Ветер с востока - Михайловский Александр Борисович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/71
- Следующая
Собственно говоря, вот уже три часа ни от 18-й, ни от 81-й дивизий не поступало никаких сообщений. Но непрекращающийся артиллерийский огонь русских внушал командующему 16-й армией генерал-полковнику Эрнсту Бушу надежду, что немецкие войска удерживают свои рубежи. На всякий случай генерал-полковник приказал собрать сводную кампф-группу из солдат тыловых учреждений: писарей, обозников, а также выздоравливающих из числа раненых. Надо было срочно погрузить весь это сброд в вагоны и отправить в качестве подкрепления в Старую Руссу. Опытному вояке было совершенно очевидно, что если большевики сумеют овладеть этим, пусть и не самым значительным городом, то перед ними откроется возможность для удара во фланг и тыл блокирующей Петербург 18-й армии. Такого развития событий необходимо было избежать любой ценой. Только вот ему мешало в этом лишь одно – нехватка резервов и боеприпасов. Шестнадцатую армию ограбили дважды. Нет, даже трижды.
Первый раз это было осенью, когда ОКБ собирало ударный кулак для наступления на Москву. Второй раз генерал-полковник Буш был ограблен в конце января, когда понадобились резервы для заделывания огромной бреши, образовавшейся после краха группы армий «Юг» Третий раз – неделю назад, его грабил уже собственный командующий группой армий «Север» генерал-полковник фон Кюхлер. Русские начали наступление под Петербургом, и опять понадобились резервы для блокирования новых прорывов. И вот сейчас – русское наступление под Старой Руссой. Как раз там, где вермахт полностью обескровлен и обезжирен.
Генерал-полковник Буш только что связался со своим начальством, тем самым командующим группой армий «Север» генерал-полковником фон Кюхлером, и сделал при этом два взаимоисключающих поступка. Он заявил, что завтра утром русское наступление непременно будет отбито с большими потерями для противника, а далее командующий 16-й армии попросил у начальства подкреплений. Первое его заявление было воспринято с пониманием и поддержкой, а вот второе вызвало у генерал-полковника фон Кюхлера нотки протеста.
– Эрнст, – сказал командующий группой армий «Север» – вы думаете, только вам одному тяжело?
Постарайтесь продержаться с тем, что у вас есть, снимайте войска со спокойных участков фронта. У меня резервов нет.
– Но, Георг… – попробовал возразить командующий 16-й армией.
– Никаких но, Эрнст! Я же сказал – резервов нет! Хайль Гитлер! – резко возразил ему фон Кюхлер и бросил трубку.
– Хайль Гитлер! – машинально ответил генерал Буш коротким гудкам, абсолютно не понимая, что именно он должен сейчас предпринять для достижения победы… Резервов нет, связь с дивизиями пропала, обстановка неизвестна, отход без приказа равносилен измене и влечет расстрел, несмотря ни на какие прошлые заслуги. Связисты тоже ничем не могут помочь. В эфире на немецких частотах царит настоящая свистопляска, а проводная связь изрезана диверсантами в клочья.
Но семьдесят километров до линии фронта – это семьдесят километров. И поэтому лично для себя генерал Буш посчитал, что он находится в полной безопасности. Отдав распоряжение дежурному офицеру немедленно доложить, когда будет восстановлена связь со штабами дивизий, генерал-полковник уже было направился в спальный вагон своего штабного поезда. Но заснуть ему в эту ночь так и не довелось.
Стрельбу, которая внезапно вспыхнула на восточной окраине пристанционного поселка, немцы сперва посчитали каким-то недоразумением, на худой конец набегом группы дерзких диверсантов-лыжников, о которых все уже были наслышаны. Но когда среди пулеметных и автоматных очередей несколько раз громко выстрелила пушка немалого калибра, боевой клич «русские диверсанты!» тут же сменился паническим воплем: «Русские танки!»
А вот и они – черные силуэты (они же были вроде выкрашены в белый маскировочный цвет?) в ночной темноте, стреляющие то из автоматической трехсантиметровой пушки, то из десятисантиметрового орудия главного калибра. Единственная боеспособная и бодрствующая часть на станции – это зенитчики. Но и им необходимо время, чтобы привести стволы своих «эрликонов» и Flak-36 в горизонтальное положение и прицелиться.
