Вспомнить всё (сборник) - Дик Филип Киндред - Страница 6
- Предыдущая
- 6/188
- Следующая
Призвав остатки мужества, он выпрямился. А потом снова склонился над визором. Бард весь дрожал от ужаса. А что если ничего не изменилось? Что если он недостаточно смирялся и умерщвлял плоть? И он положил руку на ручку настройки, отправляя курсор по временной линии – за точку своей гибели.
И тут же завизжал и замахал руками от нестерпимого ужаса. Будущее осталось прежним! Точно таким, как было! Оно нисколько не поменялось! Вина его настолько страшна, что никакой аскезой ее не искупить! Во всяком случае, за такое короткое время! Такой проступок заглаживается годами послушания и смирения, а у него нет этих лет!
Он вылез из кабины сканера и прошел мимо стола, за которым трудился зять.
– Спасибо, – слабым голосом пробормотал он.
На мгновение деловитое, собранное лицо Фэй Пана изменило выражение – он посмотрел на Сун У с сочувствием:
– Плохие новости? Следующий поворот колеса обещает неудачное перевоплощение?
– Неудачное – не то слово. Крайне скверное…
Жалость на лице Фэй Пана тут же сменилась праведным негодованием:
– Ну и кого теперь винить? – строго спросил он. – Только себя! Ты прекрасно знал, что твое поведение в этом воплощении определяет следующее. И если будущая жизнь обещает тебе перерождение в виде низменного животного, значит, тебе нужно пересмотреть поведение и покаяться в грехах. Властвующий над нами закон мироздания не знает лицеприятия! Такова подлинная справедливость: причина определяет следствие, а нынешние поступки определяют будущее. Здесь нет места обиде или печали. Здесь уместны лишь понимание и раскаяние.
И Фэй Пан не удержался и полюбопытствовал:
– А кем ты переродишься? Змеей? Белкой?
– Не твое дело, – отрезал Сун У и поплелся к дверям.
– Да я сам могу посмотреть, делов-то…
– Вот и смотри сколько влезет.
Сун У толкнул дверь и мрачно выбрался в коридор. В глазах плыло, душу затопило кромешное отчаяние. Ничего не изменилось. Все то же самое, то же самое…
Через восемь месяцев он умрет – от какой-то заразы, коим нет числа в обитаемой части мира. Откроется лихорадка, на теле высыпят красные пятна, он будет метаться в бреду, не находя места от боли. Внутренности вывалятся, кожа иссохнет, глаза закатятся. И после нескончаемых страданий он умрет. Его тело останется лежать в куче трупов – улицы города будут устланы мертвыми телами, и потом их сгребет и вывезет робот-мусорщик, которого зараза не берет. И останки барда отправятся в обычный мусоросжигатель на окраине города.
А между тем не подверженная смерти и тлению душа Сун У, эта искорка вечного пламени, ускользнет от нынешнего пространственно-временного воплощения – к следующему. Но не поднимется, нет. Она провалится – и бард неоднократно наблюдал в визоре сканера ее падение. Его глазам раз за разом открывалось одно и то же отвратительное, невыносимое, омерзительное зрелище. Душа камнем падала вниз, в один из самых низких континуумов, в подлинную сточную яму у самого подножия лестницы перевоплощений.
Он согрешил. В юности Сун У сошелся с черноглазой девицей с длинными, подобными сверкающему потоку волосами. Прибавьте к этому зовущие алые губы, полные груди и округлые, приглашающе покачивающиеся бедра. Она была женой друга – из класса Воинов, но Сун У взял ее себе в любовницы. Конечно, ведь он даже не сомневался, что у него полно времени на покаяние и исправление содеянного!
Но он ошибся: колесо готовилось повернуться, причем очень скоро. Надвигалась чума – и у него не оставалось времени на пост, молитву и совершение благих дел. Участь Сун У предрешена – он провалится в залитую жидкой грязью планету со скверной атмосферой в системе вонючей красной звезды, в эту отвратительную клоаку, полную смрада, слизи и гниющих отбросов. В один из самых низких по иерархии миров – в вонь и джунгли.
И там он станет мухой с блестящими крылышками и толстым голубым брюшком. Падальщиком, жужжащим и ползающим среди разложившейся плоти огромных ящериц, схватывающихся и уничтожающих друг друга в смертельных схватках.
