Полуночная девушка - Грей Мелисса - Страница 17

• Предыдущая
• 17/55
• Следующая

– Привет, Эхо, – поздоровался он, кивнул Руби, развернулся, пошел прочь по коридору, ведущему к туннелям под Астор-Плейс, и скрылся из виду во мраке.

Эхо взглянула на Руби, и та ответила ей самой ледяной улыбкой, которую девушке когда-либо доводилось видеть. Один на один с Руби Эхо было не по себе. И пусть Альтаир относился к ней свысока, но при нем она чувствовала себя в большей безопасности. У него все-таки были принципы. А вот насчет Руби Эхо не была уверена.

– Эхо, – проговорила Руби таким фальшивым приторным голоском, что ей захотелось ее стукнуть, – где же ты была?

«Бегала по всей Японии, спасаясь от шайки дракхаров», – подумала девушка, но ведь этого не скажешь.

– У доктора. – Эхо схватилась за живот. – Несварение замучило.

Руби сморщила нос, как будто унюхала какую-то тухлятину.

– И куда путь держишь?

– К Перрину. Обещала Айви кое-что у него забрать. – Ложь, конечно, но близко к правде.

– Я тебя провожу, – сказала Руби с таким видом, словно для нее это было в порядке вещей. Как будто их взаимная неприязнь не висела в воздухе так густо, что хоть ложкой черпай.

Поколебавшись, Эхо кивнула. Они молча прошли остаток лабиринта и выбрались на свет Агоры. Эхо улыбнулась глазевшим на них птератусам – булочнику, за которым всегда и везде тянулся шлейф запаха муки и масла, и швее, удивительно похожей на райскую птицу (Эхо как-то видела такую в книге). Ей улыбались в ответ, но как-то натянуто и осторожно. Наверное, они с Руби странно смотрятся вдвоем: Руби, с ее черными перьями и плащом похожая на тень, и Эхо – маленькая, без перьев, в общем, человек.

Наконец Руби проговорила так тихо, что Эхо догадалась: ее слова не предназначены для посторонних ушей:

– Альтаир к тебе снисходителен, но я знаю, что Птера что-то задумала, и ты в этом тоже замешана.

Эхо напряглась.

– Не понимаю, о чем ты, – стараясь казаться равнодушной, бросила она.

Руби железными пальцами взяла Эхо за руку.

– Что бы вы там ни замышляли, не впутывай в это своих друзей-птератусов. Роуана ждет блестящее будущее. Не тяни его за собой на дно.

Эхо высвободила руку, еле удержавшись, чтобы не потереть то место, где наверняка будет синяк. Больше всего ей хотелось послать Руби ко всем чертям и посоветовать не совать нос в чужие дела, но это означало бы признать, что они с Птерой действительно что-то замышляют. Эхо оглядела площадь. Полдюжины птератусов отвернулись, притворившись, будто просто глазеют по сторонам. Эхо догадалась, что на самом деле они прислушивались к их с Руби разговору. Все прекрасно знали – и Эхо в том числе, – что Руби терпеть не может людей, так что их беседа наверняка станет самой пикантной новостью недели. Роуан был прав: птератусов много, а тем для сплетен мало. Эхо повернулась и встретилась взглядом с Руби. Глаза у той были блекло-голубые, как у грифа. Эхо их терпеть не могла. Она ненавидела дурацкие глаза Руби, ее идиотские черные перья и чертову молочно-белую кожу. Все в Руби ее бесило.

– Backpfeifengesicht,[7] – проговорила Эхо. Это было одно из ее любимых словечек. Немецкое. «Лицо, которое так и просит кулака». Как раз про Руби.

Во взгляде Руби мелькнуло замешательство: одно из лучших мгновений в жизни Эхо.

– И что это значит? – спросила Руби. Похоже, заставить себя задать этот вопрос ей стоило немалых усилий.

Эхо приторно улыбнулась:

– Посмотри в словаре.

Руби прищурилась.

– На твоем месте я была бы аккуратнее в выборе тех, кому можно доверять.

– Вот спасибо! А я и не знала, что ты так обо мне заботишься.

– Я забочусь не о тебе, – парировала Руби.

Не успела Эхо глазом моргнуть, как Руби и след простыл. Эхо оглядела толпу, но Руби словно растворилась во мраке. Эхо не удивилась бы, если бы та все еще была здесь и наблюдала за ней. Ждет, пока Эхо оступится. Чувствуя спиной чей-то взгляд, Эхо прошла оставшиеся несколько шагов до лавки Перрина. Зайти, забрать сумеречную пыль, уйти. Сперва дракхарин, теперь Руби. Нужно увидеть Птеру. Уж она-то знает, что делать.

