Напряжение - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/73
• Следующая

– Да как ты смеешь… – дернулся ее голос на половине фразы и утих, стоило ей зацепиться на мой взгляд.

– Ну же…

– Утром поговорим, – развернулась она, унося с собой зайца, песню и то хорошее, что было во мне.

«Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети…» – отражалось по коридорам, стихая, становясь далеким эхом, легендой о прекрасном дне.

Дне, растерянном мною. Дне, который я позволил у себя забрать. Стало настолько тоскливо, что я решил заболеть.

Громкий кашель рвал грудь, жар сменялся холодом, пот пропитал постель, а перед глазами почему-то плыл образ той девочки на скале. Интересно, как ее зовут?

Утром со мной так и не поговорили. Зато был солидный врач, почему-то не в белом халате, а в костюме, но уколы у него были такие же болючие. Он же перенес меня в медпункт, соединив руку прозрачной ниткой с баночкой на шесте, из которой медленно неведомо куда утекала жидкость. Как оказалось – в меня, но меня попросили больше это не проверять.

Через слабость слышались незнакомые мужские голоса, доносившиеся со двора. Там же собрали всех наших – так гудеть может только общий сбор. Кажется, искали кого-то и даже пытались примерять к их обувке след, отпечатанный на земле. Удачи им в этом – у нас у всех одинаковый размер. Просто кому-то он жмет, а кому-то еще большой. Потом громко сверяли списки, перемежая каждую фамилию тихим: «…не он», – громко пересчитывали по головам и не менее громко и строго спрашивали директрису, нет ли других детей в интернате. Как оказалось, не было. Я ведь не существую. Так что вскоре звуки стихли.

Я не торопился выздоравливать, так что известие, что кто-то очень уважаемый выделит интернату кучу денег, встретил тоже в постели – шептались нянечка и медсестра. Там же, в постели, прочитал свежие новости – из крупных заголовков газеты, которую нянечка пролистывала, сидя напротив.

«Похищенные медведи были найдены в горящей машине». «Синева и синька: пилот совершившего вынужденную посадку частного самолета оказался вусмерть пьян. Сам господин Мистратов винит в крушении молнию с чистого неба и баб».

– Какую только чушь не напишут, – вздохнула нянечка, складывая лист пополам.

«Визит принцессы… кто оплатит….» – мазнул я взглядом по очередному заголовку и равнодушно отвернулся к стене. Все равно ни слова правды.

В голове установилась звенящая пустота, без единой мысли и эмоции. Не хотелось есть, не хотелось двигаться. Даже дышать было лень – так хотя бы не кололо в груди сотнями иголок. Мне продолжали что-то вливать, перемежая с уколами и таблетками, а я не хотел выздоравливать. Так продолжалось шесть дней.

Пока ночью не раздался скрип приоткрывшейся двери. Я невольно встрепенулся, сбросив маетный болезненный сон, и настороженно уставился во тьму за дверью. Но тот, кто пришел, уже был внутри. Одним движением он прыгнул мне на грудь, прижимая своим телом, строго глянул в глаза, обнюхал, устроился поудобней и басовито замурчал, чуть прикрыв глаза.

– Машк, – выдавил я, чувствуя, как растекается по телу тепло, а вместе с ним и нежность, признательность, забота с капелькой вины – я тут болею, а он не кормлен.

Словно уловив мои мысли, кот заурчал еще громче.

– Я не один, – чтобы не спугнуть, прошептал я только губами, – у меня есть ты.

Любопытно, как он смог сюда добраться? Ведь второй этаж, и разыскал как-то…

Любопытно было настолько сильно, что когда я потянулся его погладить, то невольно дернул его пару раз проскочившей искрой. Но он вроде не обиделся, только посмотрел укоризненно. И я хотел даже извиниться, когда заметил, что искра возле шерстки совсем никуда не пропала… А продолжает тихонько кружиться, двигаясь медленно и плавно…

– Я не один, – голос звучал уверенно, без уже привычной хрипоты.

Через пятнадцать минут я стоял в своей комнате, примеряя перед зеркалом красную бабочку на новую рубашку. Не было болезни, не было усталости и равнодушия. Но было желание создать для себя и своих друзей новый мир, основанный на добрых законах, а не таких, как за окном. Мир, который никто не посмеет у нас отнять. Потому что с остальными мы будем жить по правилам взрослых, став самыми жестокими и опасными в людском зоопарке.

