Алитет уходит в горы - Семушкин Тихон Захарович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/115
• Следующая

На верхней полке книжного шкафа лежали книги Джемса Оливера Кервуда и Оливии Уэдсли. На средней и нижней — кипы американских газет и журналов. Все газеты и журналы были годичной давности. Они были доставлены шхуной еще прошлым летом вместе с товарами и составляли духовную пищу мистера Томсона. Газеты и журналы были разложены по месяцам и по порядку номеров. Читал их мистер Томсон так, как если бы он только что получил сегодняшнюю почту. Он брал газету за то же число прошлого года. Мистер Томсон имел полную возможность заглянуть вперед, но порядок, заведенный им, лишал его этой возможности. По его мнению, было неразумно залезать вперед, иначе в этой чертовой стране у него не останется никаких духовных интересов. В стране, которая нужна цивилизованному человеку разве только для того, чтобы «делать доллары». Поэтому он и не позволял себе преждевременно интересоваться новостями мира. Он отставал от жизни цивилизованных стран ровно на один год.

Мистер Томсон был во всем расчетлив. Его маленький домик, который он сам сделал из ящиков, мог быть легко заменен настоящим домом. Стоило ему лишь выразить желание, и фирма, с которой он вел дела, доставила бы разборный дом в следующую же навигацию.

Но зачем? Разве он собирается жить здесь вечно? И разве ему одному недостаточно этой маленькой комнатки? Зачем безрассудно тратить доллары?

Раскачиваясь в качалке, мистер Томсон докурил трубку, тяжело встал и неторопливо подошел к рукописному календарю. Он зачеркнул вчерашнее число: 16 мая 1923 года. Положив трубку в боковой карман клетчатой рубашки, он взял газету за 17 мая 1922 года.

Из сенок, где жила его семья, опять вошла в комнату жена. Она поставила на стол кофейник, бекон, белый хлеб, выпеченный на лампе «молния», сахар и молча удалилась.

Со «свежей» газетой в руках мистер Томсон сел к столу. Он не знал еще, что принесет ему этот номер газеты из цивилизованного мира. Он не знал еще, что свершилось ровно год тому назад на земле, где деловые люди не могут спать спокойно…

Правда, все, что он узнает сейчас, морякам со шхуны было известно еще в прошлом году. Но мистер Томсон не любил заранее выслушивать новости. Более того: он запретил морякам рассказывать о событиях прошедшего года. Жизнь должна идти по порядку, ровно, а не скачками.

Мистер Томсон допивал третью кружку кофе «Корона», одновременно читая газету. Вдруг он порывисто стукнул фарфоровой кружкой о стол, бросил газету на колени и снял роговые очки. Концом клетчатой рубашки он протер окуляры и торопливо надел их.

Напряженно согнувшись над столом, он снова стал читать. Пальцы впились в газету. Лицо омертвело. Наконец он отодвинул газету, вскочил со стула и заходил по комнате, размахивая пустой трубкой.

— Год дэм! Какая новость! О, какая новость, год дэм!

Мистер Томсон бегал по комнате, на ходу подсыпая в трубку табак «принц Альберт».

Дымя трубкой, он подбежал к столу и опять стал читать. В заметке сообщалось, что Советское правительство сдает в концессию «Норд компани» организацию торговли среди населения Камчатки, Чукотского полуострова, Анадырского края. Для производства торговли приглашаются граждане, умеющие управлять рульмотором и знающие русский язык.

Ни одна новость за все двадцать два года, даже весть о революции в России, не взволновала его так, как это прошлогоднее сообщение.

— «Норд компани»! Ведь это такая акула, от которой нет и не может быть житья для всех мелких и средних деловых людей, — вслух проговорил мистер Томсон.

И, пыхнув трубкой, он воскликнул, как бы предупреждая себя:

— О, нужно знать «Норд компани», как жестоко она вытесняла и разоряла даже очень крупных и предприимчивых деловых людей на берегах Гудзонова залива!

Мистер Томсон устал от необычного напряжения мысли. Он снова взял газету и опустил свое тяжелое тело в качалку.

Еще раз перечитав так взволновавшую его заметку, он бросил газету на пол, и голова с остатками взъерошенных рыжих волос упала на спинку старенькой качалки.

Теперь ему не хотелось уезжать отсюда. Мистер Томсон никому не уступит этого края.

