Соединение и перевод четырех Евангелий - Толстой Лев Николаевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/110
• Следующая

Евангелие Льва — прямое наставление на Путь, так оно ясно. Высвобождая тот полный силы рисунок, каким пришел в мир жизни Христос.

с Богом! За чтение!

1995 г.

Приведенный разумом без веры к отчаянию и отрицанию жизни, я, оглянувшись на живущее человечество, убедился, что это отчаяние не есть общий удел людей, но что люди жили и живут верою.

Я видел вокруг себя людей, имеющих эту веру и из нее выводящих такой смысл жизни, который давал им силы спокойно и радостно жить и так же умирать. Я не мог разумом выяснить себе этого смысла. Я постарался устроить свою жизнь так, как жизнь верующих, постарался слиться с ними, исполнять все то же, что они исполняют в жизни и во внешнем богопочитании, думая, что этим путем мне откроется смысл жизни. Чем более я сближался с народом и жил так же, как он, и. исполнял все те внешние обряды богопочитания, тем более я чувствовал две противоположно действовавшие на меня силы. С одной стороны, мне более и более открывался удовлетворявший меня смысл жизни, не разрушаемый смертью; с другой стороны, я видел, что в том внешнем исповедании веры и богопочитании было много лжи. Я понимал, что народ может не видеть этой лжи по безграмотности, недосугу и не охоте думать и что мне нельзя не видеть этой лжи и, раз увидав, нельзя закрыть на нее глаза, как это мне советовали верующие образованные люди. Чем дальше я продолжал жить, исполняя обязанности верующего, тем более эта ложь резала мне глаза и требовала исследования того, где в этом учении кончается ложь, и начинается правда. В том, что в христианском учении была сама истина жизни, я уже не сомневался. Внутренний, разлад мой дошел, наконец, до того, что я не мог уже умышленно закрывать глаза, как я делал это прежде, и должен был неизбежно рассмотреть то вероучение, которое я хотел усвоить.

Сначала я спрашивал разъяснений у священников, монахов, архиереев, митрополитов, ученых богословов. Разъяснены были все неясные места, часто недобросовестные, еще чаще противоречивые, все ссылались на св. отцов, на катехизисы, на богословие. И я взял богословские книги и стал изучать их. И вот изучение это привело меня к убеждению, что та вера, которую исповедует наша иерархия и которой она учит народ, есть не только ложь, но и безнравственный обман. В православном вероучения нашел изложение самых непонятных, кощунственных и безнравственных положений, не только не допускаемых разумом, но совершенно непостижимых и противных нравственности, и — никакого учения о жизни и о смысле ее. Но я не мог не видеть; что изложение богословия было ясно направлено .не на изъяснение смысла жизни и учения о жизни, а только на утверждение самых непостижимых, ненужных мне положений и на отрицание всех тех; которые не признают этих положений. Это изложение, направленное на отрицание других учений, невольно заставило меня обратить внимание на эти другие вероучения. Другие оспариваемые вероучения оказались такими же, как и то православное, которое их оспаривало. Одни еще нелепее, другие менее нелепы, но все вероучения одинаково утверждали положения непостижимые и ненужные для жизни и во имя их отрицали друг друга и нарушали единение людей главную основу христианского учения.

Я был приведен к убеждению, что церкви никакой нет. Все различно верующие христиане называют себя истинными христианами и отрицают одни других. Все эти отдельные собрания христиан называют исключительно себя церковью и уверяют, что их церковь истинная, что от нее отпали другие и пали, а она устояла. Все верующие разных толков никак не видят того, что не оттого, что их вера осталась такою или иною, она есть истинная, а оттого они называют ее истинною, что они в ней родились или ее избрали и что другие точь — в — точь то же самое говорят про свою веру. Так что очевидно, что церкви одной и когда не было и нет, что церквей не одна, не две, а тысячи две, и что все друг друга отрицают и только утверждают, что каждая истинная и единая. Каждая говорит одно и то же: «наша церковь истинная, святая, соборная апостольская, вселенская. Писание наше святое, предание святое. Иисус Христос есть глава нашей церкви, и дух святой руководит ею, и она одна преемственно выходит от Христа Бога».

Если взять какую бы то ни было веточку из раскидистого куста, то совершенно справедливо будет сказать, что от веточки к веточке, и сучка к суку, и от сука к корню всякая веточка преемственна от ствола, но не всякая одна исключительно преемственна. Все одинаковы. Сказать, что всякая веточка есть одна настоящая веточка, будет нелепо; а это то самое и говорят все церкви.

