление свергнутых эксплуататорских классов и создает условия для построения коммунизма – высшей стадии общественного развития, самого справедливого общественного строя в истории человечества. При коммунизме отомрет государство (которое в ходе всей истории человечества было аппаратом насилия для удержания в повиновении эксплуатируемых классов, но поскольку в будущем обществе классов не будет, то, естественно, не будет и государства) – прекратится и насилие.

Диктатуре пролетариата – диктатуре большинства над меньшинством – Маркс отдавал предпочтение в сравнении с буржуазной демократией, которая, по его словам, была лишь ширмой, прикрывающей господство капиталистов над трудящимися. Диктатура пролетариата – это надежный фундамент справедливого будущего общества; буржуазная демократия – жалкая подпорка общества прошлого, основанного на несправедливости и вражде.

В конце XIX – начале XX века марксистские идеи широко распространяются в России. В своих работах В.И. Ленин объясняет причины этого: с одной стороны, стремительный рост рабочего движения, связанный с увеличением числа рабочих, высокой концентрацией их в крупных промышленных центрах, чрезвычайно тяжелыми условиями жизни и труда пролетариата при практически полном политическом бесправии. С другой стороны, массовая эмиграция из России деятелей революционного движения способствовала расширению их связей с революционными деятелями Запада, знакомству с основными общественно-политическими теориями, господствующими в западноевропейской мысли, – в том числе, с марксизмом.

На русской почве марксизм приобретает своеобразные черты; в частности, хотя Ленин и не отмечает эту особенность, тема насилия весьма усиливается в русском варианте марксистской теории. (В российской жизни насилие, как известно, всегда занимало значительное место. Насилие со стороны государства порождало ответное насилие со стороны общества: русская история полна примеров жестокости, проявленной как княжеской и царской властью, так и восставшим народом).

Оценка полезности насилия неоднократно приводится Лениным в его трудах и основывается на анализе конкретной исторической обстановки. В начале XX века все более ослабевающий царизм постепенно уступает свои позиции на политической арене буржуазии. В это время в стране дважды происходят буржуазные революции: в 1905 и в феврале 1917 года. Соответственно, появляются и элементы буржуазной демократии, главным из которых был парламентаризм. Не удивительно, что В.И. Ленин как марксист и лидер радикальной рабочей партии подвергает парламентаризм острой критике, противопоставляя ему диктатуру пролетариата.

Цитируя Маркса, Ленин так пишет о «продажном и прогнившем буржуазном парламентаризме»: «Раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, раздавлять народ в парламенте, – вот в чем настоящая суть буржуазного парламентаризма, не только в парламентарно-конституционных монархиях, но и в самых демократических республиках».

«Чистую демократию» Ленин считает обманом трудящихся: «В буржуазной демократии капиталисты тысячами проделок – тем более искусных и верно действующих, чем развитее «чистая» демократия, – отталкивают массы от участия в управлении, от свободы собраний и печати и т. д.».

Не менее острой критике подвергаются те деятели социал-демократического движения, которые всерьез воспринимают мифы о «примирении» общественных классов при буржуазной демократии, о создании «свободного народного государства», о возможности мирного перерастания капитализма в социализм: «Мелкобуржуазные демократы, эти якобы социалисты, заменявшие классовую борьбу мечтаниями о соглашении классов, представляли себе и социалистическое преобразование мечтательным образом, не в виде свержения господства эксплуататорского класса, а в виде мирного подчинения меньшинства понявшему свои задачи большинству. Эта мелкобуржуазная утопия, неразрывно связанная с признанием надклассового государства, приводила на практике к предательству интересов трудящихся классов, как это и показала, напр., история французских революций 1848 и 1871 годов, как это показал опыт «социалистического» участия в буржуазных министерствах в Англии, во Франции, в Италии и других странах в конце XIX и в начале XX века».