Тайны бывают смертельными - Звездная Елена - Страница 4

– Никак маг, – прошептала она, – сильный да родовитый. Уж не императорских ли кровей?

И взгляд такой встревоженный на меня бро-сила.

Увиливать я не стала, сказала как есть:

– Племянник императора, лорд Риан Тьер…

Царапка свалилась со стола. Бабуля так и застыла, даже рот от удивления открылся, зато потом понеслось:

– Да ты что, Дэюшка! Сам племянник императора! Да как же это?!

Пожав плечами, я промолчала, потом осторожно руку у бабушки забрала, но перчатку натягивать не стала – осторожно прикоснулась к камню, такому же черному и мерцающему, как и глаза магистра. В очередной раз поняла, что скучаю… Удивительно, да, но очень скучаю.

– Да не молчи ты! – Царапка вылезла из-под стола, прыгнула на скамью, оттуда обратно на свое коронное место. – Где встретились?

И вот тогда, несмотря на имеющийся и не беспричинный стыд, честно призналась:

– А я его… прокляла…

Царапка повторно свалилась на пол. Оттуда, из-под скамьи, донеслось:

– Я пока тут посижу. Безопаснее оно как-то… Дальше-то что?

Ответить я не успела. Дверь распахнулась, впуская ледяной порыв ветра и поднятый начинающейся метелью снег, и вошел отец. С радостным криком «папа» я бросилась к нему, с лету попала в крепкие объятия.

– А я на Заставе ждал, – отец стиснул так сильно, что дышать стало тяжело. – Дэюшка, солнышко мое, соскучился до смерти.

Тут бабушка пробурчала:

– Орон, задушишь девочку, объятия то у тебя медвежьи, – это она так, для порядка, а сама еще чашку достала, чай налила да папе к чаю набрала меду – он любит. – За стол садись, небось с обеда голодный, с такой-то прорвой народу.

– Голодный, мама, – покорно согласился отец, он вообще бабушку, свою тещу, любит и уважает.

– А чего раньше не зашел?!

Бабуля тут же встала, поспешила к печи и вскоре поставила на стол, подвинув чашку и булочки, миску с мясной похлебкой, рядом на блюдце положила ломоть хлеба. Посмотрев на это дело, я жалобно сказала:

– Тоже хочу. Я, правда, на постоялом дворе обедала, но от твоей похлебки не откажусь.

Мне тут же наполнили тарелку, я меньше отца ем, с этим не поспоришь.

Скинув кожух, шапку и теплую безрукавку, отец сел за стол, начал быстро есть, явно торопясь меня обо всем расспросить сразу после трапезы, и тут бабуля спросила:

– Орон, а что, Руи никак не угомонить?

Отец есть перестал, тяжело вздохнул и нехотя ответил:

– Я с ней разберусь. Сам. Единственное – хороший мужик Радган. Хороший, хозяйственный, смелый и благородный, а без благословения главы рода Дэя дом родительский покинуть не может. Потому и терплю… – папа ко мне повернулся. – Ты с женихами познакомишься, посмотришь, коли люб кто будет, так тому и быть, а если нет… разгоню всю эту…

Ругаться при нас с бабушкой отец не стал, но места пауз явно мысленно были заполнены отборными выражениями. И тут я на бабулю смотрю, она на меня, она же и сказала:

– Орон, опоздали вы со сватовством-то, ты на Дэюшку погляди – глаза сияют, щечки розовеют, а сердечко уже ей не принадлежит…

Вот после этого у папы аппетит пропал напрочь. Он от себя даже миску с недоеденной похлебкой отодвинул, затем ко мне всем телом развернулся и тихо произнес:

– Просто скажи мне, что это не какой-нибудь лорд!

«Лорд» – это у папы после всего случившегося слово ругательное. Я и постаралась мягко обойти происхождение лорда-директора, туманно заявив:

– Это маг. Один из лучших… – И под пристальным взором папы добавила: – В Ардаме.

Папу информация не впечатлила, он насупился, вглядываясь в меня серыми, как лед на реке, глазами, и продолжил допрос:

– А он… о твоих чувствах знает? – И так как я тут же покраснела, пояснил: – Дэюшка, ты у меня сокровище, но мало кто из мужчин способен это разглядеть. И если тебя не оценили, ты мне только скажи, я этого мага…

– Он сделал мне предложение! – выпалила я, прежде чем отец развил тему убиения лорда Тьера.

