Опасный промысел - Томпсон Дэвид - Страница 17
- Предыдущая
- 17/31
- Следующая
Нат не прекращал работать кулаками до тех пор, пока Малхар внезапно не рухнул… Но и тогда молодой человек продолжал стоять над поверженным врагом в ожидании, когда англичанин поднимается.
— Все кончено!
Это голос Шекспира?
Нат медленно приходил в себя, алый туман ярости перед глазами рассеялся, и Кинг уставился на окровавленное лицо Малхара, с трудом веря, что смог победить в таком бою.
— Нат?
Нехотя юноша опустил ноющие руки и обернулся. Шекспир и Уинона стояли рядом, глядя на него с уважением и участием.
— Как ты? — спросил траппер.
— Я в порядке, — пробормотал Нат и посмотрел на Малхара. — Во всяком случае, лучше, чем он.
— Никто еще не побеждал этого поганца в кулачном бою, — заметил Шекспир. — Наконец-то он получил по заслугам.
На Ната вдруг навалилась смертельная усталость. Он облизнул губы, чувствуя, как ноет все тело, как боль пульсирует в руках. Больше всего ему сейчас хотелось лечь и проспать целую неделю.
— Я слышал, что этот Малхар несколько лет занимался боксом в Англии, — сказал Шекспир. — Один раз он почти убил человека. А когда он напивается, то становится просто бичом божьим.
Уинона шагнула вперед и нежно приложила ладонь к щеке Ната; ее глаза светились любовью.
Ната окружили шумные смеющиеся трапперы, хлопая его по спине и сердечно поздравляя с победой.
— Хорошо сделано, Убивающий Гризли! — восхитился какой-то бородач. — Ты не посрамил своего имени! Проворный, как дикий кот, а уж какой крепкий!
— Точно! — вставил другой. — Благодаря тебе я только что выиграл сорок долларов.
— Меня зовут Свенсон, — сказал третий. — Заходи в мой лагерь, когда захочешь. Мне бы хотелось послушать истории о том, как ты убивал медведей.
Еще несколько минут Нат выслушивал похвалы, улыбался, кивал и что-то бормотал в ответ, смущенный таким вниманием. У него наконец появились друзья, целая дюжина, но какой ценой!
Когда толпа начала рассеиваться, он заметил, что его жена и лучший друг по-прежнему стоят рядом, с гордостью глядя на него.
— Нынче вечером о тебе будут говорить у всех лагерных костров, — предрек Шекспир.
— Значит, я везунчик.
Оглянувшись, Нат увидел, что Гигант и Лаклед уводят Эдварда Малхара, поддерживая его под руки. Шекспир проследил за взглядом друга:
— У Клеру ничего не вышло.
— О чем ты?
— Ты же не думаешь, что драка началась случайно? Все это было подстроено.
— Как? — спросил Нат.
Усталость притупляла его мысли, делала вялым и сонным.
— Малхар и Гигант — старые друзья. Не сомневаюсь, что Клеру уговорил англичанина затеять с тобой драку, — мрачно сказал Шекспир. — Он никогда не теряет времени, если хочет отплатить за унижение.
Все случившееся приобрело для Ната особый смысл, и он сжал зубы, кипя от ярости.
— Еще неизвестно, кто кому отплатит!
— Настанет час, и он свое получит, — пообещал Шекспир, внимательно рассматривая лицо Ната. — Нам лучше вернуться в лагерь. Уинона позаботится о твоих синяках и ссадине на подбородке.
Нат дотронулся до челюсти и с удивлением обнаружил, что один из ударов Малхара рассек кожу и на шею стекает кровь. Кинг вытер ее.
— А где Безумный Джордж? — спросил Нат, зашагав к лагерю рядом с траппером и Уиноной;
— Кто его знает? — пожал плечами Шекспир.
— Скажи, а что это болтал какой-то человек насчет выигранных сорока долларов?
— Он на тебя поставил.
— Поставил?
Шекспир кивнул:
— Трапперы любят держать пари и на что угодно — на победителя в скачках, в кулачной борьбе и тому подобном.
— И что, это приносит много денег?
— Я бы не сказал, что очень много. Это скорее дружеские пари — долларов двадцать, сорок. Время от времени какой-нибудь пьяница безрассудно ставит несколько сотен.
