Восемнадцать капсул красного цвета - Корн Владимир Алексеевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/77
• Следующая

«Возможно, те твари и наплодились в одно время. Именно по этой причине все они тогда и передохли у людей на глазах», – предполагал рассказчик.

Дом, принадлежащий прежнему знакомцу Лажева, скорее всего давно уже мертвому, был небольшим – шесть на шесть метров, к тому же часть пространства занимала печная труба кирпичной кладки, и места на чердаке оставалось не так уж много. Хуже того, для теплоты был насыпан шлак, а от него и грязи, и пыли хватает.

– Замо?к, что ли, твой друган не мог сделать? – ворчал Семен.

– Какой замо?к? – Лажев уже наслушался, что у его друга руки не из того места растут и вообще что дом маленький, не кирпичный, не двухэтажный и не забранный по всем окнам толстыми решетками или бронежалюзи. Тогда оставалось бы только проделать в потолке люк.

– Чика терпеть решеток не мог, – поначалу попытался объяснить Кирилл, но потом плюнул.

– Такой замок: мешают глину с опилками, чтобы не растрескалась, и заливают сверху. Держит тепло не хуже, а такой грязи нет, – объяснил Поликарпов. – И где он только шлак в этом захолустье отыскал? – недоумевал Семен.

– В кочегарке. Она школу отапливала, клуб и сельсовет. И вообще: не нравится здесь, вали в соседний дом, он как раз кирпичный.

«Я тоже сомневаюсь, что эти твари передохнут, – думал Чужинов. – Вот в то, что сюда могут заявиться новые, верится гораздо больше. Значит, необходимо что-то предпринять. Только что?»

– Глеб, – отвлек его от размышлений голос Молинова, – взгляни. Видишь ее?

Чужинов кивнул: вижу.

– Как ты думаешь, сама не сдохнет?

– Нет, только если ты ей в этом поможешь, – улыбнулся он.

Через дыру в крыше были видны голова и часть туловища твари, и она явно не собиралась подыхать сама. Убивать тварь, которая вот-вот отдаст концы сама, – лишний перевод патронов, но эта, за которой они наблюдали, явно заслуживала пули.

Молинов перевел предохранитель на одиночные выстрелы, затем плавно потянул спусковой крючок. Тварь как подкошенная завалилась набок и даже дергаться не подумала.

– Сам дорабатывал? – поинтересовался Глеб.

– А чего там военного? – пожал плечами Молинов. – Конечно, сам.

Спуск у таров довольно тугой, но Эдуард положил на крючок самый кончик указательного пальца.

– Глеб, – это была уже Полина, – ничего придумать нельзя? Душно тут – ужас. Что к вечеру-то будет?

– «Придумать»? Можно, Полина, еще как можно. Хватит нам на чердаке загорать, нас поди заждались уже. Сделаем-ка мы вот что…

К утру погода разгулялась, тучи развеялись, и солнце стало по-настоящему жарким. На чердаке стояла духота, и, несмотря на то что доски фронтона давно были выбиты, люди то и дело утирали с лица пот. Земля много дней впитывала влагу и теперь щедро отдавала ее в виде испарений. Крытая железом крыша накалилась, и до нее невозможно было дотронуться. Питьевая вода, несмотря на все попытки экономии, убывала с катастрофической быстротой.

Глеб смотрел на близкую реку Семеновскую, разлившуюся до небывалой ширины.

«В такую бы погоду да на море, – размечтался он. – Искупаться бы, за мидиями понырять, а вечером запечь их на костре, да под вино или пиво. И чтобы Марина была. Хорошая девушка, будь со мной все по-другому, о лучшей подруге и мечтать бы не приходилось».

Рассказывали ему: твари собираются во время шторма на берегу, когда там полно статического электричества. Самому же Глебу однажды доводилось наблюдать, как беснуются они во время грозы, когда воздух буквально им пропитан.

Он прислушался к себе – начинается. Извлек из кармашка разгрузки капсулу, лежавшую там отдельно. Он положил ее туда, когда еще все спали. Незаметно сунул в рот и запил водой из фляги. Теперь стоило немного подождать, подействует ли. От некоторых не было толку: то ли из-за того, что все они давно просрочены, то ли по какой-то другой причине. За последний месяц два раза так произошло. Когда их много – еще ничего, но когда они все в портсигар помещаются…

– Глеб, так что все же делать-то будем? – поинтересовался уже Поликарпов. – Деревню жечь?

