Чудак. Неправильный вор - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая
– Ну, скажем так, я здесь на птичьих правах.
– Ну ничего, – отмахнулся полугном, – все мы когда-то начинали с малого.
– Неужели все это заработано в игре?
– Не, – фыркнул необычайно улыбчивый гоном, – у меня в реале свой тракторный завод. Больше приходится с бумажками работать, а руки по делу скучают. У себя крутить гайки как-то уже неинтересно, а тут – видишь, какая красота?
– Для владельца завода у вас шикарно получается.
– Да брось ты выкать, мы все тут в игре. Судя по фейсу, ты уже не пацан, так что не ломай кайф. Здесь я полугном-артефактор, а ты полуэльф. Кстати, чем занимаешься, половинчик? – спросил гном, с прищуром осмотрев мой нелепый наряд.
Врать такому открытому человеку не хотелось, поэтому я сказал правду, хотя и не всю:
– Скоморохи мы.
Залезть в сумку и перекинуть в слоты куртку скомороха вместо хитона было делом одной секунды.
– Вот оно как, – хмыкнул полугном. – Неожиданно… но веселить людей – тоже не самое простое дело. Что показываешь?
– Приходите… – Под притворно грозным взглядом полугнома я поправился: – Приходи на площадь вечером, увидишь.
– Ну, раз приглашаешь, тогда ответное приглашение: пойдем, посмотришь на другие мои поделки…
Это было сродни походу десятилетнего мальчика в магазин игрушек! Наш мир изобилует самыми удивительными мелочами: смартфоны, мощнейшие компьютеры, чудеса автопрома… Казалось бы, удивляться уже нечему, и все же полугном Гайкокрут скрывал в своей каморке настоящие чудеса. К массивной стене, которая окружала базар, оказался пристроен большой ангар. Там, в художественном беспорядке, размещены различные механизмы.
Ажурная механическая водомерка способна нести на себе седока через любые водные просторы, и остановить ее могли лишь волны выше пяти баллов по шкале Бофорта. Наспинный рюкзачок мог превратить любого игрока в самого настоящего Карлсона, но вращающийся пропеллер артефакта жрал космическое количество маны, так что эта вещь была скорее имиджевой, чем практичной. Основная же часть коллекции полугнома состояла из различных големов – похожих на людей или животных, маленьких и больших, медлительных и стремительных, как мангусты. Двух одинаковых не было – каждый имел свою уникальную фишку.
Венцом коллекции был огромный металлический грифон. Тяжеловесный металл выглядел как живая плоть – золотые чешуйки на туловище гибко облегали мускулистое тело, серебряные нити в гриве спутывались в художественном беспорядке, кромки стальных перьев и клюв были сделаны из незыблемого мифрила, а огромные рубины в глазницах, казалось, отслеживали каждое мое движение.
Но меня больше всего поразил внешне невзрачный аппарат в виде обычного рюкзака. Он висел на стене и вряд ли смог бы привлечь мое внимание, если бы не огромные крылья, крепившиеся по бокам конструкции. Тонкие трубочки имели несколько суставов и явно складывались, втягиваясь внутрь рюкзака. Все довольно привычно, если бы не переливающаяся радужными сполохами мембрана, натянутая на этот каркас. Контраст между простой, даже можно сказать, примитивной конструкцией и мерцающим чудом поражал до глубины души. Казалось, что какой-то безумный ювелир вставил редчайший алмаз в покрытую ржавчиной железную оправу. Но этот ювелир был гением. С каждой секундой созерцания этот дикий диссонанс обретал осмысленность и целостность. Я никогда не понимал художников-авангардистов: как по мне, во всем должна быть гармония, и есть вещи, которые нельзя соединять ни под каким предлогом. Впервые эта уверенность была поколеблена.
– Что это? – завороженно спросил я.
– Это махаон, – с нежностью в голосе сказал полугном и тут же спросил: – Что, посоветуешь мне сменить каркас на золотой?
– Нет, конечно, – на автомате ответил я, – зачем портить такое чудо.
– Я тоже так думаю. Знаешь, Зацеп, я всегда считал, что техника должна работать и служить людям; если нароешь две тысячи золотых, так уж и быть, продам тебе махаона.