Нат посмотрел по сторонам и увидел, что многие трапперы бросают на него взгляды и вполголоса переговариваются. Молодой человек не был уверен, что ему нравится такое внимание. Едва разойдутся слухи о драке, его начнут считать бесшабашным человеком, с которым лучше не связываться. Зная, как трапперы любят преувеличивать, Нат не сомневался, что эта история будет сильно раздута; а после окончания встречи охотники разбредутся по Скалистым горам и в течение многих месяцев будут рассказывать у лагерных костров про его бой с Малхаром. И тогда он заработает себе репутацию не хуже, чем у Джима Боуи. Эта мысль заставила его улыбнуться. А что тут плохого?
— Хотел бы я знать, когда Клеру сделает следующую попытку, — заметил Шекспир.
— Думаешь, он снова попытается выкинуть что-нибудь эдакое?
— Конечно. Гигант и те шакалы, что болтаются с ним, жаждут твоих страданий.
— Как бы мне расстроить их планы…
— Ты можешь встать на колени перед Гигантом и умолять о прощении, — засмеялся траппер.
— Этого я никогда не сделаю!
— Я так и думал. Тогда убей их!
Нат резко остановился:
— Ты серьезно?
— Как никогда. Поменяйся с ними ролями — спровоцируй Клеру и его шайку на драку и прикончи.
— Как у тебя все просто!
Шекспир щелкнул пальцами:
— Все это и вправду просто.
— Осмелюсь заметить, что моих врагов пятеро, если считать англичанина.
— Я тебе помогу.
— Значит, пятеро против двоих. Такой перевес мне все же не по душе.
— Но сама идея тебе нравится? — спросил Шекспир, внимательно вглядываясь в лицо Ната.
— Сказать по правде, да.
— Значит, еще не все потеряно, — просиял Шекспир.
Когда они вернулись в свой лагерь, Уинона набрала воды и стала промывать ссадины Ната, а Шекспир отправился ловить рыбу на ужин.
Сидя на одеяле и лениво наблюдая, как солнце клонится к западу, Нат восхищался величественным пейзажем и мужественно старался не морщиться, пока Уинона промокала влажной тканью его лицо. Несмотря на ушибы и синяки, юноша чувствовал себя донельзя довольным и спокойным. Жизнь в глуши обладала притягательной прелестью, которой невозможно было противиться. Нату даже пришлось признать, что привкус постоянной опасности добавляет этой жизни определенную остроту. С тех пор как он ступил на западный берег Миссисипи, он ни разу не испытывал скуки, так часто посещавшей его в Нью-Йорке.
Уинона закончила обрабатывать ссадины мужа и села напротив. Изящными быстрыми жестами она описала, что чувствовала во время боя. Индианка дала понять, как она рада победе Ната и как боится, что Скверный еще доставит им хлопот. Она спрашивала, не будет ли лучше сменить место.
«Куда же ты хочешь перебраться?» — спросил Нат.
«На стоянку шошонов, — ответила Уинона, — там было бы безопаснее».
Нат показал ей, что не собирается бежать от беды, к тому же поступить так значило бы просто оттянуть неизбежное. Рано или поздно Скверный нанесет удар, а Нат предпочитает, чтобы это случилось тогда, когда он готов.
Уинона нехотя согласилась с его доводами.
Спустя час, весело насвистывая, вернулся Шекспир со связкой крупных окуней.
— Я покараулю сегодня ночью, Нат, — предложил он. — Кстати, пока ты не попробовал мою стряпню, считай, что никогда не ел по-настоящему вкусной рыбы.
— Мама тоже хорошо готовит рыбу, — возразил Нат. Траппер фыркнул:
— Позволь мне дать тебе совет — если собираешься тут остаться, тебе лучше научиться готовить самому.
— Я и так умею готовить! — похвастался Нат.
— Да, ты неплохо жаришь оленину, но я говорю о настоящей стряпне, об умении приправлять еду травами, если таковые можно раздобыть, чтобы сделать трапезу удовольствием.
Остаток дня и вечер прошли спокойно. Верный своему слову, Шекспир приготовил роскошный ужин, который сделал бы честь самому лучшему повару Штатов.
— Ну? — нетерпеливо спросил траппер, когда Нат откусил первый кусок и задумчиво посмаковал. — Каков твой вердикт?
— Неплохо.
— Неплохо?! — вскричал Шекспир. — Да ты бы не узнал вкусную еду, даже если бы она выпрыгнула из кустов и укусила тебя!
Смеясь, Нат навалился на ужин.
- Предыдущая
- 17/31
- Следующая
