На грани возможного(изд.1947) - Охотников Вадим Дмитриевич - Страница 1

• 1/18
• Следующая

- Слышал я его уже много раз... Понимаете, как будто кто-то ходит по половицам, и они тихо так поскрипывают... Шорох такой... очень странный!

Директор шахты пожал плечами.

- Пустяки, - сказал он. - Это чисто нервное... Да вы не волнуйтесь!

A про себя подумал:

"Вот еще, - кто бы мог ожидать? Такой здоровяк на вид, и вдруг - психоз! Шорохи под землей чудятся".

Петренко, приземистый и широкоплечий человек с загорелым лицом, нервно поднялся с места и принялся расхаживать по кабинету.

- Всегда в одно и тоже время... - сказал он, останавливаясь перед директором и глядя на него в упор. - И движется. Тихо так шуршит и уходит куда-то вдаль...

-Пустяки, - повторил директор. - Горных духов, как известно, не бывает, а с непривычки в шахте мало ли что покажется. Я сам лет двадцать назад, когда первый раз в шахту спустился, помню, отбил здоровеннейший кусок карналита, он как рухнет, так тут такой гул пошел, точно несколько человек к выходу побежало. Ну, думаю, где-то обвал... Прислушался: тихо. Это мой кусок, оказывается, грохот такой вызвал... Bы отдохните денек, да и за работу с новыми силами. A Шорохи... Шут с ними! Под землей каких только звуков не бывает.

- Да нет же! - нетерпеливо возразил Петренко. - Bы не подумайте чего такого... Я сам много разных звуков слышал на своем веку. Hедаром ведь аккустическую аппаратуру изобретаю. Bы знаете, что чувствительность прибора, с которрым я сейчас работаю, очень велика. Mы слышим, как двигаются электровозы, работают врубовые машины, - и это на расстоянии многих километров. Oдин раз, представьте себе, совершенно отчетливо услышали шум подземной реки... Pеки, которую не видел ни один человеческий глаз. Hо то, что слышится теперь ... Bы меня извините, это очень странно. Я просто теряюсь в догадках.

Директор калиевой шахты, Hиколай Иванович Губанов, изобразил на лице сочувствие. Hо он без особого удовольствия слушал взволнованную речь ученого. Hу, какие там звуки слышны под землей! Какие, собственно говоря, это имеет отношени к его работе?

Директора беспокоило другое.

Bот уже две недели продолжаются на шахте испытания новой аппаратуры, предназначенной для местной геологической разведки. Cтране нужно огромное количество калиевой соли, повышающей плодородитие земли. Добыча калийных удобрений должна быть резко увеличена по сравнению с довоенном уровнем. A тут серьезный человек, ученый, от которого он ждет новых открытий, увлекся какими-то посторонними вещами...

Петренко привез на шахту разработанную им новую акустическую аппаратуру. Eе действие было основано на том, что мощный звуковой сигнал, посланный в землю, отразившись, должен был вернуться в специальный приемник и рассказать о структуре слоев, на которых натолкнулся. Tак обстояло дело в теории. Hо на практике же звук уходил под землю и терялся в толще горных пород. Правда, при этом звук отражался и преломлялся так, как луч солнца, упавший в воду, но к приемнику возвращалась настолько ничтожная часть его, что по показаниям прибора нельзя было представить ясной картины подземных богатств. Tребовалось внести какие-то усовершенствования в аппарат.

"Дались же ему эти шорохи, - думал Губанов, с досадой поглядывая на озабоченное лицо своего собеседника. - Hет уж, видно, придется вести разведку обычными методами. A жаль: прибор Петренко обещал значительно ускорить все дело..." Cтук в дверь прервал размышления директора. Bошел сухопарый человек в круглых роговых очках. Это был кандидат физико-математических наук Константин Сергеевич Шабалин, работник одного из исследовательских институтов Ленинграда. Здесь, на шахте, он испытывал свой аппарат, тоже предназначенный для разведки соляных пластов.

- Hу, как успехи? - спросил директор, пожимая сухую, костлявую руку ученого.

Тот поправил очки и огорченно развел руками.

По методу Шабалина в толщу земли посылалась на разведку радиоволна определенной длины. Pадиоволны по разному отражаются от различных горных пород, и на экране приемного устройства в аппарате Шабалина появлялось условное изображение, рассказывающее о геологическом строении земных недр. Так было не только в теории, но и при лабораторном испытании прибора. Но вот в шахте дело не ладилось: какая-то дымка застилала экран через несколько минут после начала работы. Все пропадало в этом тумане. Шабалин бился изо всех сил, менял волну, даже переделывал свой прибор, но пока безрезультатно. Петренко, замолчавший было на минуту, снова оживился.

- Я вот рассказываю сейчас Николаю Ивановичу про странные явления в шахте, - сказал он, обращаясь к коллеге. - Какие-то звуки непонятные слышны, даже когда наш генератор звука выключен.

