Том 21. Поцелуй мой кулак - Чейз Джеймс Хедли - Страница 21
- Предыдущая
- 21/93
- Следующая
— Я не поправился, Сидни. У меня болит голова и еще трудно сосредоточиться. Если я вернусь и все наилучшим образом устрою с колье, сможешь ли ты продлить мой отпуск еще на месяц?
— Конечно, милый мальчик! Кроме того, я дам тебе один процент от выручки. А если захочешь, будешь отдыхать еще шесть месяцев. Справедливее некуда, не так ли?
— Сколько она за него хочет?
Он зажужжал, как пчела в бутылке, прежде чем ответить.
— Я не обсуждал с ней этот вопрос. Ей не терпится получить деньги. Я сказал, что проконсультируюсь с тобой, а уже потом ты лично переговоришь с ней.
Я вновь заколебался, подумав о Рее, но потом решился.
— Хорошо, я сейчас же выезжаю и послезавтра буду у тебя.
— Не бери машину. Найми воздушное такси. Я оплачу расходы, — Сидни просто изнывал от нетерпения меня увидеть. — Ты не представляешь, какое это для меня облегчение. Давай пообедаем вдвоем где-нибудь в тихом местечке? Встретимся около девяти в «Ла-Палме», согласен?
«Ла-Палме» — один из самых дорогих и изысканных ресторанов Парадиз-Сити. Сидни явно хотел задобрить меня.
— Договорились, — ответил я и положил трубку.
Во время двухчасового перелета в Парадиз-Сити в кабине маленького самолета мысль, подобная черной змее, незаметно пробралась в мой мозг. «В этой стране полно старых жирных дураков, которые сидят на миллионах», — сказала Рея.
Зачем ждать, пока я стану старым, жирным и богатым? Почему бы сразу не завладеть огромным богатством? Я думал о колье Плессингтонов.
Миллион восемьсот тысяч долларов! Я был уверен, что по роду специфики своей работы, зная крупнейших торговцев бриллиантами в мире, я не встречу ни малейших трудностей со сбытом камней, надо только соблюдать элементарную осторожность. Эти торговцы с руками оторвут все, что я им предложу. Я достаточно часто продавал бриллианты от имени Сидни, а тот всегда требовал оплаты наличными. Партнеры по сделкам никогда не возражали, зная эту прихоть Сидни, и Сидни тоже всегда платил наличными, но самое главное — везде признавалась моя подпись. Итак, разобрав колье, я буду иметь все шансы выгодно сбыть бриллианты. В последнее время операции подобного рода целиком перешли в мое ведение. Сидни больше не поддерживал контактов с коммерсантами, всецело полагаясь на меня. Мне уплатят наличными, полагая, что я действую от имени Сидни, а на самом деле я открою счет в швейцарском банке на свое имя. Легче легкого продать колье, но вот украсть его так, чтобы никто ничего не заподозрил, — совершенно другое.
Я воспринял это как вызов.
Может быть, я ничего не стою, когда речь идет о тривиальном грабеже, и до смерти пугаюсь при попытке угнать чужую машину, но операция по похищению колье хотя и представляла немалую опасность, тем не менее позволяла мне действовать в своей стихии.
В течение следующего часа, под монотонный гул моторов маленького самолетика, уносившего меня в Парадиз-Сити, я перебирал в уме методы и средства.
Я нашел Сидни с бокалом двойного мартини в отдельном кабинете. Метрдотель ресторана «Ла-Палме» проводил меня туда с почтением, достойным члена королевской семьи. Как обычно, ресторан был полон, и мне пришлось задержаться у нескольких столиков, отвечая на стандартные вопросы, касающиеся моего здоровья, но вот дверь кабинета захлопнулась за мной, и Сидни порывисто пожал мою руку.
— Ларри, дорогой мой мальчик! Ты просто не представляешь, как я ценю твой приезд! — выпалил он, и на его глазах блеснули слезы. — Как ты плохо выглядишь! У тебя совершенно измученный вид. Как себя чувствуешь? Ты не переутомился в самолете? Ненавижу себя, что вытащил тебя раньше времени, но ведь ты понимаешь необходимость этого, правда?
— Я в полном порядке. Не суетись по пустякам. Долетел прекрасно.
Но он никак не мог успокоиться. Первым делом заказал и для меня двойной мартини, а когда метрдотель ушел, принялся расспрашивать о моем здоровье, чем я занимался и не скучал ли по нему.
