Когда нам семнадцать… - Александровский Виктор Николаевич - Страница 30
- Предыдущая
- 30/44
- Следующая
— Что с тобой? — бросился я навстречу. — Кто тебя так?
— Не знаю, — всхлипывала Тоня. — Налетели двое, столкнули в сугроб. И вчера тоже!
— И вчера! Что же ты молчала?
— Думала, так, простое озорство.
Вовка, рисовавший карикатуру на Маклакова, ткнул в рисунок кисточкой. — Это Недоросль! — Он отбросил кисточку. — А ну, ребята, пошли! Они, наверно, где-нибудь тут, рядом.
— Пожалуй, — сказал Филя и решительно скатал газету.
Было темно, когда мы вышли на улицу. Начинался буран. Уныло гудели провода на столбах. Ветер с шумом и свистом сдувал с сугробов жесткий, колючий снег.
— Ноябрь — сентябрев внук, октябрев сын, зиме родной батюшка, — проговорил Вовка и зябко похлопал рукавицами.
— Погодка, прямо сказать, чукотская! — отозвался вынырнувший из темноты Игорь.
— Смотри-ка, не очень зубоскаль, — сердито ответил Вовка. — Ты откуда?
— С узла. Микрофон настраивал.
— Ну, раз пришел, пришвартовывай к нам!
На углу Филя огляделся, спросил о чем-то Тоню и предложил нам с Игорем перейти на противоположную сторону улицы. Сам же с Вовкой отправился вслед за Тоней.
Некоторое время все было спокойно. Игорь, уже знавший о происшествии с Тоней, зорко всматривался вперед. Вдруг на повороте улицы он схватил меня за руку:
— Гляди!
Перед Тоней замаячили две смутные фигуры. Мы подбежали. Филя с Вовкой были уже здесь и, включив фонарики, навели их на неизвестных. Это были парни, одетые в замасленные куртки.
— Они? — повернулся к Тоне Филя.
— Похоже, они!
— А тебе чего? Что ты фонарем в рожу тычешь? — простуженным голосом прохрипел низкорослый вертлявый паренек.
— Хочу знать, откуда вы. Заводские? — спокойно спросил Филя.
— Заводские! Ха!
Парни, переглянувшись, сошли с тротуара на мостовую. И вдруг припустили от нас.
— Аллюр три креста! — закричал Вовка.
Мы бросились вдогонку. Парни свернули в проулок.
— Куда они? — убавил шаг Вовка. — Проулок ведет к нефтяным складам и к пустырю, где мой батька дома строит. Да ну их! Гнаться в темноте, по морозу… Подкараулим в следующий раз.
Но Вовкино предложение не получило поддержки, мы свернули в проулок. Он совсем не освещался. Окна жилых бараков еле-еле мерцали, точно в них были вставлены не стекла, а куски просаленной бумаги. Под ногами змеисто струился сухой снег. А преследуемые точно растаяли в снежной мгле.
Мы остановились, решая, что же предпринять дальше. Мороз покусывал лицо, пробирался за воротник, в рукава… Я вспомнил, что где-то здесь, поблизости, живут Минские. Хорошо бы забежать погреться!
Неожиданно позади нас сквозь свист метели донесся рокот мотора. По переулку запрыгал ослепительно яркий луч.
— Грузовая, прыгай в сторону! — скомандовал Филя.
Спрятавшись за высокий сугроб, мы смотрели на быстро приближавшийся грузовик. Вот он поравнялся с нами, осторожно переехал рытвину и помчался дальше, играя впереди себя веселым зайчиком света. Шагах в ста от нас грузовик осветил две пригнувшиеся человеческие фигуры. Постояв секунду-две на дороге, они тотчас метнулись к штабелям кирпича.
— Вроде они, — сказал Игорь. — А ну, ребята!
— «Они, они»! — ответил Вовка. — На кой черт им кирпичные штабеля!
— За штабелями нефтяной склад, — напомнил я.
— Ну, и что же?
— А вот то! Их надо обязательно поймать! — сказал Филя.
— А если у них ножи? — прошептал Игорь.
— Зато нас четверо.
— Пятеро, — поправила Тоня.
— Вперед! — скомандовал Филя.
Мы, крадучись, двинулись к штабелям. Кирпич, завезенный для стройки домов и сложенный в штабеля вдоль складского забора, как бы сливался с ним в темноте. Вот край первого штабеля. Тоня осталась возле него, мы стали обходить первый кирпичный куб. Ноги вязли в снегу. Вот угол штабеля. Мы с Игорем рывком завернули за него и невольно вздрогнули: навстречу нам из темноты двигались двое. Но это были Филя и Вовка.
