Восемнадцать капсул красного цвета - Корн Владимир Алексеевич - Страница 52

• Предыдущая
• 52/77
• Следующая

– У меня одного такое чувство, что и спасать уже никого не хочется? – глядя куда-то в сторону, спросил Гуров.

– Не тебе одному, – признался Глеб, подумав: прав был Прокоп, назвав самоубийцу козлом.

В скольких местах они уже успели побывать? И сколько людей обнаружили? Возможно, по всей области выживших по пальцам можно перечесть, а этот… И кто он после этого?

– Доберемся до Озерска, а там посмотрим. Если никого не обнаружим, заканчиваем турне и возвращаемся назад, в усадьбу. Готовимся к зимовке и сидим ждем, пока нас самих спасут. Если есть кому. И в любом случае рисковать понапрасну не будем.

– Мы теперь, можно сказать, генофонд, – закончил за Чужинова Гуров. – Будем выживать, а заодно плодиться и размножаться. К весне, глядишь, эти твари и сами все передохнут. Шерсти на них нет, а зимой заявится генерал Мороз, он не раз уже нас спасал.

Глеб оказался прав: не успело Полынино полностью скрыться из виду, как баржа села на мель. Села внезапно, с грохотом и душераздирающим скрежетом металла о камни. Палуба накренилась, но не настолько, чтобы кто-нибудь оказался за бортом.

– Приплыли, – сказал Варнаков.

Прокоп лишь бровью повел: ну и какие проблемы? Рано или поздно это должно было случиться. Буквально перед тем, как баржа выскочила на мель, он говорил о том, что в Озерске есть неплохой магазинчик, где раньше продавались разные вкусные вещички и снаряжение.

– В общем-то, даже удивительно, – рассказывал Киреев. – Озерск – городишко так себе, а выбор в магазинчике знатный. В нем даже Лехе приличную обувь можно подобрать. – И Прокоп посмотрел на свои трекинговые ботинки стоимостью в не самый дешевый смартфон.

Электронные девайсы были сейчас абсолютно без надобности, но что касается обуви… Чужинов взглянул себе на ноги, на растоптанные и потерявшие всякий вид кроссовки, которым досталось немало, и в скором времени они грозились развалиться полностью.

Что же до Варнакова, при своем росте чуть выше среднего тот имел настолько огромный размер ноги, что Глеб поначалу на него даже поглядывал, удивляясь, как тому удобно ходить в обуви на несколько размеров больше. Но нет, она была ему впору.

– Меня в армии лыжником прозвали, – не так давно поделился он. – По ходу, на всю жизнь прилипло.

Прокоп кивнул, подтверждая, хотя сам Леху ни разу так не назвал.

– Вот бы туда пробраться! – продолжал нахваливать Киреев магазин, как выяснилось, его хорошего знакомого. – Ладно прогары, там и стволы приличные имеются, а уж патронами бы разжились!.. Да и снаряги всяческой навалом. И уже совсем бы было хорошо с Игорем Сноровым, его владельцем, встретиться. Человек – фанат всего, что стреляет, и сам стрелок замечательный.

– Как только встретимся, так сразу же твой Сноров на тебя и набросится, – скептически усмехнулся Гуров. – Слишком мало шансов, что он человеком остался.

– Может быть и такое, – согласился Прокоп.

– А где он расположен, магазин? – живо поинтересовался Чужинов. Патроны сейчас едва ли не самое насущное, даже с продуктами такой проблемы нет. Консервы хранятся годами, а на дворе дело к осени, когда урожай пора собирать. – Поди, в самом центре? Черта с два туда проберешься.

– В этом-то и самое интересное, что нет. И что больше всего обнадеживает, дом, в котором магазин находится, стоит чуть ли не на самом берегу. Панельная пятиэтажка, так вот он с торца. От реки метров полтораста, и местность вокруг просматривается.

– Все началось ночью, следовательно, магазин закрыт. Стальные двери, решетки, черта с два в него попадешь. А если даже удастся, на шум твари со всей округи соберутся. И придется в нем оборону держать, пока с голоду подыхать не начнешь. А потом только и останется, что пулю в лоб, благо их там, говоришь, хватает, – по-прежнему проявлял свой скептицизм Гуров.

