Восемнадцать капсул красного цвета - Корн Владимир Алексеевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/77
• Следующая

– Все спокойно, время пришло.

На дворе стояла глубокая ночь, и Чужинов зажег свечу, чтобы Олегу проще было сориентироваться в обстановке. Как только за окнами стемнело, Глеб сдвинул оконные занавески. Неприятно: сидишь при свете, а на тебя пялятся невидимые во мраке ночи твари.

– Проснулся? Я тебе тут воду в кастрюльке вскипятил, кофе и сахар на столе.

– Разберусь, Глеб, спать ложись.

– Сейчас лягу. Держи ствол. – И Чужинов протянул ему обрез. – Вот патроны. Только сразу запомни: некоторые из них с дымным порохом, чтобы неожиданностью не стало. А вот эти два – твой тренажер: времени до утра достаточно, так что ты не ленись, тренируйся заряжать на скорость, навык понадобится. И вообще с оружием освойся. Подумай, где носить будешь, как извлекать, можешь даже курками поклацать. Заодно и мне отомстишь за то, что спать тебе мешал.

Это Чужинов уже в шутку заявил. Когда он укорачивал стволы найденным в ящике кухонного стола напильником, визг и скрежет стоял такой, что твари по всему Поздняково уши зажимали, но Олег хоть бы раз проснулся.

– Все понял, Глеб. Спать ложись. – И через некоторое время добавил: – За чайник спасибо.

Чужинов едва кивнул, проваливаясь в сон.

Выстрелы раздались в тот самый момент, когда Глеб, обняв Настю, поцеловал ее и уже открыл рот, чтобы сказать: «Все закончилось, милая: тварей больше нет».

Сначала ему показалось, что стреляют где-то снаружи, у входной двери, но новый дуплет ясно дал понять: стрельба стоит в том помещении, куда они сносили все имеющие отношение к электричеству предметы, и стрелок не кто иной, как Гуров.

Протиснувшись сквозь узкую щель в завале из мебели, которую они устроили в коридоре, Глеб бросился на помощь. По дороге он здорово приложился большим пальцем босой ноги, едва не взвыв от боли, и потому прибыл туда, прихрамывая.

За окнами посветлело – близился рассвет, и по дороге ему удачно удалось разминуться головой с висящей в коридоре вешалкой, задев ее лишь по касательной, что в общем-то настроения Чужинову не прибавило тоже. Олега он застал всматривающимся во что-то за окном, с обрезом наготове.

– Глеб, гадом буду, я две штуки положил! – было первым, что он услышал от Гурова. – Взгляни сам.

– Олег, ты на хрена палить начал? – едва сдерживаясь, спросил Чужинов. – Новый ствол решил испытать? Не мог дня дождаться, когда тебе вдоволь стрелять придется? Ты вообще как тут оказался?

– Извини, что разбудил. – Особенного раскаяния в голосе Гурова не чувствовалось. Олег взглянул на кучу предметов, которую венчал телевизор, и, поежившись, добавил: – Пойдем отсюда, я сейчас тебе все объясню. Сначала я какую-то возню перед дверьми услышал, – начал он, ставя на зажженную горелку плиты кастрюлю с вчерашним супом. – А затем хруст раздался, да такой смачный! Хотел тебя разбудить, но смотрю: спишь себе такой, улыбаешься во сне – точно, думаю, Настька приснилась. Да и дело у вас, судя по всему, до серьезного доходило. – Гуров, довольный собой, улыбнулся. – И чего, спрашивается, человека трогать? Прокрался я туда и осторожненько так выглядываю, а там тварей штук несколько, и они своих жрут, тех, что вечером пристрелили. Представляешь, своих! Ну я и не удержался.

– Мог бы и разбудить вначале, – буркнул Чужинов. – Точно положил?

– Сто процентов! Да я первой стволы чуть ли не в пасть сунул! Ну а вторая прямо на решетку бросилась, вот же тварь! Тогда-то я и понял, что заряжать обрез умею гораздо быстрее, чем мне ночью казалось, когда практиковался.

Подумав, Глеб злиться не стал: еще неизвестно, как он сам себя повел бы. Но не удержался:

– Хорошо, как тогда, в лесу, не проверял, – заявил он едва ли не со злорадством в голосе. – Просунул бы свое хозяйство сквозь решетку, и отцапала бы тварь его под самый корешок. Как бы я потом тебя Лариске назад возвращал? Она меня точно бы со свету сжила.

