Залп! Пушечный наряд - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 12
- Предыдущая
- 12/58
- Следующая
– А чего они выжидают? – спросил я капитана.
– Это меня и тревожит, не приведи Господи, если ожидают отставших во время шторма других пиратов.
Что османы, что пираты грабили всех европейцев, команды брали в плен с последующим выкупом родственниками. Участь тех, кто не мог заплатить, была незавидной – или гребцом на галеры, или в каменоломни.
Мы собрались на корме, гадая, что предпримут пираты. Из опыта мы знали, что на шебеках слабое пушечное вооружение – обычно одна пушка, даже пушечка на носу. Пираты сильны абордажем, их цель – не уничтожение судна с товаром и экипажем, а их захват.
Пиратские шебеки стояли, стояли и мы. Я лихорадочно искал выход. Да, судно и товары не мои, но в случае захвата судна я разделю судьбу экипажа. Ничего хорошего от турок или арабов ждать не приходилось, это я уже знал по своему опыту. Испанцы тоже не надеялись на хорошее – с турками у них постоянно были войны и стычки, пленных обычно не брали. Как турки, так и испанцы были жестоки, коварны и мстительны.
– Капитан, – сказал я, – если мы будем стоять, то дождёмся подхода подкрепления к пиратам. Надо прорываться!
– Как, у нас же не военное судно, людей мало, всего четыре пушки, да и то десятифунтовые.
– У меня есть план. Слева от нас стоит шебека с рваными парусами, стало быть, ход у неё только на вёслах, если они не сломаны во время бури. Надо подготовиться – раздать людям оружие, перетащить две пушки с левого борта на правый. Мы отходим от острова, направляемся между шебеками, когда будем близко, поворачиваем влево и тараним шебеку с рваными парусами, одновременно стреляем картечью из всех четырёх пушек по другой шебеке. Дальше – уповать на удачу. Я думаю, после тарана на шебеке будет не до абордажа, а на второй будут потери, и мы сравняемся по численности. Даже если они бросятся на абордаж, силы будут равны и шансы выжить вполне реальны.
Капитан задумался:
– Опыта военных действий у меня нет, во всём полагаюсь на вас, сэр. Винченцо очень вас хвалил. Сказал, что не знает, лучший вы лекарь, или лучший воин. Командуйте!
– Сначала перетаскиваем пушки. вы, капитан, прикажите раздать команде оружие. Кто у вас стреляет из пушки?
– Боцман и его ребята.
– Я их забираю, также и испанцев.
Мы спустились на вторую палубу, дружно ухватившись, перетащили обе пушки с левого борта на правый, закрепив канатами. Если забыть про канаты, пушка при отдаче резко рванёт назад, может покалечить канониров. Установили, боцман и его ребята бросились заряжать. Ко мне подошёл один из испанцев. На плохом английском он сказал, что они не моряки, а морская пехота. Будет лучше, если им дадут оружие, и они будут сражаться на палубе при абордаже.
Я кивнул и махнул рукой. Испанцы побежали на верхнюю палубу. Там уже команда поднимала паруса. Подбежав к капитану, я договорился, что, как только он подойдёт к месту поворота для тарана, даст сигнал боцманской дудкой или колоколом; тогда мы сразу стреляем, и он делает поворот. Я повторил это несколько раз, чтобы он запомнил и не перепутал в горячке боя. Если он начнёт поворот без сигнала, наш залп придётся мимо цели. Времени перезарядить не останется, нам придётся худо.
Я снова сбежал вниз, сунул за пояс заряженный пистолет и стилет, проверил, как выходит шпага из ножен, и побежал к пушкам. Корабль, покачиваясь, разворачивался.
Ну, пусть Бог пошлёт удачу, нам всем она очень нужна! Каракка развернулась, поставили все паруса, и, набирая ход, судно пошло к шебекам. Там заметили наши движения, засвистели дудки, забегала команда.
В лучах всходившего солнца поблёскивало оружие. Мы сблизились, каракка шла точно между пиратскими судами. Там решили, что мы хотим прорваться между шебеками, что-то завопили, грохнула носовая пушчонка левой шебеки, ядро упало недалеко от нас. По второму разу они уж всяко выстрелить не успеют. Боцман, я и ещё двое матросов склонились у пушек, наводя прицел; по горизонтали ещё рано, по вертикали – в самый раз. Ещё ближе, ещё! Мной овладевал азарт боя. Ну, похоже, больше в плен я не попаду, лучше быть убитым, унеся с собой в могилу нескольких нехристей.
Пора! Сверху раздалась трель боцманской дудки, я поднёс фитиль к пушке, то же сделали и мои товарищи.
Ба-бах, ба-бах, ба-бах!
Пушечный залп картечи из четырёх стволов почти смёл с палубы шебеки пиратов. Везде валялись раненые и убитые, к большому сожалению, живые были тоже.
