Собрание сочинений в десяти томах. Том 9 - Толстой Алексей Николаевич - Страница 26
- Предыдущая
- 26/140
- Следующая
Илья. Тетя Варя, где бензин?
Варвара. Сейчас, батюшка.
Илья. Сюртук грязен и жмет под мышками.
Варвара. Нет, Илюша, прошу тебя, будь в этом сюртучке. В нем венчались и дедушка и мой отец.
Илья. Хорошо. Скоро все-таки меня поведут в церковь?
Варвара. Сейчас, подожди немного. Присядь. Только есть тебе ничего нельзя. Не волнуйся. Возьми себя в руки.
Илья. Оставь, пожалуйста. Я совершенно спокоен. (Садится и чистит бензином сюртук.)
Желтухин. Счастливец. Красавец. Эх, черт, скинуть бы мне двадцать годков, показал бы я вам, как надо жениться.
Илья. Вы, я вижу, здесь в роли капитана на погибающем корабле.
Желтухин. Как-с? Я не совсем понял?
Варвара (поспешно). Видишь ли, задержка за твоими шаферами. Ах, Илюша, как ты меня огорчил. Не пригласить на свадьбу дядю Григория! Его тетка и моя тетка обе – Ивашенцевы. От того Ивашенцева, что при Александре Первом на ручном медведе проехался.
Желтухин. Как же, помню, помню.
В глубине появляется Маша с полотенцем. Ее видит один только Илья.
Илья (вскакивает, кричит). Это невыносимо! Я не могу больше ждать!
Варвара. Скоро, скоро, батюшка.
Илья. Я иду наверх, к себе. Когда ударят в колокол – спущусь. (Внезапно Желтухину). Скажите, Желтухин, этот ваш князь – порядочный человек?
Маша скрывается.
Варвара. Илья! Анатолий – двоюродный племянник Анны Аполлосовны.
Желтухин. Редкой души человек.
Илья. Это я знаю. А стрелять он умеет?
Желтухин. То есть как стрелять?
Илья. Из пистолета.
Желтухин. Мух бьет на лету. Не верите?
Илья. Передайте ему, что если он вообще не прохвост, то обязан сдержать свое слово. (Идет к двери.)
Варвара. Какое слово? Что ты говоришь?
Илья. Пожалуйста, тетя Варя, не трепыхайся. Мы разговаривали с твоим Анатолием в купальне, и я выяснил, что он забывает некоторые свои обещания. Вот и все. И вообще передайте ему, что не жениться до сих пор на Марье Семеновне неопрятно с его стороны. (Оборачивается в Зверях, с бешенством.) Если он сегодня же не перевенчается с Марьей Семеновной, я его убью. (Уходит.)
Варвара. Как ты смеешь говорить при мне таким тоном! (Но Илья уже ушел, и она приступает к оробевшему Желтухину.) Нет, как это вам понравится?!
Желтухин. Варвара Ивановна… Все к счастью.
Варвара. Акробатка ваша во всем виновата! Она, может быть, несчастная женщина, но я в таком состоянии сейчас, что жалеть ее не могу-с. Есть устои, милостивый государь, которые шатать нельзя-с…
Желтухин. Нам… дворянам, Варвара Ивановна, конечно, дико…
Вбегает Д у н я ш а.
Дуняша. Воейкина приехала, Анна Аполлосовна. Куда провести?
Варвара. Ну, вот, наконец, посаженая мать приехала. Ты, глупая девка, наверно, сюда хотела ее вести. Проси в залу. Подожди, я сама. Убери объедки. (Спешит к дверям, сталкивается с князем.)
Князь. Тетушка, какой грустный день.
Варвара. Слушай, сударь, ты мне не позорь семейной чести.
Князь. Ма tante!
Варвара. Я тебе приказываю молчать, глаз не поднимать, покуда молодые не уехали. Понял?
Князь. Слушаю-с.
Варвара. Потом с тобой поговорим всерьез. (7/шла.)
Желтухин (конфиденциально Дуняше). Что же, ты не говорила барыне?
Дуняша. Говорила.
Желтухин. Как же ты ей сказала?
Дуняша. Как вы научили, так и сказала.
Желтухин. Повтори-ка.
Дуняша. Сказала: думается, мол, мне, матушка барыня, что приезжие господа нам к счастью.
Желтухин. Так, так, так. Ну, а Варвара Ивановна что тебе ответила?
Дуняша. Ничего не ответили. Задумались.
