Поселок на краю Галактики (сборник научной фантастики) - Стругацкий Аркадий Натанович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/104
- Следующая
— Какой рейс? — после паузы спрашивает Д.
— Триста пятый. Мне очень жаль, командир. Триста пятый. Точно.
— Так.
Он замирает. Он уже почти ничего не может. Рок. Фатум. М. пытливо глядит ему в глаза, их даже спрятать нельзя, не может скаф чувствам своим поддаваться. На нем — жизни многих людей. М. ничего не говорит, вся власть сейчас у Д., никто не может вмешаться в его приказы. М. ждет. Взгляд одновременно и грозен и слаб. Слаб, потому что фальшив. Импат в одном самолете с мальчиком. И никакие силы не могут его спасти. В самолетах не принято носить вуалетки и шлемы. Не было еще прецедента.
В штаб команды, где все они честно, как бульдозеры, исполняли свой долг, вдруг пожаловал этот паук, его ни на чем не поймаешь, и если подумать, то, может быть, он действительно ни при чем, а просто так складываются обстоятельства. Замечено, однако, что всякий, кто пойдет против М., горько затем раскаивается. Анекдот! А мальчишка сидит себе у окна, смотрит на облака, сосет конфетки свои кислые и ни о чем не подозревает. А где — нибудь, в двух рядах от него…
— Что вы собираетесь предпринять? — деловитой скороговоркой осведомляется М., и Д. кажется, что именно М. какими-то своими немыслимыми интригами загнал импата в один с мальчиком самолет. Д. делает каменное лицо.
— Надо предупредить, чтобы их ждали на всех аэродромах маршрута.
Кто-то с готовностью бросается к телефону. Вон как, думает Д.
Дальше все тянется очень медленно и Д. каждую секунду думает: скорей бы все кончилось. Он говорит, надо бы связаться с триста пятым, но, оказывается, это не так просто, приходится ждать. Тогда он вызывает медслужбу, чтобы узнать, сколько обнаружено зараженных. Зараженных мало, всего четверо. Но надо еще проверять и проверять.
Дверь открывается, и входит скаф с дамой средних лет, в прошлом шикарной. Скаф откидывает вуалетку и говорит:
— Вот она. Та, что семнадцатого видела.
Дама вертит в руках микроскопическую сумочку. Она утвердительно кивает головой. На ней изящный шлемвуаль. Вуалетка плотная, коричневого цвета, сквозь нее ничего не видно, только белки глаз.
— Вы можете снять свой шлем, — говорит ей Д. Он терпеть не может разговаривать с женщинами в шлемвуалях. Дама мнется и отвечает — боюсь.
— Здесь вы можете не бояться. Здесь находятся только те, кто прошел проверку.
Он смотрит на скаф а и спрашивает взглядом, прошла ли проверку сама дама. Тот кивает.
— Триста пятый, — негромко говорит один из диспетчеров. Все поворачиваются к нему. — Триста пятый, подтвердите связь.
— Но вы уверены, что я не заболею? — спрашивает дама.
— Конечно, — расшаркивается М., сама любезность. — Гарантия сто процентов.
— Триста пятый, слышу вас хорошо. Пять, девять, девять.
— Нельзя ли сделать, чтобы и мы слышали? — спрашивает Д.
Диспетчер оборачивается и кивает. В следующую секунду зал наполняется смутным ревом и шипением. Потом чей-то голос отчетливо говорит:
— Идем по курсу. Только что прошли С. А в чем дело?
— Все в порядке, — отвечает диспетчер, но голос выдает его.
— А кто на связи? Я что-то не узнаю.
— Я, Л.
— Привет, Л. Не узнал тебя. Слушай, что там за паника началась, когда мы взлетали?
Диспетчер оборачивается и смотрит на Д. Тот закрывает глаза и отрицательно мотает головой.
— Все в порядке, — говорит диспетчер. — Просто недоразумение.
— Ну ладно. Значит, все хорошо?
— Хорошо. Все хорошо. Следующая связь в тринадцать сорок.
— Прекрасно. Отбой.
— Отбой, — повторяет диспетчер и отодвигает микрофон. На лбу у него выступил пот.
Д. морщится:
— Все — таки поспешили. Как бы он не заподозрил чего — нибудь. Только бы обошлось.
— Это вы с тем самолетом говорили? — спрашивает дама.
— Господи! — говорит себе Д. — Хватит уже с меня. Спаси парнишку, сволочь ты такая, Господь ты мой любимый. Я все отдам. Душу свою бессмертную отдам. Господи, прошу!
Он всем корпусом поворачивается к даме.
— Послушайте, вы уверены, что видели именно его?