У папы на лице такое недоуменное выражение появилось, а потом он грустно спросил:

– А ты?..

– Я… согласилась. – Ну да, знаю, без разрешения родни, и в частности, тети Руи права я не имела, но… – Я люблю его, а он меня… кажется.

– Кажется? – отец невесело усмехнулся и протянул: – Да-а, повезло кому-то. Мужик хоть достойный?

– Достойнее не бывает, – протянула бабуля.

Но папа моего ответа ждал, я и ответила:

– Он добрый очень, хотя с виду не скажешь, но, если помощь нужна, он не пройдет мимо.

Отец кивнул, произнес:

– Да, достойный человек.

– И он очень благородный и заботливый.

– Тоже хорошо, – родитель сурово ждал продолжения.

– И, – я невольно улыбнулась, – он ответственный очень. Если ему поручат дело, он его выполняет на совесть.

Некоторое время в бабушкиной избушке только свечки потрескивали, да в печи огонь гудел, значит, мороз ночью усилится, а потом папа сказал:

– Вот начни ты говорить, что он сильный маг или красивый на лицо, я был бы против, Дэя. Но ты в человеке главное увидела – добро в его сердце да ответственность за свою силу, значит, мужик достойный. Когда знакомить будешь?

Папа, одним словом.

– Через пять дней он должен приехать, пока занят очень, – призналась я.

– Угу, – отец задумчиво кивнул, – магов и карету он нанял?

– Он.

– Ответственный мужик, – уважительно произнес отец, – тебя намного старше?

Никогда не задумывалась о возрасте лорда Тьера, но точно знаю, что:

– Старше… – призналась я.

– Богат? – ну и вопросики у папочки.

– Д-д-д-а… – Кажется, и про лорда придется сказать.

– Ну, – отец притянул обратно миску с похлебкой, – главное, что не лорд. Вот был бы лорд, Дэя, я бы его и на порог не пустил, а так, видимо, мужик хороший.

Мы с бабушкой переглянулись.

Бабуля осторожно и сказала:

– Орон, не все ж лорды плохи-то, и среди них достойные люди встречаются…

– Нет! – отец даже ложку на стол бросил. – Нечего дочери охотника делать за лордом! Может, сам лорд и достойный человек, да ни семья, ни родные, ни общество не примут никогда девушку из простой семьи работяг. Так что за лорда бы никогда не отдал. А если маг да человек достойный, отчего не согласиться.

Он вернулся к похлебке, я натянула перчатку на руку, но молчать не стала:

– Папа… он лорд… – на отца не смотрела, но почувствовала, как он мгновенно напрягся, и все равно сказала: – Ты, конечно, прав – мне тяжело будет жить с тем, чье положение столь высоко, только… Риан никогда не даст меня в обиду никому, даже императору.

И выговорив все это, я уставилась в свою тарелку с похлебкой, ожидая слов отца. Хоть каких-то слов. Папа помолчал, а затем хрипло начал рассказывать:

– Лорд Градак не только с нами так поступил, Дэя. В Загребе не афишировалось, но, когда лорд-директор из твоей академии этим делом занялся, вскрылось девять… Девять подобных договоров, Дэя!

Я дышать перестала.

А папа продолжал:

– То, что вашу академию перевели в военные, и вся эта кутерьма с честью адептов государственного учреждения – благословение Бездны, Дэя. Уж не знаю, как ваш лорд-директор узнал о долговом рабстве, но за что зауважал мужика – лорд Тьер не только твое дело отстоял. Когда вскрылось, что поверенный чиновник Градака уже заключал подобные договоры, ваш лорд Тьер… он же все дела поднял. Он взял офицеров Дневной стражи, сейф был открыт, документы опечатаны. – Отец сжал кулаки. – Девять девчонок, Дэя, в лапах этой мрази побывали! Ты могла стать десятой!

Я потрясенно смотрела на отца, бабушка тоже. Из-под лавки, прижав ушки, выглянула Царапка.

– В Загребе десять домов отстроенные стоят, – глухо продолжил отец, – да только в нашем нет горя. Это ты у нас умненькая, не побоялась все бросить и на учебу пойти, а остальные… – он снова тяжело вздохнул. – Соседи говорили: «В услужение пошла», а что там творилось, только те девочки и знают. Когда помоложе, он к себе брал, а вырастали – в служанки шли. Страшно подумать, Дэя, страшно…