Из болота, из умирающего от эпидемий мира в гибнущей, пораженной смертельной болезнью звездной системе ему придется подниматься целую вечность – по нескончаемым ступеням лестницы мироздания, которые ему уже удалось некогда преодолеть. О, это заняло несчетные эоны вечности, но он достиг нужного уровня и переродился человеком на планете Земля, под ярким желтым Солнцем. И вот теперь ему придется проделывать весь этот путь с самого начала.
Чай просиял и благословил его:
– Да пребудет с тобой Элрон!
Команда роботов осматривала перед вылетом ржавый разведывательный катер. В конце концов они выдали разрешение на полет – правда, на ограниченное расстояние. Сун У медленно поднялся на борт и уселся за развороченную приборную панель. Вяло помахал на прощание, с грохотом захлопнул дверь и вручную запер ее.
Вздрагивая и трясясь, катер набирал высоту. День клонился к вечеру. Сун У вздохнул и уткнулся в отчеты и записи, выданные перед полетом.
Пока вырисовывалось следующее. «Лудильщики» – так себя назвали эти сектанты – не могли похвастаться большим количеством адептов: всего-то несколько сотен человек, в основном из класса Ремонтников – самого низшего в социальной иерархии. Барды, конечно, считались элитой общества: ведь барды – наставники социума, святые люди, указующие путь к ясности. Следом в иерархии шли Поэты – они слагали саги о великих деяних Элрона Ху, который (по преданию) жил в страшные Времена Безумия. За Поэтами шли Артисты, затем – Музыканты, потом – Рабочие, приглядывавшие за командами роботов. А уж за ними следовали Предприниматели, Воины, Фермеры и в самом низу социальной лестницы – Ремонтники.
Ремонтники по большей части были белыми – гигантские особи с бледной кожей, заросшие, подобно обезьянам, густыми волосами. И в самом деле, что белые, что гигантские приматы очень похожи. Возможно, Сломанное Перо прав: в них действительно течет неандертальская кровь и их невозможно обратить к ясности. Сун У всегда чуждался расизма, и ему никогда не нравились рьяные поборники идеи, что белые – не такие, как остальные люди. Отдельные граждане доходили даже до утверждений, что если белым позволить заключать межрасовые браки, то спасение душ остальных людей окажется под угрозой.
Так или иначе, проблема эта имела сугубо академический характер. Ни одна приличная, уважающая себя женщина из высших классов, индуска, монголка или банту по происхождению, в жизни не допустила бы до себя беляка.
Под кормой корабля проплывала голая, выжженная и бесплодная земля. Огромные красноватые пятна тут и там еще не заросли травой, шлаковые поверхности все еще выступали наружу. Однако большую часть руин уже затянуло землей и росичкой. Внизу в полях суетились люди и роботы, оставались позади деревни – бесчисленные коричневые круги среди моря зелени, время от времени глаз натыкался на руины древних городов – словно разверстые раны, слепые рты, распахнутые в небо. Эти никогда не зарастут травой, никогда…
Впереди лежала Детройтская область – странное имя, говорили, что местность назвали в честь ныне забытого духовного учителя. Здесь деревни попадались чаще. Слева виднелась свинцово-серая масса воды – озеро, что ли. А что лежало за ним, только Элрону известно. Никто не заходил так далеко, там не жили люди – только дикие звери и искалеченные излучением твари. На севере, рассказывали, – сплошная радиация.
Он повел катер на снижение. Справа лежало обширное поле, его распахивал фермерский робот: к его поясу был приварен металлический крюк – видно, отодрали от пришедшего в негодность механизма. Робот застыл на месте и удивленно посмотрел вверх. Сун У приземлился – не очень удачно, кстати. Катер долбанулся о землю и замер без движения.
– Да пребудет с тобой ясность, – смиренно проскрежетал робот.
Сун У вылез из корабля.
Потом запихнул всю пачку отчетов и бумаг в «дипломат». Запер люк на замок и поспешил к руинам города. Робот вернулся к прежнему занятию и поволок по твердой земле проржавевший крюк. Покрытое вмятинами тело перегнулось от усилия – машина двигалась медленно, молча, не жалуясь и ничего не требуя.
- Предыдущая
- 6/188
- Следующая