Желтухин. Задумалась? На тебе еще полтинник. Смотри, постоянно ей повторяй.
Дуняша. Ладно. (Уносит посуду).
Желтухин. Волосы дыбом становятся!
Князь (глядя в сад). Вот по этой дорожке она пройдет в последний раз. Трава еще не успела просохнуть и замочит подол ее платья и ножки. Ударит колокол, она наклонит голову, наденет кольцо. Через десять лет будет считать себя увядшей. Потом старость. Как все просто.
Желтухин (дергает его). Анатолий.
Князь. Да.
Желтухин (ревет). Женись на Марье, тебе говорю.
Князь. Оставь, Абрам, мне очень трудно сегодня.
Желтухин. Ты хочешь, чтобы тебя пристрелили, как дурака? Женись, ну, хоть через неделю. Дай только всем честное слово, что женишься.
Князь. Это нужно?
Желтухин. То есть как это нужно? А твое обещание?
Князь. Tiens![22]
Желтухин (свирепо). Эти твои тьены ты брось. Посторонним людям – и то за тебя совестно. Бесчестный лгун!
Князь. Я не могу простить Маше некоторых вещей.
Желтухин. Будто она тебя мало била?
Князь. Ты жалкий человек, Абрам. Над тобой слишком властен желудок. Шумишь, во все вмешиваешься… Ты, оказывается, дурно воспитан!
Желтухин. Я дурно воспитан?
Князь. Во всяком случае, не волнуйся. Сегодня мы уезжаем отсюда.
Желтухин. Как?
Князь. Да, все трое.
Желтухин. Куда?
Князь. Не знаю. Куда-нибудь.
Желтухин. В ночлежку?
Князь. Да, я думаю, что нам придется жить некоторое время в ночлежном доме.
Желтухин (жалобно). Анатолий, что ты мне говоришь!
Князь. Быть здесь свыше моих сил. Еще раз упасть и так разбиться. Мне слишком грустно, Абрам. В гостинице где-нибудь, в номере, будет легче пережить. Хотя стоит ли вообще переживать… Подвести итог самому себе, мужественно признать дефицит и закрыть лавочку.
Желтухин. Хорошо! Кончено! Уехали! Голодаем! В кулак свистим! Так бы ты мне и сказал. Знаешь, как я к тебе отношусь? Тьфу! Выродок!
В это время ударяет церковный колокол. Князь схватывает Желтухина.
Князь. Ты слышишь? Дьячок начал читать часы. Это казнь! Абрам, я жалкий, бессильный выродок. Только что встретились мы с Раисой в саду. Я прочел в ее глазах решимость. Да, да. В ту минуту она была готова на все. Она ждала моего слова, знака. А я сказал шутку. Я не мог ей предложить самого себя. Не смею. Что может быть безобразнее? Я презираю себя.
Входит Раиса в подвенечном платье. Она рассеянна, жалко улыбается, подходит к Желтухину.
Раиса. Тетя Варя, уже звонят, пора.
Желтухин (вздохнув). Это я, Желтухин. Вот, право, как это все так…
Князь делает ему знак, он уходит в сад.
Раиса (князю). Я хотела что-то сказать вам… Уже звонят. Батюшка запоздал на сенокосе. Нынче весной мы с тетей Варей несли свечи после двенадцати евангелий.[23] Ночь была звездная, на дорожке хрустел снежок. Я поскользнулась и чуть не упала, а свеча погасла. Илюша много смеялся. (Вздохнув.) Вы верите в дурные приметы?
Князь. Не знаю, Раиса, должно быть, верю. Раиса. Вот, Марья Семеновна руку обрезала. Я так и подумала – что-то случится. Невеселая наша свадьба, правда? Вашей жене здесь, должно быть, очень тоскливо. Вы уезжаете, и мы уедем сегодня. Прощайте, Анатолий. (Дрогнувшим голосом.) Прощайте. Князь. Прощайте.
Раиса. Вы куда-нибудь далеко уезжаете? Князь. Да.
Раиса. Вам не будет опять плохо жить? Князь. О нет, напротив.
22
Ах брось! (фр.)
23
…несли свечи после двенадцати евангелий. – В четверг на последней (Страстной) неделе перед Пасхой во время церковной службы читаются двенадцать отрывков из Евангелия. Во время чтения верующие стоят с зажженными свечами, которые по окончании службы несут домой.
- Предыдущая
- 26/140
- Следующая
