Катала - Шелонин Олег Александрович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/64
- Следующая
– Ого! Так наши предки с Марса? Но за шестьдесят тысяч лет человек обязан был приспособиться к новому ритму жизни! – воскликнула Иллена.
– Что значит шестьдесят тысяч лет по сравнению с миллионами лет эволюции? Как только условия окружающей среды изменились, организмы тут же вернулись к естественному для них ритму жизни. Вот поэтому одним из главных параметров при выборе планет, пригодных для постоянного места жительства хомо сапиенс, был ее период обращения вокруг своей оси. Он должен быть кратным двадцати пяти часам с коэффициентом ноль пять, один или два, плюс-минус один час в ту или другую сторону. Это позволяло врожденным биоритмам человека подстроиться к естественному ритму планеты и не впадать в депрессию – главного врага всех первых поселенцев в период колонизации планет. Немало таких колоний сами собой увяли, пока уже современные ученые не разобрались, в чем дело.
– Любопытно, – пробормотал Энди.
– Слушай, откуда ты все это знаешь? – возмутилась Иллена.
– Перед вами великий медиум! – с пафосом сказал я. – Читаю прошлое, как открытую книгу.
– А будущее? – заинтересовалась Иллена.
Она что, и впрямь поверила, что я медиум?
– Да, что нас ждет в будущем? – оживился Энди.
И этот туда же. Кажется, я перестарался.
– С будущим проблема. Далеко заглядывать не могу.
– Хотя бы в ближайшее будущее загляни.
Вот ведь блондинка!
– Ну вы даете, братцы-кролики. Сами, что ль, не слышите? Будущее к нам уже плывет. Большое, неповоротливое, фырчит и ластами по воде стучит.
«Братцы-кролики» прислушались.
– Ой! И правда! – всполошилась Иллена.
– Надо тикать! – взметнулся Энди.
– Всем сидеть! – строго сказал я. – Такие чушки на земле неповоротливые. В случае чего всегда успеем удрать.
– А зачем ждать? – нервно спросила девушка.
– Жрать хочу, – пояснил я. – Вдруг оно съедобное?
Энди плюхнулся назад на землю и начал ржать.
– Ли, будет в мужья набиваться – не вздумай! У него желудок на первом месте. Такого проще убить, чем прокормить.
– Сутки с ним всего знакома, а он за это время так сумел меня достать, что я теперь из принципа его на себе женю. По пятам за ним буду ходить и изводить. Куда он, туда и я. Даже если ему до ветру потребуется…
– Полагаешь, в моем дворце удобства будут через дорогу?
Боже, как они ржали! Славная у меня все-таки подобралась команда. Пришлось их даже успокаивать.
– Тихо! Чудо-юдо на подходе.
Ребята затихли и устроились поудобнее, так, чтоб было видно из кустов все, что творится на воде. И вот из-за поворота реки появилось оно – чудо-юдо. Допотопный пароход уверенно шлепал лопастями колес по воде, пофыркивая черным дымом из трубы, а на его палубе суетились люди. Самые настоящие люди.
– Братва, живем! Здесь все же есть цивилизация, – обрадовался я и поспешил выудить из котомки странника пачку мерцающих галактических банкнот.
– Так у тебя и деньги есть? – удивился Энди.
– Я же говорю, там у меня минимальный комплект для выживания. Деньги в него тоже входят. К сожалению, не очень много. Всего пара тысяч, но на билеты, полагаю, хватит. Надеюсь, галактические кредо здесь в ходу.
– А есть сомнения? – фыркнула девчонка.
– Большие. Ты посмотри, какая древность по воде плывет. А вдруг эта планета в Галактическую Федерацию не входит?
– И это в двадцати шести парсеках от Далатеи? – презрительно хмыкнул Энди. – Тоже мне пророк. Такого не может быть по определению!
– Тем лучше. Сейчас начнем скакать по берегу, размахивая банкнотами. Должны клюнуть. Все хомо сапиенс до денежек охочи.
– Вряд ли это потребуется, – возразила Ленка. – Смотри, они останавливаются.
Действительно. Пароход дал оглушительный гудок, и его лопасти завращались в обратную сторону, тормозя движение. Загремела якорная цепь. На воду начали спускаться шлюпки, в которые набивались люди, вооруженные пилами и топорами. Среди них были как женщины, так и мужики.
– Отлично! – обрадовался я, заталкивая галактические банкноты в карман. – Горючка кончилась. На лесозаготовки пошли. Есть шанс незаметно влиться в коллектив.
