Бульдог - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 3

Одному из солдат не повезло. Слишком сильно высунулся. Получив пулю в грудь, он тут же уткнулся носом в мешки с зерном, уронив фузею в снег. Куда угодила третья пуля – не понять. Но Евсей отчего-то не сомневался, что она также была недалека от своей цели. Не могло быть иначе, и все тут.

В ответ грохнули выстрелы солдат. Ну, можно сказать, нормально отстрелялись. На четыре выстрела по скачущим всадникам одно попадание – очень даже неплохо. Правда, казак удержался в седле, разве только левая рука повисла плетью. Но и то хлеб.

Наконец всадники достигли саней. Когда и как они успели избавиться от карабинов и вооружиться пистолями, сам черт не разберет. Но факт остается фактом. Приблизившись вплотную, тот, что наскакивал на сани, за которыми укрылся Евсей, выстрелил в упор. Понятно, основного противника он видел в солдате, уже рвущем из-за пояса пистоль, а потому стрелял именно в него.

Удачно стрельнул. Пуля прорвала плащ и, как видно, задела его обладателя, так как он тут же схватился за правое предплечье. Но парень с характером. Несмотря на рану, все еще пытается стрельнуть во всадника из пистоля. Не поспеть балагуру. Никак не поспеть. Сабля казака уже начала свое движение вниз, еще мгновение…

Евсей, выжидавший момента, когда же этот мечущийся из стороны в сторону воин Дикого поля хоть малость успокоится, нажал на спуск. Пуля ударила точно в грудь. Сабля выпала из сразу же ослабевшей руки и повисла на темляке. Все. Отвоевался сердешный.

Пистоль Евсея падает в снег, второй перекочевывает в правую руку. Любаша, прицелившись, стреляет в того, что с раненой рукой и занесенной для удара саблей накатывает на Ефросинью и братьев. Шагов двадцать до него. Мимо. Сама солдатская женка и мальцы также не отсиживаются, палят в белый свет как в копейку. Проклятье! Словно и не учил ничему. Одна из пуль и вовсе пролетает рядом с Евсеем. Это они во всадника лупят или куда?!

Стремительный росчерк стали. Старшенький, выскочивший прикрыть мать и брата, кубарем катится под ноги лошади.

Евсей спешит к ним, но все происходит слишком быстро. Выстрел! Пуля Громова уходит мимо. Казак, поняв, что его атакуют сзади, разворачивает коня. Посыл, замах саблей. А вот ударить уже не успевает. Из-за спины Евсея раздается выстрел, и уж эта-то пуля попадает в цель, опрокидывая казачка на круп лошади. Балагур стрельнул-таки из своего пистоля – и не промазал.

Третьего казачка принял на штык один из солдат. Вот только не повезло конвойным. Недаром казаков считают великолепными бойцами. Один против трех штыков, казак все же умудрился достать двоих служивых. Первый получил пулю из пистоля, второй пал под сокрушительным сабельным ударом. Но оставшийся солдат все же вогнал свой штык в живот всадника.

Евсей отмечает это только краем сознания. Как факт того, что опасность миновала. Его взор прикован к лежащему на снегу сыну. Спасибо тебе, Господи. Парнишка зашевелился, поднял голову, поправил шапку, сбившуюся на глаза, и осматривается в поисках врага взглядом полным воинственного задора. Во второй руке зажат засапожник. Ну да, для него схватка еще не закончилась.

– Ваня, ты как?! – Евсей с ходу вздернул сына, ставя его на ноги.

– Тятя, ты чего? Нормально я. А что, все уж кончилось?

– Кончилось, горячая ты моя головушка. Ефросинья?

– Все хорошо, Евсей. И Петруша цел.

– Ну и слава тебе господи. – Ветеран широко и истово перекрестился.

Убедившись, что с семьей порядок, а женщины принялись обихаживать раненых, Евсей решил озаботиться оружием. Кто его знает, сколько этих аспидов по округе бродит. Ох и злы в драке. Таких только на расстоянии бить нужно. Подберутся вплотную, беды не оберешься.

– Да-а, Евсей Иванович, удивил ты меня, – улыбаясь, заговорил давешний солдатик, пока Любаша перевязывала ему руку. – Уж не из штуцеров ли палил?

– Мой штуцер остался в полку. Забрать не позволили. Вот, обменяли на карабин.

– То-то я и гляжу, вроде не штуцер. Но палил знатно. Секретом не поделишься? Глядишь, в следующий раз жизнь спасет.