Но этого времени им как раз никто давать и не собирается. Пулеметные очереди, орудийные выстрелы, гусеницы давят пушки вместе с расчетами. Русская пехота, кажется, повсюду и ведет редкий, но точный огонь по мечущимся в лучах прожекторов немецким солдатам. А с восточной окраины на станцию врываются все новые и новые русские танки, которые сплошной колонной идут и идут дальше на запад, на Порхов и Псков.
Очнувшийся от ступора и пока никем в этой суете не замеченный, генерал Буш бросился в вагон к связистам. Надо немедленно предупредить начальство, сообщить о русском прорыве генералу фон Кюхлеру. Они там, во Пскове, еще ничего пока не подозревают. И лишь потом можно будет разбираться, где, чего и как было упущено, и что это за русский внезапный прорыв в стиле лихих рейдов полугодовой давности танкистов Клейста, Гудериана, Гота и Гепнера.
Но никого и ни о чем генерал Буш предупредить уже не успел. В вагоне у связистов кисло воняло сгоревшим порохом, аппаратура была вся изрешечена пулям и осколками, провода искромсаны умелой рукой, а на полу повсюду валялись живые еще или уже мертвые штабные связисты. Генерал понял, что тут явно поработали русские диверсанты, так как танков поблизости видно не было. Вдобавок ко всему в спину оцепеневшему от такого ужасного зрелища немецкому генералу уткнулось что-то твердое, и хриплый голос с рязанским акцентом произнес:
– Хенде хох, герр генерал, и без глупостей…
Эрнст Буш был обезоружен, а его руки связаны за спиной. В таком виде, нахлобучив до ушей ему фуражку на голову, русские солдаты вывели его на мороз и повели куда-то на окраину села.
Бой уже закончился. Уцелевших и побросавших оружие немецких солдат русские сгоняли в кучу, как баранов. Генерал впервые видел такую форму и в первый раз столкнулся с русскими, которые действовали с такой уверенностью и решительностью. Весь бой на станции длился меньше пяти минут, а сопротивление уже было подавлено, и основные силы противника без задержки ушли на запад. А там находились ничего не подозревающий штаб группы армий «Север» тылы и склады. Генерал Буш уже кое-что начал подозревать и подумал, что если все обстоит именно так, то его сейчас же расстреляют… Но пока он понял лишь одно – что его жизни ничто не угрожает…
По взмаху руки одного из солдат большая грузовая автомашина остановилась рядом с ним, в кузове открылась дверь, и генерала Эрнста Буша грубо втолкнули в небольшой, ярко освещенный штабной фургон. Едва он оказался внутри, как машина тронулась с места.
– Доброй ночи, герр Буш, – обратился к нему на довольно хорошем немецком языке невысокий худощавый человек с волевым лицом профессионального военного. – Кто вы такой, мы уже знаем, так что давайте знакомиться. Я – генерал-майор сил особого назначения Вячеслав Николаевич Бережной.
Услышав это, Буш вздрогнул. Дело в том, что о русском осназе и его командире генерале Бережном среди германских генералов уже ходили жутковатые легенды, имеющие под собой вполне реальные основания. Манштейн, Гудериан, Гот… Рассказывали, что похищение Гейдриха и генерал-полковника Клюге тоже было делом рук головорезов генерала Бережного.
Неделю назад немецкая разведка потеряла из виду как самого его, так и его овеянную жуткой славой механизированную бригаду. Потом их находили, снова теряли, и снова находили совсем уже в другом месте. И вот наконец русский осназ в полном составе неожиданно объявился здесь, ночью, в глубоком немецком тылу. Это была железная лавина, неудержимо рвущаяся на запад.
Эрнст Буш понял, что группа армий «Север» обречена, так же, как после прорыва этой же бригады из Крыма была обречена группа армий «Юг» Тут даже нет своего Гудериана, который с двумя свежими танковыми дивизиями мог хотя бы попытаться затормозить эту массу танков. Пока группа армий «Центр» догадается прийти на помощь, все уже будет кончено. Кроме того, наступит русская весна, и все здесь утонет в грязи и болотах. До следующей зимы. А лично для него, генерала Буша, все уже кончено раз и навсегда. Теперь ему на собственной шкуре придется узнать, что такое ужасный русский плен.
- Предыдущая
- 21/71
- Следующая