Сойдясь вчетвером, мы начали обходить второй штабель, третий, и результат оказывался прежним. Обошли последний штабель. Впереди, шагах в десяти от нас, забор нефтяного склада под углом заворачивал влево, а дальше темнел пустырь. Вокруг ни души, только пурга посвистывала. Мы недоуменно переглянулись: «Куда же девались парни?»
Вдруг сверху донесся гудящий металлический звук. Он повторился, пройдя ледяным холодом по нашим спинам. Гудела колючая проволока на заборе нефтяного склада.
Поборов минутный страх, мы бросились к заборной щели. Нефтяной склад стоял на широком заснеженном участке. Посредине его на высоком столбе одиноко маячил электрический фонарь, тот самый, что я видел из окна Ольгиной комнаты. Свет фонаря падал на цистерну, огромным цилиндром подымавшуюся из земли. Чуть дальше темнели очертания других цистерн.
— В этих посудинах хранится нефть для дизелей электростанции завода, — начал объяснять Вовка, но умолк.
Проволока над головой снова загудела, и от забора со стороны пустыря отделилась человеческая тень. Она быстро поползла по снегу к цистерне и скрылась за светлым кругом от фонаря.
— Это же один из них! — ахнула Тоня. — Уж не думает ли он поджечь нефть?
— Нефть на морозе загорается плохо, но, впрочем… — Филя протер очки и снова уставился в щель.
Тем временем тень от цистерны отделилась и так же быстро скользнула обратно к забору.
— Ишь, как торопится! Теперь уж не уйдешь, голубчик, — заметил Вовка.
— А как ты предлагаешь их ловить? — спросил я.
— «Как, как»! Они пойдут той же дорогой, мимо кирпичных штабелей. Ну и подкараулить.
— Верно, — согласился Филя и снял с тулупа ремень.
Мы впятером притаились у штабелей.
Сквозь вой бурана ухо уловило скрип снега под ногами и голоса. Неизвестные, шагая со стороны пустыря, приближались к краю складского забора.
— Сейчас завернут к нам, — предупредил Вовка.
В самом деле, почти рядом мы услышали обрывки фраз:
— Хозяин похвалит, — говорил один с хрипотой в голосе. — Ты не перекрутил?
— А черт его знает, — злобно ответил второй. — Когда же ты, дьявол, от меня отцепишься? Надоело мне все!
— Болтай меньше, а то худо будет!
Из-за штабеля вышли двое. Один низенький, коренастый, другой долговязый. Прошли немного вперед…
— Стой! — крикнул Филя и прыгнул на длинного.
Вовка бросился помогать. Второго свалили мы с Игорем. Уткнув его лицом в снег и не давая опомниться, мы вывернули ему на спину руки и, как он ни бился, стянули их ремнем.
— Сволочи! Дышать дайте! — хрипло орал парень, вертя головой в сугробе.
Когда мы отпустили его, он вьюном повернулся на спину, хотел что-то крикнуть, но только сплюнул, увидев нас. Тут же рядом лежал его долговязый друг, но тот вел себя спокойнее.
— Что, влипли? — усмехнулся Вовка. — Зачем к цистерне лазили?
Парень, которого связали мы с Игорем, попытался вырвать руки, ему стало больно, и он заскрипел зубами.
— Нечего разлеживать, вставайте! — посветил фонариком Филя. — Тоня, напяль-ка на них шапки, а то уши отморозят.
Пленники, неуклюже выгибаясь, поднялись на ноги.
— Куда вы нас? — спросил низкорослый парень. Он злобно глядел из-под сдвинутой на лоб шапки.
— В милицию поведем, а там разберутся, — отозвался Филя, стряхивая с себя снег.
— Может, к дежурному по заводу лучше? Мы заводские… — понуро попросил долговязый.
— И правда! — согласился Игорь. — Пусть на заводе разберутся!
По дороге к заводу низкорослый парень не переставал буйствовать и сквернословить.
— Ты чего, Антон, перед ними лбом тычешься? — хрипел он на своего напарника. — Школяры! Вредителей поймали! Ха-ха! Смотри…
— Молчи, Семка, — бубнил Антон. — Молчи! Молчи!
Но Семка не умолкал, и по всему было видно, что он считал себя за главного.
Антон и Семка… Эти имена показались Мне знакомыми.
Да ведь о них же писала в своем дневнике Ольга!
Войдя в проходную, мы вызвали через вахтера дежурного по заводу. Навстречу нам вышел высокий, худощавый мужчина в кожаном пальто.
- Предыдущая
- 30/44
- Следующая
