Графиня по вызову - Куно Ольга - Страница 12

Как вскоре выяснилось, определенная, несколько подправленная версия пряток действительно являлась в Эрталии допустимой альтернативой салонным играм. Суть заключается в том, что игра проводилась на сравнительно большой территории, охватывавшей по меньшей мере четыре комнаты. Это позволяло дамам прятаться за ширмами, гардинами или дверьми, что считалось вполне пристойным. Кроме того, некоторые шкафы во дворцах немногим отличались от крохотных комнатушек: порой там даже можно было стоять, не пригнувшись. Это добавляло несколько потенциальных укрытий.

Вопреки моей случайной фантазии, на роль «ищущей» была назначена леди Крэнбери. Леди Милони прятаться, разумеется, не стала; она просто осталась сидеть на прежнем месте, то и дело поджимая губы и думая о своем. Большинство же дам, хихикая, поспешили разбрестись по женской половине.

Я тоже пошла через комнаты, наугад, не слишком торопясь и с любопытством оглядываясь по сторонам. Добрела до одного из наиболее удаленных помещений и, сообразив, что, должно быть, вторглась в чьи-то покои, собралась вернуться. Но тут увидела леди Лидию, как раз открывающую дверцу одного из шкафов. Девушка тоже меня заметила и теперь жестом поманила к себе. Я замешкалась, не уверенная в том, что правильно ее поняла, и Лидия нетерпеливо повторила свой жест. Что ж, более не заставляя себя ждать, я шагнула за ней в шкаф. Мне казалось, что игрокам полагается прятаться в одиночку, но, впрочем, что я знаю про светскую версию этой игры? Тем более что правила никогда не являлись для меня непреодолимым барьером.

Однако тут меня ожидал сюрприз. Едва дверца шкафа захлопнулась, как напротив открылась другая дверь. В ноздри ударил свежий воздух, а в глаза – яркий дневной свет. Сделав всего пару шагов, я оказалась во дворцовом саду.

– Об этом выходе мало кто знает, – пояснила остановившаяся, дожидаясь меня, Лидия. – Пройдет не меньше двадцати минут, прежде чем они догадаются, что я схитрила. Вы ведь не возражаете против того, чтобы немного пройтись?

– Вовсе нет, – ответила я, улыбнувшись. Девушка определенно начинала мне нравиться.

Мы зашагали по скрипящему гравию в глубь сада. Лидия на правах хозяйки шла чуть впереди, и я получила возможность повнимательнее рассмотреть ее со спины. Красивые золотистые волосы волнами падают на спину, прикрывая лопатки. Девушка худенькая, не слишком высокая – скорее среднего роста, и пышными формами не обладает, но сложена хорошо. Светло-желтое платье выгодно подчеркивает тонкую талию. Туфли на высоком каблуке не портят походку даже на усыпанной камушками дорожке: она привыкла ходить именно в такой обуви. Прямая спина, идеальная осанка. И все-таки что-то по-детски угловатое в ее образе пока присутствует, хотя еще год-другой – и это пройдет.

– Расскажите мне еще немного о Ристонии, – попросила Лидия, замедлив шаг, чтобы поравняться со мной. Теперь мы шли в ногу. – В той атмосфере, как вы сами понимаете, нормально разговаривать невозможно. А я сразу заметила, что вы – другая. С вами можно просто спокойно пообщаться, без лицемерия и контроля над каждым произносимым словом. Признаться, я очень устала и от того, и от другого. Вас удивляет, что я так откровенно разговариваю с посторонним человеком?

– Скорее восхищает, – возразила я.

– Возможно, я кажусь вам наивной, – передернула плечиками девушка, проигнорировав мои слова. – Но, как мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях. Вы не из той породы женщин, что леди Крэнбери и леди Милони. И не из тех, кто станет впитывать, как губка, каждое их слово.

– В этом вы можете быть совершенно уверены, – усмехнулась я.

– Даже не знаю, как отец допустил вас на женскую половину, – хмыкнула Лидия. – Обычно он не совершает подобных оплошностей.

Я спрятала улыбку, оглянувшись на розовый куст. Красивые цветы, не однотонные, на каждом лепестке красный переплетается с розовым. Я вообще люблю все не однотонное.

Герцога можно понять: он бы не совершил оплошность, если бы имел дело с менее подготовленным человеком.