В самом деле, тысячи преданий, и каждое отрицает, проклинает одно другое и свое считает истинным: католики, лютеране, протестанты, кальвинисты, шекеры, мормоны, греко-православные, староверы, поповцы, беспоповцы, молокане, менониты, баптисты, скопцы, духоборцы и пр., и пр., все одинаково утверждают про свою веру, что она единая истинная и что в ней одной дух святой, что глава в ней Христос и что все другие заблуждаются. Вер тысяча, и каждая спокойно считает себя одну святою. И все знают это, и каждый, исповедующий свою веру за истинную, единую, знает, что другая вера точь-в-точь так же — палка о двух концах — считает свою истинною, а все другие — ересями. И 1800 летскоро, как идет это самообманывание и все еще продолжается.

В делах мирских люди умеют разглядеть самые хитрые ловушки и не попадают в них; а в этой обмане 1800 летмиллионы живут, закрывая на него глаза. И в нашем европейском мире, и в Америке, где все по-новому, все — как будто сговорились — повторяют тот же самый глупый обман: исповедует каждый свои истины веры, считая их едиными истинными и не замечая того, что другие точь-в-точь то же самое делают.

Мало того, давно уже, очень давно, свободомыслящие людии тонко и умно осмеяли эту людскую глупость и ясно показали, до какой степени это глупо. Они доказывали ясно, что вся эта христианская вера со всеми ее разветвлениями давно отжила, что пришла пора новой веры, и даже некоторые придумывали новые веры; но никто не слушает их и не идет за ними, а все по— старому верят каждый в свою особенную, христианскую веру: католики в свою, лютеране в свою, наши раскольники — поповцы — в свою, беспоповцы — в свою, мормоны — в свою, молокане — в. свою и православные, те самые, к которым я хотел пристать, — в свою.

Что же это такое значит? Почему люди не отстают от этого учения? Ответ один, в котором согласны все свободомыслящие люди, отвергающие религию, и все людидругих религий, — тот, что учение Христа хорошо и потому так дорого людям, что они не могут жить без него. Но почему же люди, верующие в учение Христа все разделились на разные толки и все больше и больше делятся, отрицают, осуждают друг друга и не могутсойтись в одном. веровании? Опять ответ прост и очевиден.

Причина разделения христиан есть именно учение о церкви, учение, утверждающее, что Христос установил единую, истинную церковь, которая по существу своему свята и непогрешима и можети должна учить других. Не будь этого понятия «церкви», не могло бы быть разделения между христианами.

Каждая христианская церковь, т.е. вероучение, несомненно происходит из учения самого Христа, но не одно оно происходит, — от него происходят и все другие учения. Они все выросли из одного семени, и то, что соединяет их; что обще всем им, это то, из чего они вышли, т.е. семя. И потому, чтобы понять истинно Христово учение, не нужно изучать его, как это делает единое вероучение, от ветвей к стволу; не нужно также и так же бесполезно, как это делает наука, история религии, изучать это учение, исходя от его основания, исходя от ствола к ветвям. Ни то, ни другое не дает смысла учения. Смысл дается только познанием того семени, того плода, из которого все они вышли и для которого они все живут. Все вышли из жизни и дел Христа, и все живут только для того, чтобы производить дела Христа, Т.е. дела добра. И только в этих делах они все сойдутся. Меня самого к вере привело отыскивание смысла жизни, Т.е. искание пути жизни, как жить.. И, увидав дела жизни людей, исповедовавших учение Христа, я прилепился к ним. Таких людей, исповедующих делами учение Христа, я одинаково и безразлично встречаю и между православными, и между раскольниками всяких сект, и между католиками и лютеранами; так что, очевидно, общий смысл жизни, даваемый учением Христа, почерпывается не из вероучений, но из чего— то другого, общего всем вероучениям. Я наблюдал добрых людей не одного вероучения, а разных и во всех видел один и тот же смысл, основанный научении Христа. Во всех тех разных сектах христиан я видел полное согласие в воззрении на то, что есть добро, что есть зло, и на то, как надо жить. И все эти люди это воззрение свое объясняли учением Христа. Вероучения разделились, а основа их одна; стало быть, в том, что, лежит в основе всех вер, есть одна истина. Вот эту-то истину я и хочу узнать теперь. Истина веры должна находиться не в отдельных толкованиях откровения Христа, — тех самых толкованиях, которые разделили христиан на тысячи сект, а должна находиться в самом первом откровении самого Христа. Это самое первое откровение — слова самого Христа — находится в Евангелиях. И потому я обратился к изучению Евангелий.

• Предыдущая
• 3/110
• Следующая