Пропавший легион - Тертлдав Гарри Норман - Страница 5
- Предыдущая
- 5/112
- Следующая
Переговариваясь, римляне бродили по поляне. К удивлению трибуна, никто из них даже не подумал требовать смерти Виридовикса. Может быть, они, как и сам Скаурус, были слишком ошеломлены случившимся, а возможно, сыграло роль то, что галл сохранял полное спокойствие.
К Марку подошел Юний Блезус. Не обращая внимания на кельта, он отдал честь трибуну, всем своим видом показывая, что возвращается к исполнению своих обязанностей. Возможно, это было лучшее из всего, что он мог сделать — изобразить, будто все в порядке, и выбросить из головы воспоминания о горящем куполе и жутком падении в неизвестность.
— Не думаю, чтоб это была Галлия, командир, — сказал он. — Я был на краю поляны — деревья здесь похожи на те, что растут в Греции и Киликии. Но в общем, место здесь неплохое. Рядом озерцо и речка, впадающая в него. Я-то решил было, что мы провалились в глубины Тартара.
— Не ты один так подумал, — с чувством сказал Марк. Ему даже в голову не приходило, что после всего случившегося, они могли все еще находиться в пределах Рима. Но догадки разведчика навели его на одну мысль.
Он приказал солдатам разбить лагерь возле пруда, который нашел Блезус, зная, что привычная, сотни раз уже проделанная работа — это лучшее в столь необычной ситуации.
Марк подумал и о том, как трудно будет ему объяснить, что произошло с легионом. Что он скажет представителям римской власти в этом районе? Он почти слышал голос скептика-проконсула: «Купол света, говоришь? Так, так. Ну, а теперь скажи-ка мне, сколько ты заплатил за этот переход?»
Земляные рвы вырастали на глазах, очерчивая границы правильного квадрата. В середине его легионеры ровными рядами ставили палатки, на восемь человек каждая. Кроме того, была подготовлена площадка и для врача Горгидаса.
А тот уже ощупывал наконечник стрелы, торчавший из раны солдата. Раненый легионер кусал губы, чтобы не закричать от боли, и перевел дыхание, когда Горгидас извлек обломок из раны.
Гай Филипп, закончив дела по установке лагеря, подошел к Скаурусу.
— Ты правильно придумал, — сказал он. — Работа отвлечет их от мрачных мыслей.
Это было правдой, но лишь отчасти. Марк и Горгидас были людьми умными и образованными, Гай Филипп — крепким, закаленным воином, который мог выдержать любое испытание. Но большинство легионеров были молодыми парнями с крестьянских полей и небольших городов, и они не могли найти себе опоры ни в опыте, ни в образовании. Странное явление, чудо, которое забросило их в никуда, было чем-то чересчур непонятным для обыкновенного человека.
Натягивая палатки на колья, римляне шепотом переговаривались. Некоторые вспоминали старинный оберег — скрещенные пальцы, отгоняющие злую силу, другие ощупывали свои амулеты. И все чаще и чаще поглядывали они на Виридовикса. Постепенно шепот их становился угрожающим и злобным. Руки сами тянулись к мечам и копьям.
Лицо Виридовикса помрачнело. Он вынул свой меч из ножен. Конечно, галл понимал, что он один не выстоит против римлян. Но легионеры, похоже, хотели чего-то большего, чем простой расправы. Группа солдат подошла к Скаурусу. Во главе ее держался пехотинец по имени Луциллий. Он сказал:
— Командир, что если мы перережем этому кельту горло? Может, это отведет от нас гнев богов?
Солдаты закивали в знак согласия. Трибун бросил взгляд на галла, который стоял, по-прежнему бесстрашный. Если бы сейчас лицо кельта дрогнуло, Марк, возможно, и разрешил бы солдатам убить его. Но Виридовикс несомненно заслуживал лучшего, чем быть принесенным в жертву богам. Марк так и сказал:
— Он мог бы просто дождаться, пока его воины не перебьют всех нас. Но вместо этого он решил сразиться со мной. И боги поступили с ним так же, как с нами. Возможно, у них были на то свои причины.
Некоторые легионеры согласились с ним, но многих такое объяснение не удовлетворило. Луциллий сказал:
— Командир, может быть, боги отправили галла сюда только для того, чтобы мы принесли его в жертву. Они рассердятся на нас, если мы этого не сделаем.
Но чем больше Марк слушал его, тем больше ему была ненавистна сама мысль о человеческом жертвоприношении. Будучи стоиком, он не мог поверить, что подобное может принести добро. Он считал, что эти суеверия устарели. Даже во время похода Ганнибала и карфагенских войн римляне не вспоминали об этом обычае, а ведь с тех пор прошло сто пятьдесят лет. Правда, в древности они приносили в жертву стариков. Однако уже столетия жители Рима бросали в Тибр вместо людей кукол, сделанных из воска.
— Вот! — произнес Марк громко.
Виридовикс и легионеры внимательно наблюдали за ним: галл — напряженно, солдаты — выжидательно. Марк вспомнил, как страшил его галльский плен, и продолжал:
— Нам не пристало превращаться в диких варваров, с которыми мы воюем.
Эти слова никому не пришлись по душе. Виридовикс сердито фыркнул, а Луциллий запротестовал.
— Богам нужна жертва!
— Они получат ее, — заверил его трибун. — Вместо кельта мы принесем в жертву его изображение, как это делают жрецы. Боги принимают такие жертвы — примут и эту. Где бы мы сейчас ни находились, галл нужен нам, чтобы воевать вместе с нами, а не против нас.
Луциллий все еще пытался спорить, но аргументы Марка взяли верх, и он сдался. А когда трибун послал его собирать холстину и воск для куклы, Луциллий понял, что ему доверили важное дело.
— Я благодарен тебе, — сказал Виридовикс.
— Он сделал это не ради тебя, — буркнул Гай Филипп. Старший центурион стоял рядом с Марком, готовый помочь ему, если возникнут затруднения. — Он сделал это ради того, чтобы сохранить дисциплину среди солдат.
Это было не совсем так, но Марк решил не спорить, чтобы не подрывать авторитет Гая Филиппа. Какая разница, что подумает галл о своем спасении, важен результат.
Виридовикс сверху вниз глянул на коренастого плотного центуриона.
— Ну, а что бы решил ты, будь твоя воля? Изрубил бы меня в куски и бросил собакам? Собаки получили бы больше мяса, если бы ты решил подраться со мной.
Скаурус ожидал, что Гай Филипп взорвется, но тот захохотал, откинув голову:
— Хорошо сказано, ты, дикий медведь!
- Предыдущая
- 5/112
- Следующая