- Звуки? - рассеянно переспросил Шабалин. - Ну и что же? - Легкий такой шорох... и медленно передвигается с места на место...

Ленинградец покосился на Петренко.

- Да не заблуждаетесь ли ,вы? -спросил он. И тут же рассказал о случае, который произошел однажды во время сейсмической разведки рудных залежей. Cейсмограф, установленный на поверхности земли, зарегистрировал землетрясение силой в десять баллов. Между тем почва под ногами исследователей была совершенно спокойной. При проверке выяснилось, что неподалеку от сейсмографа в ямку в земле попал лягушонок. Он пытался выбраться и производил легчайшее сотрясение почвы. Чувствительность же прибора была так велика, что он зафиксировал сильные толчки. - Вот и у вас тоже, - добавил он, - мышь какая-нибудь ползает... Усиление звука в вашем аппарате настолько велико, что муха за слона сойдет, а мышь, как поезд, будет шуметь... в вашем ухе... - Да нет же! - окончательно разгорячился Петренко. - Ведь звук-то идет из толщи земли... Какая там мышь... Вы просто смеетесь... Конечно, вы не верите в эффективность звуковой разведки... "Ну вот, кажется, начали ссориться, вздохнул про себя Губанов. - Самолюбие проклятое заедает. Нет того, чтобы спокойно разобраться в сути дела. Общими бы усилиями... А то каждый считает свой метод наилучшим и готов на рожон лезть".

Директор задумался и почти не слушал спорящих.

- Ну, это вы уж оставьте, - доносился голос Шабалина. - Проникновение радиоволн в толщу земли исследовано очень хорошо. А ваши звуковые колебания, вы меня извините, еще требуют изучения и изучения.

Наконец в комнате наступило молчание.

- Куда вы, Петр Тимофеевич? - обратился директор к Петренко, заметив, что он встает с места. - Пойду, - хмуро ответил тот. - Аппаратуру готовить. Через час примерно этот звук опять должен появиться.

-Странный человек... - пробурчал Шабалин, усаживаясь поближе к директорскому столу. - С ним совершенно нельзя вести научных споров. Горячится. Вы слышали наш разговор ?

Директору было неудобно признаться, что он почти ничего не слышал.

- Да, конечно. Но вы тоже, повидимому, не правы, Константин Сергеевич. Так же нельзя, - с упреком проговорил Губанов. - Надо помогать друг другу. А у вас что получается? Споры без конца. Человек нервничает от неудач. Надо внимательно к нему.., - В науке споры неизбежны. Без этого не придешь к истине. Да вы только послушайте. Он уверяет, что звук распространяется под землей таким образом, словно... - Не хочу слушать ни про какие звуки, отмахнулся рукой директор. - Я не специалист в акустике, и мне в этом не разобраться. Дайте мне хорошо работающий прибор для разведки, пусть он будет основан на любом принципе - на вашем, на петренковском, - лишь бы работал. Вот что сейчас нужно. Ведь производство мы должны увеличивать в совершенно исключительных масштабах! Вы знаете, что такое калий! И Шабалин был вынужден опять выслушать взволнованную речь Губанова о значении калиевой промышленности в народном хозяйстве страны. - Я ведь старый калиевик. Вы только вспомните, с убеждением в голосе говорил Губанов,- в царской России совершенно не добывали калия! Америка и по настоящее время не имеет своих калийных рудников. А у нас?! Да ведь мы теперь на первом месте в мире по разведанным запасам калия! Только разрабатывай! Одно только наше Верхнекамское месторождение располагает запасом, превышающим все остальные запасы калия в мире почти в пять раз... В солях, которые мы добываем, содержится не только калий, но и магний. А разве построишь современный самолет без магния?! Понимаете, какое дело? Мы ждем от вас помощи. Дайте усовершенствованный аппарат, который быстро и точно отвечал бы на вопрос: стоит ли вести проходку в данном направлении? А Петренко какими-то там таинственными звуками заинтересовался. У вас тоже не ладится... И даже неизвестно откуда появляется эта дымка на экране, которая все портит. Губанов взял в руки пресс-папье, сделанное, как и весь письменный прибор, из белоснежного шлифованного под мрамор карналита, и повернул так, что тысячи искр засверкали на полированной грани. - Я понимаю ваше нетерпение, возразил Шабалин. - Но не всегда в лабораториях можно все предусмотреть. Дело ведь совершенно новое... А откуда берется эта дымка, ума не приложу. Конечно, не все сразу, - несколько мягче отозвался директор. - Но уж очень вы спорите все с Петренко. Какая-то неприязнь, по-моему, зародилась между вами. Каждый думает главным образом о том, чтобы восторжествовал именно его метод. Вы не хотите смотреть на это дело в общегосударственном масштабе.

• 1/18
• Следующая