Привычный к его жужжанию, я бесцеремонно прервал Сидни:
— Послушай, перейдем к делу. Я немного устал и после обеда хочу прилечь, так что не стоит тратить время зря на разговоры о моем здоровье.
Принесли мартини, и Сидни заказал черную икру, суфле и шампанское.
— Ничего, как ты думаешь? Это все легкое и питательное, ты потом будешь хорошо спать.
Я похвалил его выбор.
— Итак, она хочет продать колье? — спросил я, едва только метрдотель ушел, щелкнув пальцами двум официантам, чтобы они обеспечили нас первоклассным обслуживанием.
— Она пришла вчера, колыхаясь, как студень. Я знаком с бедняжкой не первый год и заслуженно считаюсь ее другом. Она призналась, что отчаянно нуждается в большой сумме денег. Сначала я опасался, что она будет просить взаймы, и у меня прямо голова пошла кругом от попыток придумать какую-нибудь отговорку, но она тут все и выложила. Она вынуждена продать колье; но главное условие — это сохранить сделку в тайне от мужа. Ей было очень важно узнать, сколько я могу дать за колье.
— Она опять проигралась?
— Она не сказала этого прямо, но полагаю, что да. Я, понятно, едва почуял, куда она клонит, сразу напустил дымовую завесу. Сказал, что дело можешь провернуть только ты, так как являешься лучшим специалистом по бриллиантам, и на твое молчание можно положиться. Пришлось сказать, что ты в отъезде, но едва появишься, я незамедлительно направлю тебя к ней. Бедняжка чуть не обмочилась. Я понял, что достать деньги для нее крайне важно. Я уверил, что постараюсь вызвать тебя уже к сегодняшнему вечеру. На этом мы и разошлись. И вот ты вернулся, Ларри. Ты встретишься с ней утром. Не представляешь, в каком она состоянии. Она маленькая глупышка, и мне просто не хочется видеть, как она страдает. Ты ведь повидаешься с ней, правда?
— Для этого я и приехал.
Принесли икру, и я продолжал, намазывая тост маслом:
— Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, сколько она хочет?
— Насчет этого я не заикнулся. Не хотел портить тебе игру. Все в твоих руках, Ларри.
— Дело может оказаться не таким простым, Сидни. Ты, конечно, понимаешь — колье предстоит разобрать. Нечего и думать продавать его в теперешнем виде. Опять поднимется шумиха, и, если Плессингтон вдруг увидит на фото очередную дуреху в его колье, миссис Плессингтон придется плохо. Я кое о чем подумал, пока летел. Мы сами могли бы чертовски неплохо заработать на сделке. Можно продать камни даже за два миллиона, но сработать нужно чисто.
— Два миллиона! — Сидни вытаращил глаза.
— Вот как я себе это представляю. Я встречусь с миссис Плессингтон и объясню ей, что, раз она хочет продать колье в его теперешнем виде, мы дадим ей ту цену, которую она некогда заплатила, то есть миллион восемьсот тысяч. Из твоих слов ясно, а я лишний раз подчеркну это — повторная продажа колье вызовет такой же интерес, какой некогда был проявлен к ней, а это ей никак не подходит — она боится огласки. Стоит ей до этого дойти, и она ни за что не позволит нам продать его в целом виде. Тогда я объясню ей: если колье разобрать, стоимость камней значительно понизится. Камни придется продавать по отдельности, и мы не сможем предложить ей больше девятисот тысяч — половину первоначальной стоимости. Если она согласится, — а выхода у нее нет, — ты платишь ей девятьсот тысяч — и колье наше. — Я поднял руку, видя, что Сидни собирается прервать меня. — Дай мне закончить. Ты должен спроектировать новое бриллиантовое ожерелье, в которое войдут все камни из колье Плессингтонов. Я закажу ожерелье Чану, подыщу покупателя в Южной Америке, либо в Индии, или на Ближнем Востоке и сбуду за два миллиона. И тогда ты заработаешь миллион сто тысяч. По-моему, это выгодная сделка.
Он откинулся на спинку кресла и некоторое время изумленно взирал на меня.
— Но мы не можем так поступить! — воскликнул он с возмущенным видом. — Нельзя же наживаться подобными методами на этой бедняжечке!
— Это — бизнес, Сидни, — невозмутимо произнес я и наложил себе икры. — Спросить Тома, сможем ли мы так поступить?
- Предыдущая
- 21/93
- Следующая
