Вкус власти (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 15
- Предыдущая
- 15/68
- Следующая
- Посыльные!
Трое самых быстроногих преторианцев вышли из строя.
- Приказ всем манипулам: немедленно отступать в крепость. Исполнять!
Посыльные тут же убежали.
Ну, утус Триг! Ну хитрец! Чуть было не обдурил. Но! Саян злобно усмехнулся. Ополченцы умеют не только наступать, а ещё организованно отступать под прикрытие городских стен. Каждая манипула не просто знает в какой последовательности отходить, но и как протискиваться через узкие створки Западный ворот.
Саян спрыгнул с живого помоста на землю. Наблюдения закончены. Настал момент, когда какое-либо руководство битвой более невозможно. Теперь всё зависит от того, насколько хорошо подготовлены манипулы, насколько твёрд каждый воин и насколько каждый центурион знает своё дело. Пара минут и вал переполненных жаждой убивать охотников накроет аккуратные квадраты манипул. Исход сражения не ясен, но будет кровавая бойня. Обязательно будет. Пусть охотники не умеют воевать, но сражаться они очень хорошо умеют.
- Приготовиться к бою! Отступаем к воротам! Ждём остальных! – приказал Саян.
Последние приказы отданы. Маленькая манипула преторианцев ощетинилась копьями. Сомкнутые щиты очертили строй толстой синей линией. Держа квадрат, чеканя шаг, преторианцы двинулись к Западным воротам.
Началось! Саян смахнул со лба обильную испарину. Сердце заколотилось так, словно подошёл к краю высоченного обрыва. Всё нервы проклятые.
На той стороне большого луга четыре серые тучи взорвались дикими воплями. Тысячи глоток разом взревели. Очертя голову, охотники ринулись в неистовую атаку. Звёздная Рыба не сумела сдержать даже самого жалкого подобия строя. Ритуальные песни и боевое безумие напрочь вышибли из сознания первобытных охотников желание воевать по-новому.
Умелец – очень сильный колдун. Каждый мужчина, каждая женщина и даже маленькие дети знают об этом.
Гитас, Верховный Шаман племени Звёздная птица, принял из рук молодого помощника большой бубен. Утус Триг попросил почти невозможное – во что бы то ни стало помещать Умельцу напустить на доблестных охотников порчу. В одиночку ни за что не справиться. К счастью, на помощь пришли шаманы всех четырёх племён. Едва огнеликая Гепола поднялась на небосклон, как Гитас начал защитное камлание.
По-особому зажжённый пучок перьев упал в большую кучу дров. Шумя и разбрызгивая искры, жёлтое пламя быстро охватило сухие ветки и колотые чурки. Языки пламени взметнулись до самого неба. Гитас, стуча колотушкой в чёрный от старости бубен, произнёс на распев первые слова:
- О! Великий! Помоги! О! Великий! Защити!
Бум! Бум! Бум!
Могучий бубен звучит над поляной.
Магия, обращённая к Великому Создателю, самая сильная, самая могучая. Хессан, повелитель всемирного зла, обращается в бегство при одном только имени Великого. Но! Равнодушно и с большой высоты взирает Великий Создатель на творения свои. Ох как трудно, нелегко, призвать его на помощь. Нужно много сил, много молитв, много песнопений и много ритуальных плясок. Тогда, может быть, обратит он взор свой.
- О! Великий! Помоги! Детям своим помоги! Творения свои защити!
Бум! Бум! Бум!
Колотушка всё быстрей и быстрей ударяется о натянутую кожу. Всё громче и громе звучит огромный бубен. Всё быстрее и быстрее кружит Гитас вокруг огромного костра. Полы тяжёлого шаманского одеяния широко развиваются. Связки амулетов слажено брякают. Закатив глаза, Гитас взывает к Великому Создателю.
Помогая Верховному Шаману, попадая под гипноз его ритуального танца, шаманы четырёх племён пустились в неистовую пляску вокруг костра. Пламя гудит, искры летят. Десятки страшных фигур неистово скачут в отблесках ревущего пламени.
Гудят бубны. Взывают шаманы. Густая какофония разносится далеко вокруг. И слышат доблестные охотники завывания шаманов. И знают они, что пришёл им на помощь Великий Создатель. И потому не получится Умельцу призвать на помощь злую магию.
Всё быстрее и быстрее кружат шаманы вокруг огромного костра. Гул десятков неистовых глоток эхом катится по речной воде и отражается от стены деревьев. Там, за полоской поваленного леса, разгорается великая битва.