С самого утра только и было разговоров, как избавиться от тварей. Сошлись на том, что нужно пробиваться к реке. Там, недалеко от берега, островок, и стоит попасть на него… Это на берегу твари быстры как молнии, но в воде медлительны, и перебить их будет несложно. Сколько их здесь, в Макеевке? Десятка два? Вполне по зубам. Но только в том случае, если оказаться на острове. Ну а пожар необходим для того, чтобы отпугнуть их подальше и появилось время добраться до острова.

«Все это так, – думал он. – Но слишком мокро вокруг, и, пока все просохнет, ждать придется долго. Оставим этот вариант на крайний случай и попробуем другой. Как будто бы спазмы, что всегда появляются в начале приступа, утихли – подействовала капсула, а значит, пока живем».

Отмахнулся от Семена – подожди немного, и обратился к Лажеву.

– Кирилл, а этот твой друган закадычный, – Чужинов топнул, указывая, какой именно, – он как вообще жил?

– Чика, то ли? Правильным пацаном он жил, – откликнулся тот. – А ты зачем спрашиваешь?

– Верю, что правильным, – улыбнулся Глеб. – Только меня другое интересует. С деньгами как у него было?

То, что домишко небольшой, еще ни о чем не говорит. Возможно, внутри хоромы хоромами.

– Да откуда у него деньги? – Атас даже скрывать не стал, что удивился. Затем съязвил: – Чужак, ну а бабки-то тебе зачем? От тварей откупиться хочешь? Барашка в бумажке им сунуть?

– Что-то вроде того, – кивнул Глеб. – Мебель у него какая была? На чем он спал?

– На чем все люди спят? На том и он, на кровати.

– Главное, что не на нарах. А диван у него был?

– У него все как у людей было: и кровати, и диваны, и телевизор. И даже книг полно. Решетки им подавай, нары. Тюрьма, что ли? – проворчал он. – Что, Чужак, решил диванчик сюда поднять? – хохотнул Лажев, довольный своей шуткой. – Что ты все загадками говоришь, объясни толком!

Все остальные с интересом прислушивались к разговору, не понимая его сути и ожидая объяснений.

Эта мысль пришла к Глебу, когда он увидел прислоненную к дому сетку от панцирной кровати. На совесть проржавевшую, но на вид все еще крепкую. Ну а мечты о море только дополнили ее. И еще предложение Дениса Войтова спустить вниз на веревке Атаса, чтобы подманить тварей.

– Ты не бойся, – хлопнул Войтов Лажева по плечу. – Мы тебя не за шею, за ноги спускать будем, как приманку. За шею смысла нет – тварь на обгаженную мертвечину не клюнет. И выдернем вовремя – за один спуск всех не соберешь. Тем более я сам тебя вытаскивать буду.

Однажды Глеб смотрел телепрограмму, где за борт в кишащее акулами море спускали металлическую клетку с человеком в акваланге. Чтобы, так сказать, изучать хищниц в их естественной среде. Акулы, не проявляя особой агрессии, тыкались носами в клетку, но добраться до человека, конечно же, не могли.

Твари не акулы, и на это у него был весь расчет: собрать металлические сетки от кроватей и диванов, чтобы изготовить из них нечто вроде клетки и уже в ней спустить человека на землю. На веревке, естественно, чтобы в случае необходимости быстро поднять клетку наверх. Такая приманка, как отгороженный всего лишь тонкой проволокой человек, обязательно должна сработать. Ну не сможет тварь при всей своей ненависти к человеку устоять перед соблазном. Соберутся они перед клеткой, пытаясь добраться до того, что более всего им ненавистно. Возможно, соберутся не все, но проредить их удастся изрядно. Вполне вероятно, он заблуждается, и все же попытаться стоит, либо Глеб их совсем не знает.

– В общем, так, – приступил к объяснениям Чужинов, – для начала разбираем потолок. Наша цель состоит вот в чем…

Когда он закончил, некоторое время все молчали.

– А кто полезет в клетку? – поинтересовался помрачневший вдруг Кирилл Лажев.

– Я и полезу, идея-то моя, так кому же еще. – Глеб обратил внимание, как побледнела Полина.

• Предыдущая
• 10/77
• Следующая