Судьба и страсть Арсения Фельцова (СИ) - Масалова Милана Александровна "milla_s" - Страница 19
- Предыдущая
- 19/89
- Следующая
Как же было унизительно для Лиды лежать, уткнувшись лицом в подушку и ощущая на своём затылке его сильную руку! А его нотации, которые он шептал ей на ухо прерывающимся от сбившегося дыхания голосом? Как будто она в чём-то провинилась перед ним! Но самыми страшными для неё были руки Фельцова – слишком смелые и слишком настырные, от которых Лида так и не смогла отбиться…
***
…Они так и лежали, тяжело дыша: Лида, тихо плачущая в подушку, а рядом Фельцов, покровительственно гладящий её тело. У неё не было сил, чтобы улечься поудобнее, а ему не хотелось что-то менять: ему нравилось показывать перед женщинами свою силу и давать им понять, что он – их хозяин и в постели, и по жизни.
Внезапно зазвонил телефон Фельцова. Он, поморщившись, поднялся с кровати и нашёл мобильник в кармане своего пиджака. Звонила домработница Селезнёвых, Анна, которая сейчас следила за Петей.
- Что случилось, - достаточно грубо спросил её Фельцов, а затем, выслушав сообщение Анны, вскочил с постели и начал ходить взад и вперёд по комнате, даже не одевшись. – Когда это случилось? – Тревожно спросил он. – Где он сейчас?... Я уже туда выезжаю и Лиду по дороге заберу...
- У Андрея Сергеевича инфаркт, - сказал он испуганной Лиде. – Собирайся, поедем к нему в больницу…
Возвращение домой
И опять больница, и опять реанимация, только теперь рядом с Лидой Фельцов, который выглядит каким-то потерянным и абсолютно не обращает на неё внимания.
- Домой сама доедешь? – спросил он её после того, как они узнали о состоянии Селезнёва. – А то вдруг Андрею Сергеевичу что-то понадобится, а рядом никого нет…
Лида молча кивнула ему и вышла из здания больницы. Она ехала в особняк Селезнёва, из которого её сегодня выгнал свекор. Она ехала к сыну, с которым Селезнёв запретил ей встречаться. Лида думала о том, что всё-таки мир справедливо устроен: ведь нельзя было Андрею Сергеевичу так с нею поступать… А Фельцову, получается, можно… Неужели ей так жестоко приходится расплачиваться за своё глупое и ей самой непонятное желание обнять и поцеловать его?
Этими своими действиями, она, похоже, разбудила в нём зверя, который до сих пор не может успокоиться. Рядом с Фельцовым Лида чувствовала себя маленькой девочкой, которую взрослый дядя решил научить любви в его понимании этого слова. А сегодня он ещё и высказал ей всё, что думает о её поведении. Оказывается, Лида сама провоцирует его на грубые действия, не желая быть ласковой с ним. Ведь в этот раз Фельцов явно хотел, чтобы всё было по обоюдному согласию…
Только Лида чувствовала, что он ждёт не дождётся момента, чтобы схватить её в охапку, крепко обнять и целовать до тех пор, пока у неё не закончатся силы сопротивляться ему. Поэтому она и не могла расслабиться, со страхом ожидая его обычных грубых действий. А ещё ей казалось, что для него важен уже сам факт обладания ею, который не имеет никакого отношения к тому, что обычно считается любовью…
***
Приехав домой, Лида медленно бродила по пустым комнатам, думая о том, что она вряд ли будет жить здесь с Петей в дальнейшем: слишком много событий было связано с этим домом: спальня, в которой всё напоминает ей о Косте, лестница, с которой он упал…
Лида тихонько открыла дверь в комнату Пети. Мальчик мгновенно проснулся и испуганно посмотрел на неё.
- Мама, ты что, убежала из тюрьмы? – спросил он и отодвинулся к самой стене, натянув до подбородка одеяло.
- Что ты говоришь, Петя, какая тюрьма? Я к папе в больницу ездила…
- А дедушка сказал мне, что ты убила папу, и тебя за это навсегда посадили в тюрьму, - упрямо твердил Петя.
- Нет, сынок, никто меня ни в какую тюрьму не садил, и папу я не убивала. Папе было очень плохо, поэтому он улетел на небко, где у него не будет ничего болеть. А я его провожала… - ответила ему Лида, ужаснувшись про себя силе ненависти Андрея Сергеевича, который решил навсегда настроить сына против неё.
- А когда он вернётся к нам? – спросил мальчик и посмотрел ей прямо в глаза.
- Он насовсем улетел, - сказала Лида. – Потому, что если он вернётся назад, ему опять будет плохо. А ещё он сказал, что очень любит тебя и не хочет, чтобы ты плакал из-за того, что он не будет больше с нами жить…
Лида сидела возле Пети до тех пор, пока он не уснул и рассказывала ему вечные сказочки о том, во что и сама хотела бы верить…
Остаться собой
А Фельцов сидел под реанимацией и думал о том, как он будет жить, если Селезнёв после инфаркта откажется от руководства фондом и уйдёт на покой. Ведь тогда и он, Фельцов, окажется не у дел.
Ведь кто он на самом деле? Никто. Ноль. Да, в трудовой книжке у него стоит запись «помощник директора фонда», но ведь вся его помощь заключается в решении организационных и бытовых проблем как лично Андрея Сергеевича, так и всей его семьи в целом. Правда, у него есть техникумовский диплом, но ведь он почти десять лет по специальности не работает, уже забыл, как осциллографом пользоваться… Идти опять работать вышибалой? Так не мальчик он, уже полтинник разменял, да и привык Фельцов к совсем другим деньгам…
Андрей Сергеевич Селезнёв не имел своего «свечного заводика». Всё своё состояние он приобрёл благодаря махинациям со вверенными ему средствами благотворительного фонда «Милосердие»: это были и откаты за закупки фондом товаров у какого-то определённого производителя или поставщика, и «прокрутка» денег фонда на краткосрочных депозитах, а сколько денег прилипало к рукам Селезнёва при проведении различных мероприятий и акций! Имея экономическое образование, Андрей Сергеевич составлял такие сметы, к которым не могли подкопаться ни аудит, ни налоговая, ни КРУ. И именно этими деньгами Селезнёв щедро расплачивался с Фельцовым за окончательную «подчистку», иногда даже силовую, проворачиваемых через фонд противозаконных дел.
А теперь эта курица, несущая золотые яйца для Фельцова, лежала в реанимации после перенесённого инфаркта, представляя тем самым угрозу для его безбедного существования. Поэтому Фельцов решил сделать всё для того, чтобы Селезнёв как можно скорее выздоровел и опять приступил к управлению фондом.
- