Недетские игры (СИ) - Бульба Наталья Владимировна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/73
- Следующая
– Волка лапы кормят, – фыркнула я, слегка подправив одно из понравившихся выражений, которыми когда-то баловались наши предки, – а журналиста – вовремя сданный репортаж.
– А я всегда считал, что красивая барышня должна служить украшением, а не уподобляться хищнику, о котором вы упомянули, – парировал он с такой внутренней убежденностью в своей правоте, что мне прямо-таки стало неловко.
Интересно, что бы он сказал, узнай о том, за что именно ценит меня шеф? Уж точно не за эффектную внешность.
– Вы хотите исправить эту несправедливость? – заинтересованно уточнила я, еще раз пройдясь по нему взглядом снизу вверх. Задержавшись на нашивках, тяжело вздохнула и пожала плечами – такая красота, как у меня, не для капитана…
Думала, смутится – не тут-то было. Спокоен, как техлакский броненосный саблезуб. У того естественных врагов нет, кроме таких же, как он. Вот и этот, ни усмешки в глазах, ни обиды, словно и не для него извращалась в словесности.
– Если вы настроены поработать – нам стоит поторопиться. После полудня войдем в зону неустойчивой связи, могут быть проблемы.
Жаль, что я не могла высказать все, что думала об их методах борьбы со мной! Вано никогда не отпускал нас на прогулку, не дав полный расклад по возможности связаться с ним. На всем пути от Земли до Зерхана был только один аномальный сектор. Прошли мы его как раз в ночную вахту.
– Вот тогда мы и договорим, – мило улыбнулась я ему и, прижав планшет и тетрадь к груди, всей позой продемонстрировала, что, как школьница, готова следовать за ним.
Не знаю, что по поводу счета, но беседой я была довольна. Соскучиться за оставшиеся три дня я точно не успею.
* * *
– Ваш терминал, – указал мне Шаевский на стоящее отдельно рабочее место. Полукруглый стол, эргономичное сетчатое кресло, стержень-трансмиттер трехмерного экрана. Лучше трудно придумать. Четкость и объемность те же, что и у голографических, но у этого создавалось защитное заднее поле, обеспечивая индивидуальный просмотр. – Код доступа вам передаст дежурный офицер, как только вы подключитесь. Когда закончите, предупредите его же, я сопровожу вас обратно.
– Кажется, вы мне не очень-то доверяете? – чуть склонив голову, лукаво улыбнулась я. Получилось неоднозначно, то ли не удержалась от легкого флирта, то ли как раз его и пыталась избежать.
– Вам? – окинул он меня оценивающим взглядом. Снизу вверх. Как и я его совсем недавно. – А стоит?
– Предлагаю попробовать. – На этот раз иронию выдавал только блеск в моих глазах. – Я даже готова сделать первый шаг.
Говоря, я положила на стол планшет и тетрадь. Последнее – не дань моде. Новые интеллектуальные информационно-коммуникативные системы требовали тонкой моторики пальцев и определенной мыслительной дисциплины. Умение писать, выводя буквы, способствовало их развитию в большей степени, чем специальные тренинги.
Так что в нашу жизнь вновь начали возвращаться и написанные от руки признания в любви, и бумага, пусть и из поляризованного многослойного пластика, и ручки, хоть и световые.
– И каким же он будет? – Уже отойдя от меня, остановился Виктор.
– Ну, например, – я уменьшила расстояние между нами, приблизившись к нему почти вплотную; взгляд вахтенного связиста грозил пробурить во мне дырку, – я скажу, что вас точно не было в группе полковника Майского.
Тот фыркнул, закинул голову назад, словно рассматривая что-то на потолке. Потом улыбнулся… открыто и обаятельно.
– А я отвечу, что вы меня просто не заметили, и приведу в качестве доказательств множество нюансов той операции.
Я пожала плечами, обиженно хлюпнула носом, вызвав на его лице быструю смену гримас: от ошарашенной до… многообещающей.
– Но так же не интересно, – протянула я голосом незаслуженно обиженного ребенка. – Закончить, еще и не начав!
Его улыбка на мгновение стала растерянной, чтобы тут же заискриться иронией.