Он показывает ей фотографию.
— Он, — говорит дама, приподняв вуалетку. — Он еще так нервничал. Все назад оборачивался, А что теперь будет с Котей?
— Уведите ее, — говорит Д. — Мешает.
— Нет, вы мне скажите! — кричит дама, но скаф бесцеремонно ее уводит, и Д. кричит вслед:
— Я не знаю, что с ними будет!
— Полный самолет импатов, — говорит М. — Давно такого не случалось.
Я уверен, думает Д., что он не надел вуалетку. Кто станет надевать ее в самолете?
Диспетчер, тот, что проводил связь с триста пятым, вдруг напрягается и бросает всем предостерегающий взгляд.
— Слушаю вас, триста пятый! — Он трогает на панели перед собой какую-то кнопку, и снова по залу разносятся шипение и рев.
— Ну! — кричит Д. и встает со стула.
— Триста пятый, слушаю вас!
— Что там еще? — говорит М.
— Дали вызов и молчат, — виновато отвечает диспетчер. — Смотрите! — Он указывает на экран. — Они меняют курс!
— Что же теперь, всю страну ка ноги поднимать из — за одного импата? — спрашивает Д.
— Не из — за одного, — поправляет М., — В том-то и дело, что не из — за одного. Они там все…
— Ну, так уж и все… — Д. трогает диспетчера за плечо. — Вызывай еще раз.
— Триста, пятый! Триста пятый! Подтвердите связь.
Шипение. Рев. Все сгрудились вокруг них, смотрят на экран с ползущим крестиком. Д. хватает микрофон.
— Триста пятый, послушайте, это очень важно. Любой ценой заставьте пассажиров надеть шлемы.
Голос. Искаженный, резкий, трещащий, неразборчивые слова. Чистая, незамутненная смыслом ярость.
— Это он, — говорит кто-то.
Потом — крик. Еще, Слабые стоны. Потом опять голос, уже другой, прежний, голос пилота, словно пилот спотыкается, словно ему воздуха не хватает.
— Он ворвался сюда… заставил свернуть… Я ничего не мог сделать… С ума сойти, какая силища! А теперь почему-то он упал… И корчится… корчится… Это так надо, да? Я его застрелю сейчас!!!
— Да, стреляйте! Стреляйте немедленно! И садитесь как можно скорей! — надрывается Д.
— Это судорога, вы не понимаете, что ли? — злобно спрашивает М. — Куда это вы их сажать будете? Первый день скафом?
— Хоть кого — нибудь да спасем, — упрямо говорит Д. — Может, в хвосте кто — нибудь не заразился.
— Давайте обсудим… Я все понимаю. Я знаю — вам сложно. — М. ярится, но пытается говорить мягче. Все смотрят на них, слушают их перепалку и словно кричат Д.: «Ну, выбирай!» Д. прячет глаза.
— Я его убил, — жалобно говорит летчик. — Ох, и страшный же тип!
— Ну? Ну? Ну?
— Если вам трудно, — говорит М., — давайте я. По — человечески понятно ведь.
— Вы слышите? — не унимается летчик. — Я его пристрелил.
— Слышим, — отзывается Д. — Как в салоне?
— Только не вздумайте их сажать! — шипит М. с угрозой. Д. поворачивается и молча смотрит ему в глаза.
— В салоне? Паника в салоне. Но это пустяки. Сейчас всех рассадим. Слушайте!
— Да? — И в сторону, диспетчеру, склонившемуся над ним. — Ближайший аэродром. Где?
— У меня шлем металлизированный, — говорит летчик. — Я не мог заразиться. Сейчас самое главное — посадку бы поскорее.
М. неподвижен, злобен, внимателен.
— Держите курс на Т.Р., — отвечает Д. по подсказке диспетчера. — Все будет нормально. Вы маяк Т.Р. знаете?
— Знаю, знаю, вот. Есть.
— Что вы делаете? — шепотом кричит М. — Ни в коем случае не…
Д. отмахивается.
— Не мешайте, пожалуйста. Свяжитесь кто — нибудь с зенитчиками.
Он уступает микрофон диспетчеру, встает со стула, замер над пультом.
— Они все в шлемвуалях, — глупо хихикает пилот. — Теперь-то они все их нацепили. Вот умора!
Д. передергивается и снова выхватывает микрофон из рук диспетчера.
— Послушайте, как вас там! У вас в салоне должен быть ребенок лет девяти.
— Да их тут на целый детский сад наберется, — снова хихикает летчик. — Они тут такое устраивают. Наши девочки с ног сбились. Вы уже нас посадите, пожалуйста.
- Предыдущая
- 15/104
- Следующая
