Золушка - Макбейн Эд - Страница 35

• Предыдущая
• 35/48
• Следующая

Но Мэрили и Сэнди были настоящие девушки по вызову.

Они познакомились с месяц назад. Мэрили сказала, что приехала в Калузу на отдых, а работает в Нью-Орлеане программисткой в компании «Шелл». Так она представилась Сэнди, но та в долгу не осталась: она сообщила, что кончает Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, по специальности психолог. Во Флориду приехала познакомиться со здешними университетами, так как ей бы хотелось устроиться здесь преподавателем, как только она получит диплом.

Сэнди сразу заподозрила, что ее новая знакомая — шлюха, такое же подозрение относительно Сэнди возникло у Мэрили, но ни та, ни другая об этом не упоминали вплоть до того дождливого дня, когда они вместе пошли на пятичасовой фильм. Билеты на этот сеанс стоили всего два доллара. Одним из персонажей фильма оказалась проститутка, и Сэнди с Мэрили позже за обедом стали говорить о ней, а потом как-то всплыло само собой в разговоре, что они тоже этим занимаются, такие вот дела.

Мэрили закрепилась в Калузе более или менее прочно, работала больше по ночам, и потому могла ходить в кино не позже, чем на пятичасовой сеанс. На Фэтбек-Кей у нее была парочка постоянных клиентов, ей казалось, что один из них в нее влюблен. Хотя, может, он шутил? Он часто говорил, что собирается пригласить ее на обед или даже на уик-энд, что купит ей драгоценности и тому подобное. Только никогда ничего такого не делал. Однажды она спросила, не ревнует ли он ее к другим мужчинам, с которыми она занимается любовью. Она не сказала «трахается», она вообще не употребляла грязных слов, когда была с ним. На ее вопрос он ответил, что, конечно, ревнует, ведь он ее очень любит. Но перейти к нему на постоянное содержание не предлагал, хотя был вдовцом. Сэнди сказала на это, что ей такие штучки знакомы, плевать на них надо. Не принимать близко к сердцу.

Сегодня, пока они находились в примерочной, девушки в разговоре не касались своей профессии, разве что упоминали вскользь. И о мужчинах не говорили, и это было тем более странно, что большинство женщин, оставшись наедине, только о мужчинах и болтают.

Обсуждали они планы на будущее.

Сэнди собиралась, едва лишь уладит кое-какие денежные дела в Калузе, немедленно покинуть Флориду. Вообще уехать из страны. У нее очень большие планы на будущее, и они отнюдь не включают в себя минет для женатых бизнесменов. В Калузе она крутится лишь постольку, поскольку ее дела пока этого требуют, вот и все. Тут неплохо ждать, местечко ей нравится, так она сказала Мэрили.

Мэрили предполагала заниматься своим нынешним промыслом до тридцати лет. У нее уже отложено пятьдесят тысяч в банке Дрейфуса, там платят хороший процент. Она надеется, что за шесть лет — ей сейчас двадцать четыре — сумеет увеличить счет, и если процентные ставки сохранятся, то у нее будет капитал в пятьсот, а то и шестьсот тысяч. Куча денег. С такими деньгами многое можно сделать.

У нее, например, есть в Калузе один знакомый, Мартин Клемент, родился в Лондоне, но теперь он американский гражданин. Держит ресторан на Люси-Кей. Мартин долго жил на островах в Карибском море. Сначала у него был отель на Антигуа, потом ресторан на Сент-Томасе, потом еще ресторан на Гренаде, а после он переехал во Флориду и осел в Калузе. Здесь у него тоже ресторан, называется «Весна», там все зеленое или белое и всегда свежие цветы, дело пошло очень успешно с первого дня, как ресторан открылся шесть лет назад, — может, потому, что в штате Флорида вообще не бывает настоящей весны, хотя местные жители из старожилов могут определить, когда меняется время года.

Мартину года пятьдесят три, он великан, шесть футов три дюйма, волосы белые и усы белые, отвисшие, как у моржа, на обеих руках татуировка, значит, водились за ним темные делишки в прошедшие времена. На деньги жадный, ни одного пенни не упустит, старый черт.