Рапс протёр пальцами глаза. Никогда не жаловался на зрение, но даже слепой заметит, что охотников на той стороне луга слишком много. Нервная дрожь прокатилась по спине и остановилась на затылке грудой острых камешков. От волнения немеет лицо. Еле слышно Рапс прошептал:
- Иххх слишком много.
- Верь Умельцу, сынок, - стоящий рядом отец всё же услышал сдавленный шёпот. – Верь нашему центуриону. Делай то, что прикажут. И ни о чём не думай.
- Как это не думай? – удивился Рапс.
- После… думать будешь. В бою сомнения убьют тебя быстрее вражеского топора.
- К бою-ю-ю… товсь!
Рапс выпрямил спину и крепче сжал копьё. Команда центуриона словно взяла за шкирку и встряхнула как следует.
Отец отцепил от пояса секиру. Короткие толстые пальцы крепко сжали отполированное топорище. Рапс поднял копьё на изготовку. Медный двухгранный наконечник хищно высунулся из-за правого края отцовского щита.
Вовремя.
На том конце луга разразился гром. Тысячи глоток разом завопили нечто несуразное. Огромная толпа, бурля и переливаясь через край, хлынула в атаку. Но тут последовала новая команда:
- Внимание! Отступаем в крепость! Вправо… Марш!!! – приказ центуриона едва пробился через вопль охотников.
Шагать боком, когда прямо на тебе несётся орущая в диком исступлении толпа, нелегко. Это не утус Лерл со своим костылём. Эти и убить могут! Вот уже видны бессмысленные лица и выпученные глаза. Топоры, руки, ноги, щиты – всё в кучу. Всё в один вал.
По щекам струится холодный пот. Дыхание сбилось, словно кто-то заткнул рот. Рапс сжался от ужаса.
Да что же это делается!
- Стоять!!!
Новый приказ, как глоток воздуха.
- Кулак! Встреча! Ма-а-арш!!!
Как вовремя! Охотники – ря-я-ядо-ом!!!
Манипула сливается в монолитный кулак. Рапс плотно прижался к спине отца. В спину упёрся щит стоящего сзади. Теперь чуть влево. Плечом к плечу. Важно. Крайне важно сжатым кулаком сбить самый первый, самый мощный натиск атакующих.
Рапс тихо зарычал. По щекам разлился огонь. Только сейчас, в момент истины, не головой, а душой прочувствовал «плечо соседа». Вбитые костылём наставника инстинкты ведут на автопилоте.
Шаг. Второй. Третий.
- Держать строй! Кулак!!! Кулак!!! – подхлёстывают команды центуриона.
- Кулак!!! Кулак!!! Кулак!!! – в унисон с манипулой задышал Рапс.
Единый порыв! Единый выдох!
- А-а-аххх!!! – рявкнул Рапс.
Удар!
Манипула плотно сжатым кулаком въехала в хаотичный вал атакующих. Первый ряд охотников размазался по щитам. Напротив отца бородач с безумно выпученными глазами. Рука с топором в одну сторону, круглый щит в другую. Сами того не желая, сородичи раздавили бородатого охотника. Голова возвысилась над щитом, взлохмаченная борода перегнулась через край.
Камень на волну, манипула остановилась. Но и охотникам не удалось с ходу опрокинуть её. А теперь кто кого?
Давка невероятная. Отец, чуть присев, долбанул бородатого охотника краем щита под челюсть. Хруст костей. На миг в выпученных глазах мелькнуло осмысленное выражение, сквозь разбитые губы вылетел кровавый харчок. Копьё пехотинца из третьей шеренги выстрелило в перекошенное от боли лицо. Медный наконечник вонзился в левый глаз. Трое на одного. У противника нет шансов. Труп съехал под ноги. Следующий!
Ещё один охотник рвётся в первый ряд. В исступлении противник на миг слишком высоко поднял щит. Бок открыт. Рапс тут же ткнул копьём.
Готов! Сквозь дыру в боку фонтаном выплеснулась кровь. Рапс отвёл копьё для нового удара, но секира отца добила охотника, массивное лезвие с хрустом проломило череп. Ещё один. Следующий!
Сквозь треск битвы долетел приказ центуриона:
- Движение вправо! Марш!!!
Приказ мимо сознания. В бою человек глупеет. Думать, мыслить, соображать некогда. Зато обученный воин ведёт себя так, как его учили, натаскали, выдрессировали. Ноги сами делают шаги вправо. С трудом, продираясь сквозь наседающих охотников, манипула двинулась вправо. Манёвр отхода будет выполнен. Сжатая со всех сторон манипула всё равно идёт, шагает, движется. Медленно, но упорно отступает к стенам.
- Предыдущая
- 15/68
- Следующая