– Не поймите меня неправильно, леди Аделина. Я люблю своего отца и ценю его заботу. Но даже для заботы должны существовать определенные границы! Отец же словно намеренно пытается меня задушить. Ограждает от мужчин так, словно они не обычные люди со своими достоинствами и недостатками, а самые настоящие гадюки, от которых нельзя ждать ничего, кроме ядовитого укуса. Я понимаю, он опасается за мою честь, но ведь и тут есть предел! Если он не доверяет мне до такой степени, стало быть, считает безнравственной изначально?

Я обратила внимание, что хоть Лидия и начала с просьбы рассказать ей о Ристонии, в действительности не ждала от меня активного участия в беседе. Ей было нужно выговориться самой, и, видимо, она долго не могла найти человека, который был способен ее понять и которого при этом герцог подпустил бы к ней достаточно близко.

– Наверное, меня можно счесть недостаточно благодарной дочерью, но… Леди Аделина, вы ведь знаете, как девушки ждут своего первого бала?

Я ответила утвердительным кивком. О да, я знала. Правда, мой собственный первый бал состоялся при несколько нестандартных обстоятельствах. Я присутствовала там под чужим именем и раньше, чем мне исполнилось положенные восемнадцать лет. Однако до шестнадцати я была вполне обыкновенной девушкой из дворянского общества и ожидала этого события с тем же трепетом, что и другие.

– Так вот, вы знаете, как проходил мой собственный первый бал? – горько усмехнулась Лидия. – Одежда, закрытая настолько, что больше напоминала броню, но это-то ерунда. Я находилась под постоянным присмотром отца и леди Милони, и у меня было ровно два танца! Всего два танца – и с теми партнерами, которых выбирал мой отец. А потом меня отправили к себе под предлогом моей же мнимой усталости.

Девушка тяжко вздохнула. Я ответила сочувственным взглядом. Мой отец, в отличие от герцога, заботой не отличался. Наверное, он любил меня по-своему, но, кажется, по большому счету, ему было все равно, что в доме крутится какая-то бойкая девчонка. Карты и выпивка занимали его значительно больше. Конечно, я имела к нему определенные претензии, и тем не менее сейчас мне казалось, что его безразличие было куда лучше, нежели забота герцога. Во всяком случае, в свои восемнадцать я была гораздо счастливее сегодняшней Лидии, хоть мне и пришлось пережить к тому моменту не самые приятные события.

– А нынешний прием гостей! – продолжила Лидия. Разговорившись, девушка немного раскрепостилась. Теперь она более живо жестикулировала, бледные щеки покрылись румянцем, а движения больше не казались угловатыми. – Как он додумался до такого ограничения – только женатые мужчины? Ну, посудите сами, насколько это противоречит его же собственным принципам. Да, отец не хочет, чтобы какой-нибудь молодой повеса увлек меня и женился, чтобы получить таким образом доступ к большому приданому. Но если уж он ожидает от мужчин лишь самого худшего, неужели считает, что будет лучше, если женатый сластолюбец соблазнит меня в одной из укромных комнат дворца без далеко идущих намерений? На первой попавшейся кушетке, если такая только найдется, а то и вовсе на столе.

Она насмешливо скривила губы.

– На столе, может, и романтично, но жестко, – машинально заметила я и лишь потом повнимательнее пригляделась к девушке. – Однако вы, кажется, знаете об этих вещах куда больше, чем должны бы – с точки зрения вашего батюшки.

– Только в теории, – передернула плечами Лидия.

– И откуда же? – полюбопытствовала я. – Книги?

– Служанки, – поправила девушка. – Ну разве не забавно? Отец так тщательно следит за моим окружением, приставил ко мне надсмотрщиц вроде леди Милони, но при этом совершенно забыл о слугах. А между тем горничные разбираются в подобных вопросах значительно лучше иных придворных дам и, главное, совершенно не стесняются говорить на эти темы. Даже наоборот, говорят долго, с удовольствием и во всех подробностях, лишь бы нашелся кто-то, кто будет готов их слушать. Я уж молчу о том, что наличие в моем окружении слуг мужского пола отцом совершенно не ограничивается. И если бы мне действительно нельзя было доверять в этом вопросе, свою девственность я бы потеряла уже давно и при значительно худших обстоятельствах, чем те, которых отец так стремится не допустить.