Никогда не отступай - Форстчен Уильям Р. - Страница 22
- Предыдущая
- 22/74
- Следующая
Все ошарашено уставились на него разинув рты. Вдали послышалась сирена «скорой помощи», и на главной улице, спускавшейся к пристани, показался белый фургон с брезентовым верхом.
— Послушайте! — продолжил Винсент уже нормальным голосом. — Ясно одно — корабль где-то сильно потрепали. Надо доставить раненых в госпиталь. Так что лучше разойдитесь и дайте проехать санитарным фургонам. Я обещаю: когда мы выясним, что случилось, то сообщим об этом всем подразделениям. Главное — сохранять спокойствие. У вас есть работа, и надо закончить ее побыстрее.
Люди неохотно поднялись обратно на холм, возбужденно переговариваясь. Первый санитарный фургон въехал на причал. С судна перекинули трап и спустили по нему раненого на носилках. Обе его ноги были оторваны выше колен. Моряк был в полубессознательном состоянии и моргал из-за яркого света. Когда его проносили мимо Эндрю, их глаза встретились. Эндрю прикоснулся к плечу раненого.
— Теперь ты дома, сынок, — прошептал он.
Моряк порывался что-то ответить, но Эмил, бесцеремонно отодвинув Эндрю в сторону, пощупал лоб раненого и велел санитарам поскорее нести его в фургон.
Эндрю молча, стараясь не показывать своих чувству наблюдал за тем, как с судна выгружают изувеченных людей с почерневшими обожженными лицами и пропитанными кровью повязками. За ними по трапу спустились раненые, способные ходить самостоятельно. Некоторые из них пытались отдать Эндрю честь, но он лишь махал рукой, чтобы они не тратили времени даром.
Наконец появился Буллфинч. На трапе он остановился в растерянности, словно школьник, не решающийся сообщить о провале на экзамене.
Эндрю сделал знак, чтобы адмирал следовал за ним, и направился в дальний конец причала
— Нас разбили наголову, сэр, — произнес Буллфинч сдавленным голосом.
Эндрю посмотрел на низенького адмирала, которому, как и Готорну, было всего двадцать семь лет.
— Расскажите, как это произошло.
Он выслушал рассказ моряка, не прерывая его.
— Простите меня, сэр, — выдавил из себя в заключение Буллфинч и обреченно склонил голову.
Эндрю потрепал молодого человека по плечу. Он знал по собственному опыту, какие чувства тот испытывает: он сам не смел показаться на глаза Калину после того, как мерки окружили и уничтожили 3-й корпус республиканской армии и им пришлось в беспорядке отступать к Нейперу.
Посмотрев еще раз на изуродованный «Питерсберг»›, он вдруг осознал масштаб происшедшей катастрофы. Бантаги совершили невероятный скачок в техническом развитии и стали выпускать суда и орудия, которые не только не уступали, но и превосходили те, что имелись у людей. Смутное подозрение, зародившееся у него уже давно, к несчастью, подтвердилось: Гаарк больше не догонял их, он шел впереди. Конечно, Фергюсон мог, постаравшись, еще больше усовершенствовать их оружие и повысить боеспособность, но тому несомненному техническому превосходству над противником, каким обладала Республика во всех предыдущих войнах настал конец. Он чувствовал, что люди, столпившиеся вокруг пристани, тоже понимают это. На протяжении многих лет, вооруженные гладкоствольными ружьями, а затем нарезными мушкетами и винтовками нового образца, они падали под пулями, гибли в сражениях, но они знали, что сила на их стороне. Разгром «Питерсберга» лишил их этой уверенности.
Однако сейчас необходимо понять, как это поражение отразится на развитии событий в ближайшем будущем.
— Сэр, я посылал вперед своего помощника. Он предупредил вас о том, что произошло?
Эндрю покачал головой:
— Мы впервые узнали об этом только сейчас.
— О Боже! — ахнул Буллфинч. — Я же видел, что их дирижабли направляются к северу. Очевидно, они потопили «Отважный». Я надеялся, что какое-нибудь другое судно доберется сюда быстрее нас.
Эндрю опять отрицательно помотал головой:
— Это первое судно, которое прибыло.
Буллфинч от расстройства не находил слов.
— Мы потеряли друг друга ночью. У «Рима» были тяжелые повреждения, и он отстал. Нас непрерывно бомбили бантагские дирижабли. Я боюсь, сэр, что к вечеру они могут объявиться здесь.