Гуров расхохотался, вероятно, представив все воочию:

– Вот уж нет! Я бы уж скорее погладить ее попытался, за ухом почесать, чем так. Без руки, оно все же как-то попроще жилось бы.

Солнце взошло, и, судя по безоблачному небу, денек обещал быть жарким. Еще и потому, что им предстояло выбраться из дома, ставшего для них невольным убежищем.

– На крышу попробуем?

Чужинов кивнул: других вариантов нет.

– В потолке дыру пробивать будем?

Глеб кивнул снова.

– А потом?

– Потом соберем внизу всех тварей в округе, ты будешь их метить, а я стрелять.

– Меня на всех может не хватить, – рассмеялся Гуров.

– Проблема, – в который раз уже кивнул Чужинов. – Даже не представляю, как из нее выкручиваться.

Гуров ему нравился уже хотя бы тем, что, казалось бы, ну какой тут может быть смех в их ситуации. А он весел, причем его смех совсем не выглядит идиотским – характер такой.

– А в какой комнате дыру будем делать?

– В самой большой, наверное. Черт его знает, сколько получится мусора. Но прежде необходимо приготовить место, куда в случае необходимости придется отступать. Эту баррикаду, – указал Чужинов подбородком на завал из мебели в коридоре, – они сметут и не заметят. Представляешь: пробьем в потолке дыру, а в ней морда.

– Считаешь, такое возможно? – Сейчас Олег выглядел совершенно серьезным.

Чужинов пожал плечами: почему бы и нет? Строение довольно большое, и та часть, в которой они находились, представляла собой примерно треть от общей длины. Вход располагался с торца, но с клуба хорошо было видно, что существует и еще один, посередине фасада. Вероятно, дом когда-то поделили перегородками на две части, которые и заняли отдельные семьи.

Могут ли твари забраться на крышу? Дом одноэтажный, и если где-нибудь вплотную к стене имеется, например, штабель досок, какая-то пристройка, что-то еще, то почему бы и нет. Следовательно, исключать такую возможность нельзя.

С инструментами не повезло: в доме нашлись лишь разделочный топорик да маленький стальной ломик, попросту – монтировка. И действительно, зачем держать в доме лишнее, когда на заднем дворе и сарай, сколоченный из горбыля и обзолистых досок, и, судя по всему, хлев из пропитанных креозотом шпал.

– Ну что, приступим? – Скептически взвесив в руке топорик, Глеб скривился. – Делаем так: один долбит этот проклятый потолок, другой наготове с оружием, затем меняемся.

– Сколько до лестницы? Метров сто, сто пятьдесят?

Чужинов с Гуровым стояли на крыше и ломали голову над тем, как им безопасно преодолеть очередной участок пути.

– И сотни не будет, метров семьдесят, не больше. Кстати, Олег, ты за сколько стометровку пробегаешь?

Гуров покосился на Глеба:

– Вообще-то я не Усейн Болт. Да и с барьерами бег получается.

И действительно, по пути им предстояло преодолеть два забора. Тот, который окружал дом. И второй, уже у самого детсада, на этот раз из металлических прутьев, благо что венчали его не похожие на наконечники копий острия. Сколько Гуров с Чужиновым ни всматривались по сторонам, обнаружить притаившихся тварей не получалось. Что, впрочем, совсем не означало, будто эта мерзость, причем во множественном числе, не объявится сразу же после того, как они окажутся на земле.

– Глеб, взгляни, что это там, сразу у крыльца? Из-за метлы выглядывает, рядом с ведром. Видишь?

– Вижу, Олег!

Чужинов, не поверив глазам, ухватился за бинокль. И как он раньше-то не заметил?! Хотя чего удивительного: смотрел-то он вдаль, совсем не интересуясь тем, что творится фактически под ногами.

Сбоку от расположенного по центру фасада входа, почти скрываясь за пластиковой метлой, виднелась револьверная рукоять. Причем, явно не игрушечная: с деревянными щечками и кольцом под страховочный шнур, или, как чаще и неправильно его называют, тренчик.

– Достать его будет трудно. – Олег взглянул на возбужденного Чужинова. – Разве что когда с крыши спрыгнем – на ходу подхватить.

• Предыдущая
• 33/77
• Следующая