– Отчего не поделиться. Я карабины пулями для дальнего боя снаряжаю.

– Это какими же? – благодарно кивнув Любаше, которая закончила перевязку, поинтересовался солдат.

Девчушка только пожала плечами, мол, все мужики одинаковы. Все бы им оружием забавляться. Разумеется, она не права. Иному крестьянину только и забот что об урожае да об инвентаре. Да только где она тех крестьян видела. С рождения среди солдат росла.

– Да вот, взгляни, – невольно провожая взглядом дочь, ответил Евсей.

Он как раз ссыпал в ствол порох и высвободил из бумаги чудную пулю, которую и протянул любопытному парню. Пуля полусферическая, калибром меньше обычной фузейной, а вот сзади к ней прикреплен войлочный пыж большей окружности и толщиной в большой палец.

– Чудная какая-то, – рассмотрев пулю, сделал вывод солдат.

– Есть немного. Ее только недавно измыслили. Скоро во всех полках будет. – Туго насаживая пулю в ствол, Евсей принялся пояснять: – В стволе не болтается, пыжевать не нужно. Войлок вместо пыжа получается, а так как крепится прямо к пуле, то не дает ей выпасть. Когда пуля летит, тот же войлок не дает ей кувыркаться. На двести шагов разлет в пол-аршина выходит.

Притопив пулю в стволе, ветеран извлек стальной шомпол, которым год назад стали заменять деревянные, и налег на него, прогоняя пулю в казенную часть. Пуля шла с натугой, но все же не так, как, бывало, приходилось заколачивать в штуцер свинцовую. Немалым подспорьем в том был промасленный войлок, благодаря чему он лучше скользил по стволу. Опять же и нагар немного счищает.

Использовать такие пули сложнее, чем старые, круглые. Скорострельность падает до двух выстрелов в минуту, и это у опытных фузилеров. Патрон тоже иной, он разделен скруткой на две части, чтобы промасленный войлок не соприкасался с порохом, иначе при длительном хранении часть его придет в негодность.

Еще одна тонкость. Если заряжаешь оружие, не собираясь стрелять сразу, то между пулей и зарядом нужно устроить прокладку из бумаги патрона. Но в бою это лишнее. Порох просто не успеет испортиться до следующего выстрела.

– А что же, такие пули самому ладить можно? Или только на патронной мануфактуре или в ротной оружейной?

– Ничего трудного. Только пулелейку иметь правильную. Не косись. Не дам. Да и не подойдут мои к твоей фузее. Коли разница невелика, то ничего страшного. Да только сдается мне, у нас разница изрядная выйдет.

– А ты и к пистолям своим такие же ладишь?

– И к пистолям. Оттого и стараюсь, чтобы калибр был один или близок. Две пулелейки для карабинов и пистолей не десяток.

– Твоя правда. Но глянуть-то дашь?

– Отчего не дать. Только доберемся сначала. Упакована вся справа, чтоб не потерять. Есть сотня накрученных патронов, и этого с избытком.

– Так что же, только такими пулями и пользуешься? – не унимался солдат.

– Да отчего же. Есть патроны и с обычными пулями, и картечные. Говорю же, эти для дальнего боя. Ладно, пошли с добычей разбираться, пока лошадки не разбежались. Опять же о ночевке думать нужно. Задержали нас казачки изрядно.

Подумаешь, только что едва не лишился близких. Обошлось же, так чего сопли на кулак наматывать. Что с бою взято, то свято. Ему, как ни крути, полагается имущество с троих побитых татей. А нынче жизнь такая, что в хозяйстве ничто не будет лишним.

Знатно вышло. Три лошади, именно что лошади, да еще и не клячи какие. Будет кого покрыть его конями. Глядишь, потомство выйдет не худосочное. Оно, конечно, не скакуны, но ему таковые и не нужны. А вот коли получатся силачи, это будет куда лучше. Такие у землепашцев в большей цене будут.

Три карабина. Разномастные, разной выделки. Но это не беда. Тем же казакам можно и продать. А вот пара пистолей, опять русской выделки, армейские. Эти у себя оставит. Остальные можно также продать. Ванька ходит вокруг, облизывается. Ничего. Он ему свой второй карабин подарит. Уж подрастает сынок. К тому же в этих краях совсем не лишнее иметь оружие. Ничего не мал. Здесь ребятня взрослеет рано.