— Короче, вы хотите сказать, что наша блокада прорвана?
— Все гораздо хуже, сэр. Перед тем как мы направились на север, вахтенный заметил целую флотилию, спускавшуюся по реке к морю.
— Флотилию?
— Он говорит, что видел сотню кораблей, если не больше. Да, они вырвались на морские просторы, сэр, и теперь готовы идти, куда им вздумается.
Эндрю переглянулся с Винсентом.
— Им надо переправить сюда броневики, сэр, — сказал Готорн. — и самый надежный путь для них — море. Наверняка они запланировали где-то высадку.
— Да, но где именно, хотел бы я знать?
— Они могут войти в Шенандоа — она судоходна до самого железнодорожного моста. Тогда они отрежут армию Пэта.
Внезапно Эндрю почувствовал, что внутри у него все перевернулось. Он обессилено опустился на один из ящиков и уставился неподвижным взглядом на «Питерсберг».
«Теперь эти ублюдки хозяйничают на море, — думал он. — Они могут нанести удар в любом месте. Но кого они выберут? Пэта? Ганса? Меня? Или… сразу всех? Гаарк вполне способен бросить столь дерзкий вызов».
Его охватил бессильный гнев на самого себя. Гаарк все-таки перехитрил его. Он выманил их армию к конечному пункту железной дороги, именно поэтому он и выжидал так долго, далее после того как им стали известны его захватнические планы. Выманить их подальше и одним ударом захлопнуть ловушку — вот в чем была его хитрость.
— Они высадятся возле Форт-Хэнкока, — произнес он ровным тоном. — Гаарк запланировал это еще тогда, когда нас на этом берегу и в помине не было. Он вынашивал свой план два или три года. Захватить Форт-Хэнкок и пройти лесом до Джанкшн-Сити, откуда отходит железнодорожная ветка на юг. Всеми силами удерживать Джанкшн-Сити, разъединив наши фронты и прервав нам связь с внешним миром, а затем, когда у нас кончатся боеприпасы, раздавить нас по одиночке.
— Но у них тоже возникнут трудности со снабжением, — возразил Буллфинч. — Мы же говорили об этом. В Хэнкоке нет настоящей гавани, это крепость, имеющая на вооружении тридцатифунтовые «пэрро-ты»… — Голос адмирала угас, так как он осознал, что для броненосцев Гаарка тридцатифунтовые пушки не представляют никакой опасности.
— Если уж их корабли так искрошили «Питерсберг», то им ничего не стоит захватить форт, — бросил Готорн.
— Винсент, напомни мне, кстати, что у нас в Хэнкоке? — попросил Эндрю.
— Всего один полк, сэр, римская тяжелая артиллерия. Гарнизонные войска, состоящие из пожилых ветеранов.
«Эх, если бы нас предупредили хотя бы за день! — с горечью подумал Эндрю. — Мы перебросили бы туда целую дивизию, а то и две и разнесли бы их десант ко всем чертям, если бы они попытались сунуться».
— А сколько составов у нас на путях? — спросил он Винсента.
— Здесь, по-моему, пятнадцать, сэр. Еще двадцать находятся у Шенандоа и десять или двенадцать на южном фронте.
— Передай приказ: прекратить всякое движение по железной дороге из Рима в направлении Джанкшн-Сити. Немедленно отправляйся с двумя дивизиями Пятого корпуса в Форт-Хэнкок. Если успеешь раньше этих поганцев, сразу рой укрепления, чтобы помешать им высадиться. Я свяжусь с Марком и скажу, чтобы он послал тебе на помощь Десятый корпус. Одну дивизию на всякий случай оставим здесь. Еще одну бригаду можно сколотить из людей, занятых на транспорте.
— А как быть с армиями Ганса и Пэта?
«Действительно, как? — подумал Эндрю. — Естественно, их надо предупредить, но имеет ли смысл перебрасывать их сюда? Для перевозки одного корпуса потребуется не меньше двадцати составов — и то если оставить часть имущества. У Пэта четыре корпуса и три у Ганса. Стоит только начать — этот процесс будет длиться бесконечно. К тому же не исключено, что вахтенный Буллфинча ошибся и у Гаарка какой-нибудь десяток броненосцев с судами поддержки. Правда, вряд ли Гаарк стал бы вообще связываться со строительством броненосцев, если бы не планировал масштабного наступления с моря».
- Предыдущая
- 22/74
- Следующая