Вот ведь… тип, так несложно и голову потерять. Пусть и временно, но… чревато.
Нужно было действовать быстро и резко, меняя тактику.
– Но этим мы займемся позже, – вернув лицу серьезность, успела произнести я, пока он соображал, что ответить. – Пока мы с вами тут беседуем ни о чем, убегает то самое время, которого у меня и так мало.
Комментировать мое непостоянство, как и заострять на нем внимание, Виктор не стал. Резко опустил голову, почти достав подбородком до груди – особый шик, выпрямился, демонстрируя идеальную осанку, и, не сказав ни слова, покинул отсек.
Признав боевую ничью, я опустилась в кресло. Оно тут же зашевелилось подо мной, принимая наиболее удобную для тела форму. В таком не составляет проблемы просидеть несколько часов без движения. Вокруг создается воздушный кокон с волнообразно изменяющимся давлением.
Одно плохо, я всегда после него хотела есть. Сильно.
Положив планшет на разметку стола, ввела код журналистки Элизабет Мирайи, дождалась, когда на панели справа вспыхнет череда символов – допуск во внешку через каналы крейсера. Еще пара минут, и на посветлевшем экране появилось лицо Валенси, редактора журнала, в котором я подвизалась.
– И в чем я перед тобой провинилась? – надменно-язвительно поинтересовалась я у подруги.
В другой ситуации кинулась бы ей на виртуальную грудь, начав с того, как соскучилась, и продолжая комплексной оценкой окружавших меня мужчин. И не важно, что расстались всего как день, тут каждый час, как вечность.
На этот раз обошлись без лирики. Обстановочка не та.
И, похоже, не только у меня.
Судя по тому, что видела, она была в бешенстве. Во всей Галактике было лишь одно существо, способное довести ее до такого состояния, – Вано. Тот самый Вано, который являлся нашим информационным ангелом-хранителем.
Нечто подобное происходило у них если не каждый день, то через день, так что уже давно никто не обращал внимания. Милые бранятся – только тешатся. Это было про них. Бурные ссоры, не менее бурное примирение. Им – нравилось, к чему тогда беспокоиться?
Чем я занималась в свободное от журналистики время, Вали знала. Когда-то сама была маршалом, в нашем же отделе. И тоже под руководством незыблемого, как физический закон, Ровера.
Потом была дикая любовь, закончившаяся ребенком и браком. Именно в такой последовательности.
В отношении малыша у моей подруги не возникло ни малейших сомнений. Как только поняла, с чего это ей так отвратительно по утрам, решила – рожать. С будущим мужем ситуация была значительно хуже. Категоричное: «Мне хватит и одного ребенка», – сопровождалось указанием на дверь.
В чем-то она была права. Во всем, что не касалось добычи информации и выжимания из нее крупиц чего-нибудь действительно стоящего, он был сущим дитем. Ну или хотел таким казаться. У меня были точные сведения, что в информцентр Вано попал после тяжелого ранения.
– Ты про задание или крейсер? – тут же забыв про великовозрастного дитятю, как называла мужа, поинтересовалась Вали. Нехорошо так поинтересовалась, с намеком на крупные неприятности тем, кто посмел обидеть ее журналистку.
На девяносто девять и девять десятых процентов – игра. Но настолько качественная, что не придерешься. Будь на моем месте кто другой, она бы точно, случись такая необходимость, волосенки повыдергивала, в данном же варианте… оставит это развлечение для меня.
– Про крейсер, – криво улыбнулась я, постукивая пальцами по столу. Я даже знала, у кого переняла эту привычку. – Кто заверял, что четыре дня отдыха в комфортных условиях мне не помешают?
Она, задумавшись, машинально потерла лоб указательным пальцем – Вано подключился, Ровер на связи.
– Так и знала, что от них не стоит ожидать ничего хорошего! А ведь клятвенно обещали, что тебя встретят, как родную бабушку, – опасно сощурившись, наконец произнесла она.
Фраза означала, что, по данным Странника, на крейсере не должно быть ничего подозрительного.
- Предыдущая
- 7/73
- Следующая