– Хорошее – оно не для всех, – сообщил я Машку, лакомившемуся содержимым предусмотрительно запрятанных консервов, – хорошее надо защищать.

Выздоровлению обрадовались. Восхищенно поцокивал доктор, сияла радостью нянечка, и даже директриса заглянула на минутку, по-хозяйски оглядев меня с головы до ног. Я тоже вежливо улыбался, давая себя осматривать, но старался не встречаться с ними глазами. Придет и их черед.

– Этот браслет показывает, где ты находишься, – деловито поведал доктор, защелкивая мне синюю полоску вокруг левой руки, – чтобы мы не беспокоились и ты снова не заболел.

Рядом закивала нянечка, с интересом наблюдая за чем-то на экране плоского телевизора с подставочкой.

– Сигнал идет на спутник, а затем вот сюда, – повернул он ко мне экран, показывая карту. – Сейчас мы его активируем…

Хм, любопытно – глянул я на совсем незнакомые очертания, с удивлением увидев контур родной страны внутри огромного участка суши. А затем тихо чертыхнулся, заметив, как над кожей поднялись еле заметные из-за дневного света маленькие звездочки, и кое-как успел загнать их под браслет, пока никто не заметил.

– Система приняла данные, – с удовлетворением продолжил доктор. – Готово. Смотрим координаты – все верно, мы в Гватемале!.. Что?!

В тени высокой беседки, на ухоженной лужайке, кипела яростная битва между маленьким серо-полосатым котенком и тоненьким колоском сорной травы. Щелкали зубы на шее противника, ломали хребет когтистые лапки, но коварный противник снова и снова нападал, обидно щекоча нос. Не помогали ни перекаты по траве, ни хитрые броски из-под прикрытия коленок хозяйки, и даже грозный мяв не повергал вражину в ужас – тем достойнее будет победа!

По другую сторону стебелька тоже активно болели за полосатого бойца, но и поддаваться не спешили, с великим удовольствием играя с маленьким найденышем. Все равно до приезда папы оставалось не менее десятка минут. Ника невольно взглянула на часы, позволив котенку вцепиться в стебелек.

– Победил-победил, иди сюда, – подхватила она так и не отпустившего добычу любимца и положила на коленки.

Котенок не был породистым – от слова совсем. Обычный дворовый мышелов, коих множество во всех городских и деревенских дворах. Наверное, захоти Ника завести себе кота и сообщи об этом отцу, дома ее ждал бы перс или сиамец с родословной, как у среднего аристо, и ценою в сотню тысяч. Все-таки положение обязывает – вдруг заглянут гости или подруги напросятся домой, а тут недоразумение стоимостью пятак за ведро. Несолидно. Но Ника и не собиралась никого заводить.

Просто во время вынужденного ожидания, когда охрана лицея терпеливо ждала представителей ее рода для передачи из рук в руки, из-за колонны вокзала вышло тощее, облезлое, страшно голодное писклявое недоразумение и почему-то выбрало ее в хозяйки. И не отпугнуло животину хмурое внимание охранника, наставившего на нарушителя ствол винтовки. Зря, кстати – палец уже выбирал слабину спуска, действуя согласно внутренним инструкциям. Мало ли что могло быть под личиной безобидного зверька – от контактной отравы на шерсти и вируса внутри тушки до компактного заряда – не убьет, так изуродует. Проще потратить патрон.

Осознав, что сейчас произойдет, все и получилось – абсолютно спонтанно. Строгое: «Он мой!», равнодушие на лице сопровождающего и дрожащее, угловатое тельце под рукой. Стрелять в собственность аристократа, пусть тот и ребенок, – дураков нет. Но и проблемы от «собственности» теперь – тоже лично ее.

Так и появился в особняке кот с именем Тигр, растревожив в первые часы своего в нем пребывания эдак с десяток человек – отмыть, сделать прививки, накормить, найти ошейник, подровнять коготки, представить местным Мухтарам не в качестве еды, а полноценным жителем. И уже потом можно было усесться в тенечек беседки, терпеливо ожидая папу. Вопрос, который мучил Нику всю неделю, но не мог быть решен по телефону, ждал своего ответа.

• Предыдущая
• 32/73
• Следующая