«О, я сумею этого добиться!»

Но при мысли о вторжении сюда «Норд компани» его все-таки бросало в дрожь. Он знал дьявольские приемы этой компании. Этой крупной фирме с огромным собственным флотом ничего не стоит завоевать клиентуру. На первых порах «Норд компани» торгует с убытком, а потом начинает делать деньги.

— Мэ-эй! — проревел мистер Томсон.

И когда на его крик робко вошла жена, он заорал:

— Виски!

Рультына беспрекословно выполнила его приказание. Правда, она очень удивилась: утром после кофе Чарли еще никогда не пил огненной воды. За двадцать лет жизни с Чарли Рультына не могла припомнить такого случая. Ее очень встревожило сегодняшнее поведение мужа. Она решила, что Чарли начинает понемножку сходить с ума.

Мистер Томсон выпил виски, и вдруг мысль осенила его охмелевшую голову:

«Ол райт! Ведь Алитет есть у меня! О! Вместе с ним я здесь все: и закон и политика! Через него можно всюду дать задатки и скупить пушнину еще на корню. Ха-ха-ха! „Норд компани“ останется единственно чем заняться — это скупкой гагачьих яиц! Вряд ли они придутся ей по вкусу!»

Мистер Томсон представил себе, как придет сюда огромный пароход «Норд компани» с множеством товаров и не сможет купить ни одного «хвоста». Все закуплено Алитетом, везде даны задатки под всю пушнину. Пусть мистер Томсон потерпит даже убыток в этот раз. Пусть его счет в вашингтонском Докстер Хоттон, национальном банке, останется без изменения. Вот это будет славная конкуренция!

Всю свою семью мистер Томсон держал отдельно. Рядом с его комнатой, в холодных сенках, стоял меховой полог, где жили его жена и шестеро детей. Они жили по-чукотски, освещая и отопляя полог жирником, спали на оленьих шкурах, питались дешевым мясом моржа и нерпы. Содержание семьи не вызывало больших расходов у мистера Томсона. Вместе с семьей жил и работник Ярак, принятый мистером Томсоном еще мальчиком.

Старшей дочери, Мэри, было уже девятнадцать лет, и, по подсчету мистера Томсона, она давно уже больше зарабатывала на пошивке, чем съедала пищи. По своему образу жизни Мэри мало чем отличалась от своих подруг девушек стойбища Лорен. Те же интересы, те же думы. Она разговаривала только по-чукотски. Но европейские черты лица, большие черные глаза с длинными ресницами делали ее очень привлекательной. Мистер Томсон уделял ей больше внимания, чем другим детям. Он одевал ее в лучшие меховые одежды из пестрых пыжиков. Мэри чаще, чем другим детям, разрешалось заходить в его комнату. Мистер Томсон склонен был даже гордиться своей дочерью.

Но то, что Мэри была дочерью белого отца, немало горя приносило ей и матери. Ведь она была уже взрослой девушкой.

Не один раз мать разговаривала с Мэри о ее замужестве. Об этом можно было поговорить только вдвоем — Чарли и слушать не хотел. Мать и дочь не могли понять белого человека.

«Разве белый человек не должен знать, что взрослой девушке нужен муж — отец ее будущих детей? Разве каждая девушка не должна стремиться стать матерью? Разве не для этого вырастает девушка? И почему белый отец и белый муж не знает этого?»

Мистер Томсон рассуждал по-своему. Он любил свою красивую дочь. Ему далеко не все равно было, за кого она выйдет замуж. Он и мысли не допускал, что его зятем станет туземец. Мистер Томсон немало думал об этом и сам.

Из всех детей только Мэри и мальчик Бэн были бесспорно его детьми, остальные родились от приятелей по жене. В них ни одной черточки белого человека. Мистер Томсон понимал, что Мэри должна выйти замуж. Но кто будет ее мужем? Жениха для Мэри не было на всем берегу. Разве какой-нибудь моряк с проходящих судов возьмет ее в жены? Но кто захочет взять девушку без знания языка и увезти в Америку? Девушку, которая понятия не имеет, как вести себя а обществе культурных людей?

И все же мистер Томсон решил было присмотреть моряка, уговорить продолжать его торговлю, предварительно женив его на Мэри. Он готов был выдать замуж Мэри даже за старого человека, но чтобы этот человек обязательно был белым.

• Предыдущая
• 21/115
• Следующая