Прошлым вечером Мэрили заскочила к нему в ресторан поглядеть, как там и что, — у Мартина в баре часто ошиваются ребята, с которыми можно иметь интерес, — так Мартин сам вышел к ней, поставил выпивку за свой счет, они вдвоем посидели, поболтали. Мартин к ней всегда хорошо относился, и ей он нравится. У него до сих пор британский выговор, и словечки забавные отпускает, тоже британские. Когда они только познакомились, Мартин пробовал ее научить сленгу лондонских кокни,[36] но у нее ничего не выходило, только с тем и отошла, что запомнила: «хлеб и мед» у них значит «деньги», а ее кроме денег вообще ничто не интересует.

Ну, сначала они поговорили о погоде, какая жара стоит и как она отражается на делах ресторана. У Мартина своя теория, может, и верная, что в жару люди стараются поесть не дома, потому как хозяйкам неохота торчать у плиты, когда на улице девяносто градусов.

То да се, и вдруг Мартин спрашивает:

— Ты была на Сабал-Бич после того, как там строгости пошли?

— Нет, не была, — ответила Мэрили.

— Они пока разрешают женщинам ходить без лифчиков, но всех голозадых задерживают, мужчин и женщин, и прямо суют в полицейский фургон.

— Поганая у них там полиция, — сказала Мэрили.

— Могли бы тратить время потолковей, верно?

— Конечно, — согласилась Мэрили.

— Дел для них полным-полно, похлеще, чем гоняться за нудистами на пляже. Ты читала про большие аресты в Майами из-за наркотиков?

— Нет, не читала.

— Управление по борьбе с наркотиками готовило дело целый год, зато рыба им попалась крупная. И много. Я тебе скажу, что я лично ничуть не удивился бы, если бы торговцы этим товаром после тамошнего разгрома перебрались к нам в Калузу. Да уж, полиции есть чем заняться, кроме охоты за нудистами.

— Ну, у нас в Калузе с этим делом глухо, — сказала Мэрили, — то есть с наркотиками.

— По правде говоря, я еще не видел, чтобы у меня в ресторане кто-нибудь открыто курил марихуану, — согласился Мартин. — Но признаюсь по секрету, Мер, что застал случайно в мужском туалете парней, которые баловались кокаином. Не такая это редкость у нас, как ты думаешь?

— Наверно.

— Я задавал себе самому раза два один вопрос. — Мартин понизил голос.

— Какой вопрос?

— Где бы мне раздобыть этой отравы?

— Да что ты?

— Понимаешь, тут как-то недавно приходили ко мне поздно вечером два кубинца, говорили, что ищут, где купить хороший по качеству кокаин, готовы уплатить за него кучу денег. Я бы хотел им поспособствовать. Видишь ли, Мер… но мне ведь не надо тебя предупреждать?

— Могила, — коротко ответила Мэрили.

— Много лет назад, когда у меня был ресторан на Гренаде, я участвовал… как бы тебе объяснить? В общем, это можно назвать распределением, примерно так. Ты помогаешь переправлять товар из одного места в другое, и тебе за это платят. Отправляешь судно с бананами из Южной Америки, но везет оно не только бананы, а кое-что еще. Ты объявляешь груз, которым можно беспрепятственно торговать, переправляешь его на Барбадос, оттуда он уходит на Гваделупу или Мартинику, дальше по цепочке на Гаити и оттуда наконец во Флориду. Все это происходило ох как давно, лет шесть или семь назад, Мер. От Гренады до Венесуэлы можно камень добросить, а поскольку ты британский подданный, все дороги в Карибском море тебе открыты. Денежки только и ждали, чтобы ты их сгребал… Да, были времена! Ну а теперь вернемся к тому делу, о котором я тебе сказал. Тебе нужен товар для переправки, так? Вот за этим и пришли сюда ко мне эти двое. Уселись в баре, заказали выпивку, немного, потом обронили словцо, что будто бы слышали обо мне. Слухом земля полнится, им сказал какой-то колумбиец, что Мартин Клемент, у которого был ресторан «Трубадур» на Гренаде, а теперь ресторан во Флориде, так вот он будто бы может оказать содействие.

— Вполне понятно, — вставила Мэрили.

— Но я и в самом деле хотел бы им помочь, — продолжал Мартин. — Они говорили всерьез. Деньги хорошие. Если ты что-нибудь услышишь, дай мне знать.

Мэрили, пересказывая Сэнди этот разговор, вертелась перед зеркалом в примерочной. Изо всех сил пыталась застегнуть «молнию» на очень тесных джинсах. Ей пришлось подпрыгнуть, чтобы молния наконец закрылась.

• Предыдущая
• 35/48
• Следующая