Эхо распахнула дверь, и слова замерли у нее на губах. Внутри все было перевернуто вверх дном. Пол усыпан битым стеклом: все шкафчики и витрины с диковинками были разбиты. Все покрыто сумеречной пылью. Часть пыли еще висела в воздухе. Сломанные деревянные балки торчали, как ребра. На полу валялись книги в кожаных обложках и свитки пергамента.

Посреди всего этого разгрома лежало белое перышко, знакомое Эхо так же хорошо, как волосы на ее собственной голове. Перышко Айви. Сердце Эхо налилось свинцом.

– Черт!

– Птера!

Эхо ворвалась в комнату Птеры. Все мышцы ныли. Она бежала от лавки Перрина до самого Гнезда, не обращая внимания на прохожих – птератусов и людей, – которых расталкивала, пока неслась по многолюдным переходам Астор-Плейс и Центрального вокзала, стремительно пролетая через порталы.

– Айви исчезла, ее похитили…

– Мы знаем. – В голосе Альтаира звенел металл. Эхо пробрала дрожь. Альтаир с Птерой стояли рядом и разговаривали. Птера перехватила отчаянный взгляд Эхо и настороженно уставилась на нее. На фоне теплых земных оттенков мебели в комнате Птеры коричневые и белые короткие перья Альтаира казались даже красивыми.

Эхо открыла и закрыла рот. Она догадывалась, что в обычных обстоятельствах сказала бы ей Птера: «Мух ловишь?» Но сейчас дело было из ряда вон выходящее. Птера с Альтаиром терпеть друг друга не могли, и он никогда не заглядывал к ней на огонек.

– М-м-м… – Временами Эхо казалось, что она не так уж и сообразительна, как ей хотелось думать. – Айви… ну… – Слова застыли у нее на губах.

Обогнув Альтаира, Птера подошла к Эхо, взяла девушку за руки и сжала их как-то уж слишком сильно.

– Я знаю. Альтаир мне все рассказал. Мы подозреваем, что это дело рук колдунов.

– Я заходила к Перрину, – выпалила Эхо, – там все разбито, повсюду стекло, все сломано… – Она высвободила руку, полезла в карман и выудила белое перышко, которое подобрала на полу лавки Перрина. – Вот что я нашла. – Жгучие слезы щипали ей глаза, но Эхо сморгнула их. Она не расплачется при Альтаире. Ни за что на свете.

Птера закрыла рот рукой, и обычно бесстрастное лицо ее исказило страдание.

– Айви, девочка моя…

– Мы считаем, что колдунов наняли дракхары, – заявил Альтаир и накрыл ладонью рукоять меча. Он никогда никуда не ходил без оружия. – Без веского основания никто не стал бы нападать на птератуса на Агоре. Колдуны известны своей жадностью. Их легко подкупить, да к тому же они отличаются жестокостью.

Эхо открыла было рот, чтобы ему ответить, но Птера ее опередила:

– Но зачем им Айви? Целителя никто и пальцем не тронет, да и ученика лекаря тоже.

Все из-за меня. Эта мысль камнем легла на сердце Эхо. Она сунула руку в карман и сжала кулон. Они забрали Айви из-за меня. Потому что у меня медальон, который им нужен.

И Эхо вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной, как тогда, когда впервые сбежала из дома. Птера потянулась было к ней, но Эхо отстранилась. Ей надо держаться, не для себя, так хотя бы для Айви. При мысли о том, что в погоне за жар-птицей дракхары явились к ним на порог, сердце у Эхо сжалось. Если Айви ранена или, того хуже, убита, да еще по вине Эхо, она никогда себе этого не простит.

– Хороший вопрос. – Альтаир произнес эти слова негромко, но с таким значением, что сердце едва не выскочило у Эхо из груди. – Я надеялся, что вы двое прольете свет на случившееся.

Птера и глазом не моргнула.

– Не понимаю, о чем ты.

– Не притворяйся идиоткой, – отрезал Альтаир, – тебе не идет. – Он шагнул к ним, и Эхо испуганно попятилась: до того он был высокий. Двухметровый воин, закаленный в боях. Перед ним и не такие, как Эхо, склоняли головы. Рядом с Альтаиром Эхо казалась себе хрупкой и уязвимой. А он продолжал, глядя Эхо прямо в глаза: – У меня в Гнезде больше ушей, чем вы думаете. И мне известно, что вы двое что-то замышляете за моей спиной. Вот я и пришел выяснить, в чем же дело. Это нападение не может быть случайностью. И если оно как-то связано с тем, чем вы занимаетесь, вы должны мне все рассказать.

• Предыдущая
• 17/55
• Следующая