– А если нас заметят? – спросил Энди.
– Обязательно заметят. Мы ведь понесем дрова.
– Думаешь, не поймут, что мы посторонние? – недоверчиво спросила Иллена.
– Смотри, какой пароход огромный. Мы там затеряемся в два счета.
– Но у меня юбка порвана!
– Убийственная логика. О женщины! Вы не меняетесь во все времена. На первом месте у вас тряпки…
– А у вас – желудок! – парировала девчонка. – Как я в рваной юбке на пароход взойду?
– Гордо и с достоинством! Я буду величественно шагать рядом, держа твою юбку над головой, как стяг…
– Что?!!
Энди скорчило от смеха. Он согнулся пополам, зажал себе рот рукой, но из-под нее все равно прорывалось сдавленное хихиканье.
– Ленка, кончай смешить брата.
– Я смешу?
– Ну не я же. Он нас демаскирует. Если начнет в голос ржать, нас тут же засекут. А юбку береги. Она – наше алиби. Скажем, что ты порвала ее на лесозаготовках. Очень убедительно будет звучать.
– Ладно, будет вам алиби… в обмен на новую юбку. Пообещай, что купишь мне ее у какой-нибудь кумушки на пароходе.
– Заметано. А теперь сидим тихо. Они приближаются.
Лодки причалили к берегу, и гомонящая толпа углубилась в лес, выискивая наиболее подходящие на дрова стволы. Операция внедрения прошла как по маслу. Как только местные аборигены напилили и накололи достаточное количество дров, мы словно невзначай влились в их коллектив и начали перетаскивать поленья на уже приставший к берегу грузовой бот, специально предназначенный для транспортировки этого природного горючего до парохода. А по окончании заготовительных работ как ни в чем не бывало забрались в одну из лодок, дождались, когда она наполнится людьми, и через несколько минут были уже на борту речного варианта «Титаника», который имел аж целых две палубы. Нижняя – для черного люда, верхняя – для местной знати. Народ там выглядел и попредставительнее, и побогаче.
Пароход снялся с якоря и возобновил движение.
– Здесь остаемся или ползем вверх? – тихонько спросил Энди, косясь на лестницу, ведущую на верхнюю палубу.
Я не успел даже рта раскрыть, как Иллена разом все за всех решила, нагло воспользовавшись моей коронной фразой.
– Не пристало его величеству возле всякой черни отираться.
Я покосился на ее драную юбку, ухмыльнулся, оттопырил локоток, дав девчонке возможность взять меня под руку, задрал нос, выпятил грудь и двинулся к лестнице. Молодость и дурь всегда рука об руку идут. Это я не о Ленке (чего с блондинки взять?), это я о себе… я, правда, тоже блондин, но, несмотря на колер, был же когда-то умный! По крайней мере, до встречи с этой курносой язвочкой точно был! Нет чтоб сначала к разговорам этой самой черни прислушаться, сориентироваться, попытаться выяснить, куда нас занесло, так нет ведь, выделываться начал! Что тут скажешь? Идиот!
– Куда прете, голодранцы? – дорогу нам тут же преградил дюжий молодец. – Тута места для бла-а-родных!
«Чернь» вокруг оживилась, чуя, что сейчас будет представление. Конечно, будет! Какая прелесть. Для полноты картины только этого штриха и не хватает. А уж под настроение-то как он хорошо идет! И под удар снизу в челюсть. На этот раз я свой пальчик не утруждал. Лень было искать на этой груде мяса нужную точку. В данной ситуации апперкот и надежней, и эффективней, и главное – эффектней выглядит. Тут важно соразмерить силу удара так, чтобы и челюсть недоумку не сломать, и отключить его как минимум минут на десять. Однако это очень трудно сделать, когда твоя согнутая в локте по всем правилам этикета правая рука поддерживает ручку дамы, а левая в этот момент цепляет крюком челюсть хама. Она все же хрумкнула. Ай-яй-яй! Квалификацию теряю.
Детинушка рухнул на заплеванную палубу, и «чернь» радостно взревела. Народ любит, когда учат холуев. Однако ревела она недолго. Внезапно воцарилась гробовая тишина. В чем дело? Я обвел взором толпу. Все смотрели на… Черт! Все смотрели на мой ПКИ, вынырнувший после удара из-под рукава куртки.
- Предыдущая
- 15/64
- Следующая