– Так я и не настаиваю, чтобы обязательно в него лезть. Но хотя бы со стороны взглянуть, что там и как. Глядишь, какая-нибудь дельная мысль и возникнет.

– На месте все и решим. Добыть нашему «лыжнику» обувь – риск того стоит, – сказал Чужинов, и именно в тот момент баржа на мель и села.

За бортом сразу же зашумела вода, неслышимая во время сплава, и Варнаков открыл люк, заглядывая внутрь.

– Сухо, – через некоторое время сообщил он. – Днище не пробили.

– Да и по хрен, – ответил ему Прокоп. – Глеб, а что это ты на берегу все время разглядываешь?

– Возможно, показалось, но там как будто бы твари, – сообщил тот. – И они нас преследуют. Но, повторюсь, ручаться не буду. И все же, как только лодку спустим, сразу же подальше отгребем. Я вот все думаю – каким-то образом они между собой общаются? Все же бывшие люди. Но это так, мысли вслух.

– Возможно, и общаются. Кстати, надо было ту, у вагончика, распотрошить и посмотреть, что у них внутри. – Прокоп, вспомнив исходящее от нее зловоние, вздрогнул. – Ну и духан же от них!

Вероятно, по той же самой причине вздрогнули и все остальные. Запах, исходящий даже от живых тварей, не похож ни на что. Ни на вонь от разлагающейся плоти, ни на смрад, что исходит из пасти хищника, ни на что-то другое. И был он настолько отвратителен, что вряд ли кому-нибудь из них хватило духу распластать тушу, чтобы посмотреть, насколько она теперь отличается от человеческой.

– Так, прозекторы-любители, в лодку. – Голос Чужинова привел всех в чувство.

Некоторое время молчали, и слышен был только плеск от погружаемых в воду весел.

– Глеб, – заговорил наконец Олег Гуров, – этот человек, Стариков, утверждал, как будто бы регенерация у них потрясающая, и я ему склонен верить. И все же у меня вопрос: неужели и сердце успевает регенерировать? Как будто бы уже немало успели их положить, но ясности по-прежнему никакой.

Чужинов, перед тем как ответить, внимательно вгляделся в берег. Правый, если судить по течению реки.

– Наверное, все же показалось, – наконец сказал он. – Что же касается сердца… Не настолько у них и бешеная регенерация, чтобы они не дохли, если угодить в него. Дохнут как миленькие, специально проверял. И все же надежнее в голову. Тут ведь и еще одна странность: как-то непонятно оно у них расположено. Зверя выцелишь под левую лопатку и все. По этим же несколько раз приходится стрелять, пока не попадешь. Возможно, у тварей оно находится в разных местах. А оно должно быть: если есть кровь, значит, должно быть и сердце. Но вскрывать, чтобы убедиться, точно не буду. Так что в голову или шею, в позвонки или что там у них? Головой вертят, значит, не кость. Убить в шею не убьешь, но парализуешь точно.

– Хорошо-то как! Речка, тишина. Даже не верится, что миру трындец. – Гуров блаженно жмурился, но автомат держал наготове. – Еще бы удочку, и вообще красота. Прокоп, много до Озерска осталось?

– Мост видишь? Сразу за ним река поворачивает налево, дачи начнутся. Да и сам Озерск уже будет виден.

Мост был самым обычным, автомобильным. Всего два железобетонных быка в воде – река в этом месте значительно суживалась.

– Алексей, держи посередине. Прокоп, твой левый берег, я за правым присмотрю, очень уж до берега близко.

– А я? – поинтересовался Гуров.

– А ты, рыбак, за дном наблюдай: вдруг снизу всплывет кто-нибудь, – ответил за Чужинова Киреев.

Течение усиливалось, мост рос на глазах, берега становились все ближе, и все сильнее Глеб чувствовал какое-то смутное беспокойство.

Устои были выложены бетонными плитами, и спускались они к самой воде. Берега вблизи моста практически лишены всякой растительности, так, трава да редкие кустики, и в них невозможно укрыться такому крупному существу, как тварь. Чужинов взглянул на Прокопа: тот явно не выглядел встревоженным. Тогда он посмотрел на Гурова, но Олег дурашливо уставился в воду, как будто оттуда действительно что-то могло всплыть. Варнакову было не до предчувствий – он работал веслами.

• Предыдущая
• 52/77
• Следующая