– Наверх, все наверх! – вскричал я и устремился к трапу. В это время судно наше начало резко поворачивать, затем последовал сильный удар. Мы повалились на палубу.
Бог мой, обшивка на носу и так была слаба, а тут такой удар, и снова в левую скулу. Как бы раньше времени не пойти ко дну. Сверху послышались вопли пиратов – Алла! и ругань матросов каракки. Я выскочил на палубу, здесь уже кипел бой. Десятка два пиратов залезли на палубу, с ними яростно сражались испанцы, ловко орудуя непривычными для них короткими морскими саблями. С левого борта пытались влезть пираты с протараненного судна. Я подбежал к борту и выглянул – шебека тонула, нос её был почти оторван, и она быстро погружалась. Нескольким пиратам с неё удалось забросить абордажные крючья на нашу посудину, и теперь они цеплялись за верёвки, зная, что это уже не борьба за добычу, а борьба за их жизни. С упорством обречённых они лезли на борт, матросы рубили им руки и головы и, похоже, с этой стороны угрозы уже не было.
А вот с правого борта пиратов прибывало, около испанцев уже валялось несколько пиратских тел, но и один испанец лежал убитым. «Вперёд!» – по-русски заорал я, выхватил шпагу и бросился в атаку, за мной бежали люди боцманской команды. С ходу мы ударили в тыл пиратам, двоих я заколол почти сразу, в здоровенного пирата с топором выстрелил из пистолета с левой руки. Почувствовав помощь, испанцы вовсю замахали саблями.
Минута, и палуба возле нас очистилась; я повернулся назад, переводя дух.
Нет, рано мы решили, что очистили палубу. К кормовой надстройке пробивались ещё два десятка. Пока их сдерживали узкие проходы, но и защитников там было мало.
Я заткнул разряженный пистолет за пояс, схватил левой рукой кинжал, взмахнул шпагой: «За мной, бей гадов!» – опять по-русски, но меня поняли. Топоча, как стадо слонов, мы ринулись на пиратов. Мною овладело боевое бешенство, я стал как берсерк у норманнов. Реакции стали быстрыми, мышцы налились силой. Я колол шпагой, где доставал стилетом – колол им, парировал удары и наносил сам. Кругом слышались крики, звон оружия, стоны раненых и хрипы умирающих. На палубе было скользко от крови, пот застилал глаза. Передо мной стоял сухощавый, жилистый пират в безрукавке на голое тело, голова повязана косынкой. Мускулы не играли, как у здоровяков, были как верёвки. Опасный противник, такие очень быстры в движениях, выносливы и неплохие бойцы. Он не размахивал саблей, опустил её кончиком вниз и смотрел на мои ноги. Очень опасен! Перед атакой противник всегда меняет положение ног, перенося вес на атакующую ногу. Я сделал одно обманное движение, другое – противник не двигался, переводя дыхание. Кажется – вот удобный момент, я ринулся в атаку, рассчитывая на длину шпаги, и позорно поскользнулся на скользкой палубе. Уже падая, увидел, как турок взмахнул саблей, и из положения лёжа полоснул по ногам. Турок стал заваливаться на меня, и что меня удивило – с окровавленным черепом. Я откатился вбок, выставив стилет. Турок напоролся на него, но это было уже излишним, он был мёртв, когда падал.
За убитым стоял испанец и вытирал о рукав саблю. «Грасиес, амиго», – выскочило откуда-то из потаённых уголков мозга. Вот ведь головоломка – я никогда не знал испанского! Он протянул мне руку, я поднялся. На палубе были только убитые турки и наши матросы – кто жив, кто ранен, а кто и убит. Рядом стояла притянутая верёвками шебека. На ней копошились двое-трое человек. Уйдут ведь, обрубят верёвки, поднимут паруса – судно ведь небольшое, и будут вдалеке ждать подмоги. Нет уж! Я указал шпагой на шебеку и прыгнул на её палубу. За мной сиганули трое испанцев. За несколько минут мы перебили оставшихся пиратов. Заглянули в трюм – он был пуст, видно, никого ещё не успели ограбить. В углу сиротливо стояли несколько бочек. Я подошёл – порох! То, что надо. Я выбил ногой дно у одного бочонка, начал отходить к выходу из трюма, не жалея, сыпал зернёный хороший турецкий порох на пол трюма, потом на лестницу, на палубу. Испанцы уже перебрались на каракку и, подав руки, втащили меня на корабль. Мы перерубили верёвки, и течение стало разносить суда. Я сбегал на вторую палубу, схватил тлеющий фитиль и, размахнувшись, закинул его на палубу шебеки. «Ставьте быстрее паруса!» – закричал я.
- Предыдущая
- 12/58
- Следующая