– Угу, – только и смог ответить я. А что тут скажешь, если вещь стоила как не самый дешевый «ламборджини».
И все же я не расстроился – если такие вещи находятся за пределами твоих возможностей, это не огорчает, а мотивирует. Хоть шансы стать обладателем махаона были ничтожны, это не мешало моему желанию узнать о нем побольше.
Название аппарата выбрано не случайно – он и еще два таких же чуда сделаны из одного крыла Призрачного махаона – рейдбосса сто восьмидесятого уровня. Гайкокрут не сказал, во сколько ему обошелся материал, но это наверняка ударило по его бюджету. В принципе изобретение мастера являлось своеобразным реактивным дельтапланом.
Волшебный артефакт делал рюкзак и его содержимое легче в несколько сот раз, а встроенный внутрь двигатель разгонял летуна до необходимой скорости. Кстати, реактивный двигатель работал на той самый «слюне дракона», которую предлагал мне алхимик в качестве заменителя напалма.
После экскурсии Гайкокрут отвел меня в мастерскую, которая находилась прямо в городской стене, там мы и продолжили разговор о чудесах Сэкаи под прекрасное пиво из пивоварен подгорного царства.
Со мной такое бывает – иногда не можешь влиться в коллектив сотрудников, которых видишь каждый день, а порой вот так с ходу находишь общий язык с абсолютно чужим человеком. Чаще всего в дружбу это не перерастает, хотя все зависит от желания и общих интересов.
Полугном торговал эксклюзивным и очень дорогим товаром, так что клиенты ему докучали нечасто. В основном предварительные заказы приходили почтой. На базаре он обосновался по договору с городом. Они предоставляли ему место для торговли и часть помещений внутри стены. Он же в случае осады должен был защищать эту самую стену с помощью своих големов.
Временами я поглядывал на карту в ожидании появления там метки Уляли, но няшка так и не появилась.
Уже когда мы прощались, полугном затронул интересную тему.
– Да, кстати, – в очередной раз скользнув взглядом по моему цветастому наряду, сказал Гайкокрут, – ты почему не подкрасишь свои вещички? Я так понимаю, ты работаешь скоморохом только по вечерам? Если не хочешь тратиться на запасную одежду, возьми краску часов на двенадцать и щеголяй в стильном наряде собственного дизайна.
– Что за краска? – искренне удивился я.
– Ну ты даешь! – фыркнул полугном и начал рассказывать…
Нужно, конечно, все уточнить в игровой энциклопедии, но фишка была интересной. Оказывается, у алхимиков можно заказать специальную краску, которая на определенное время перекрашивает одежду в другие цвета. Цена этой краски варьировалась в зависимости от времени действия и сложности рисунка. Если нужно просто поменять цвет, то это одно, а если необходим какой-нибудь цветной узор – то совсем другое. Не знаю, насколько это выгодно в быту, но меня подобная фишка очень заинтересовала. Не факт, что удастся найти одежду другого фасона и с такими же интересными статами, как скоморошья, а так – перекрасил в черное, и можно заниматься темными делами.
На Славию опускался вечер, так что в алхимическую лавку к Данко мне пришлось практически бежать.
В лавке меня ждал неприятный сюрприз – мне элементарно не хватило денег на оплату заказа. Нет, деньги в принципе имелись, но это была добыча с последнего «дела», и тратить ее я не собирался. И пропажа Уляли ничего не меняла. Воспоминания о ночной операции натолкнули на интересную мысль.
– Данко, что вы скажете насчет этой вещи, – сказал я, выкладывая на стол перстень отравителя.
Торговец сначала взял в руки перстень, а затем уронил его на прилавок и для пущей надежности шагнул назад. От моего взгляда не укрылось, что он отодвигался не от перстня, а от меня.
– Что-то не так? – осторожно спросил я.
– Откуда это у вас? – напряженно осведомился Данко.
– Недавно убил шакру и вытащил из нее этот перстень, – с показным равнодушием пожал плечами я.
– Фух, – облегченно выдохнул торговец, – вы меня напугали. За сотрудничество с отравителями и торговлю такими вещами у нас раздирают лошадьми.
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая
