Проект «Кракен» - Престон Дуглас - Страница 7

• Предыдущая
• 7/72
• Следующая

Во всем виновата Принцесса. Принцесса швырнула ее в этот мрачный, безумный мир. Принцесса предала и бросила ее. Она почувствовала, как внутри ее вскипает ярость. Она выследит Принцессу. Выяснит, почему Принцесса так с ней поступила. И отомстит.

Ночь. Мелисса Шепард лежала на кровати в больнице Гринбелт, борясь с тупой головной болью. Телевизор спящей соседки по палате транслировал новостной канал «Фокс Ньюс». Глупо было везти ее в больницу, а затем оставлять тут на ночь – у нее всего лишь легкое сотрясение мозга. Но врачи настаивали, а она была настолько оглушена случившимся, что не могла спорить.

Дикторы в телевизоре рассказывали только об одном. Джек Стейн погиб – а с ним еще шестеро. Испытательный модуль НАСА стоимостью миллиард долларов полностью разрушен. Мысль о том, что это, возможно, ее вина, была невыносимой. Семь погибших. И этот великолепный образец, уникальный плот, который они создавали с такой любовью, усилиями и упорством, теперь уничтожен безумной, дефективной программой, которую написала она вместе со своей командой.

Джека Стейна больше нет. Эта мысль вызвала новый приступ боли. Он был хорошим человеком, можно сказать, великим человеком. Почему, ради всего святого, Джек не побежал вместе с остальными?!

Следователи провели у нее весь вечер. Мужчины в синих костюмах расставили свои стулья вокруг ее кровати, словно на допросе в инквизиции, а затем, наклонившись вперед и упираясь локтями в колени, засыпали ее вежливыми настойчивыми вопросами. Они расспрашивали ее несколько часов. И наконец оставили в покое.

Шепард лежала в темноте, жалея, что взрыв не отправил ее в кому – или не наградил ретроградной амнезией. Хорошо бы память о произошедшем стерлась без всякой надежды на восстановление! Жуткие звуки бура, взрыв, крики, бегущие сотрудники – все это навечно отпечаталось в ее мозгу.

Следователи не были грубыми и ни в чем ее не обвиняли. Держались уважительно. Сочувствовали. Говорили мягко. Но вопросы, которые они задавали, имели обвинительный уклон. Они спрашивали о программе, о том, почему она так себя повела, почему не реагировала на команды, как и почему произошел сбой, спровоцировав взрыв и убив семь человек. Прямо они этого не говорили, но как будто подразумевали, что в несчастном случае могла быть виновата Мелисса.

И возможно, они были правы.

Теперь, когда позади осталась эта нескончаемая вторая половина дня и весь вечер, изобретательница поняла, как глубока ее скорбь по Джеку Стейну. Как это похоже на него – остаться, когда все остальные убежали! Он накрыл своим телом гранату. Таким он был человеком. Но самое печальное, что жертва оказалась напрасной. Все его усилия помешать трагедии ни к чему не привели.

Взрыв уничтожил все, чем мисс Шепард дорожила в жизни.

Она вновь прокручивала в голове вопросы, которые ей задавали. Чем больше Мелисса думала о них, тем чаще спрашивала себя, не подразумевают ли следователи, что взрыв мог быть не просто несчастным случаем. Они интересовались, кто мог проникнуть в локальную сеть Годдарда, не сообщала ли она кому-либо свой пароль, не выносила ли какие-либо фрагменты программ или данные за пределы центра управления. А еще задавали странные вопросы о самом программном обеспечении «Эксплорера», о том, хранились ли программные модули в системе Годдарда, какими системами архивации пользовалась сама Мелисса и ее сотрудники, не хранились ли диски в архивах где-то еще, не знает ли она каких-либо лазеек или фиктивных учетных записей для проникновения в сеть Годдарда, не имела ли она контактов с хакерами… Они снова и снова возвращались к этим вопросам, каждый раз формулируя их немного иначе, – похоже, ответы их не совсем удовлетворяли. Следователи обещали прийти на следующий день, чтобы продолжить расспросы.

Неужели они подозревают ее в саботаже?

Мелисса пыталась выбросить эти мысли из головы, повторяя себе, что она была в шоке, не могла ясно мыслить и, возможно, находилась под воздействием посттравматического стресса.

Она поерзала в кровати, раздраженная тем, что ей поставили капельницу. В этом не было никакой необходимости. С ней все в порядке, если не считать головной боли. И еще они поместили ее в палату с женщиной, которая даже не была сотрудницей НАСА, – раздражительной пожилой дамой, пострадавшей в автомобильной аварии. По крайней мере, она так утверждала.

И самое странное, что ни один коллега из Годдарда ее не навестил. Мелисса была с ними не особенно близка, но было довольно странно, что они не появились, – разве что винят ее в несчастном случае или их попросили воздержаться от общения с ней. Других посетителей тоже не было – печальное напоминание об отсутствии родственников и друзей. Хорошо хоть следователи принесли кое-какие вещи из ее квартиры, в том числе ноутбук.

По телевизору снова началась программа новостей, и ее главной темой по-прежнему был взрыв в Годдарде. Эти новости повторяли весь день: выход из строя зонда, взрыв, семеро погибших, сорок раненых, разрушенное здание, огненный шар, который был виден и слышен на расстоянии нескольких миль. Традиционные призывы конгрессменов сократить финансирование НАСА и требования наказать всех виновных. Теперь выступал еще один политик, председатель комитета Конгресса по науке, космическим исследованиям и технологии. Он раздувался от важности и разглагольствовал, демонстрируя невежество в научных вопросах. Конгрессмен задавал вопрос «зачем мы тратим деньги в космосе», в то время когда их следует «тратить на Земле».

Это было уже слишком. Шепард встала, ухватилась за стойку капельницы, чтобы не упасть, и покатила ее к телевизору соседки по палате. Пожилая дама лежала с закрытыми глазами и открытым ртом и шумно дышала, но, как только Мелисса выключила телевизор, открыла глаза:

– Я смотрю.

– Простите, я думала, вы спали.

– Включите.

Программистка снова щелкнула выключателем:

– Можно я немного приглушу звук?

– Я плохо слышу.

Мелисса вернулась к своей кровати. Она отказалась и от снотворного, и от болеутоляющего, чем вызвала сильное неудовольствие медсестры. Порвав с наркотиками в старших классах школы, мисс Шепард с тех пор решительно отказывалась от любых воздействующих на психику веществ, за исключением кофе. Но теперь она была слишком взвинченна и не могла заснуть. Ночь обещала быть долгой. Нужно было чем-то заняться, чтобы убить время.

Она взяла ноутбук, открыла его. На экране появился запрос на вход в систему. Мелисса колебалась. Начальной страницей браузера по умолчанию был сайт газеты «Нью-Йорк таймс», но на сегодня с нее хватит новостей. Она лежала в темноте, уставившись на экран компьютера, ощущая растерянность и одиночество. Ей захотелось увидеть что-нибудь знакомое и успокаивающее. Первое, что пришло в голову, – видеоролик на «Ютьюбе» с танцем братьев Николас из фильма «Дождливая погода». Когда ей становилось грустно, девушка смотрела это видео, чтобы поднять себе настроение. Если ей захочется совершить самоубийство, подумала Шепард, достаточно будет посмотреть любимый ролик, который напомнит ей, что жить все-таки стоит.

Видео загрузилось, зазвучала музыка, и братья Николас начали танцевать в сцене из классического черно-белого фильма, вышедшего на экраны в 1943 году. Мелисса прибавила звук, пытаясь заглушить говорящую голову из программы новостей.

– Будьте добры, – послышался голос соседки из-за полупрозрачной ширмы. – Я не слышу новости.

Программистка чуть приглушила звук, наблюдая, как братья Николас летают с пьедестала на пол и на лестницу, отбивая бешеный ритм чечетки и делая за пять минут больше шпагатов, чем балет Большого театра за неделю. Но танец не помогал. Легче девушке не стало. Она чувствовала себя опустошенной и бесполезной.

Затем, еще до окончания видеоролика, экран компьютера моргнул, и братья Николас исчезли. Начала загружаться программа «Скайп». Очень странно. В данный момент у Мелиссы не было никакого желания с кем-либо разговаривать – ни по «Скайпу», ни как-то еще. Она щелкнула по кнопке «Закрыть», но программа проигнорировала команду, продолжила загрузку и подключила ее учетную запись. Тут же раздался настойчивый сигнал вызова. Шепард попыталась отказаться от разговора, но компьютер все равно ответил, соединившись с абонентом. На экране появился аватар – фотография невероятно красивой девушки лет шестнадцати, со спадавшими на плечи волнистыми рыжими волосами, темно-зелеными глазами, молочно-белой кожей и россыпью веснушек. На ней было зеленое хлопчатобумажное платье в стиле 1920-х годов поверх белой блузки с белым кружевным бантом. Поразило Мелиссу выражение лица девушки, которая смотрела на нее, вздернув подбородок, сжав губы и сдвинув брови – вне себя от ярости.

• Предыдущая
• 7/72
• Следующая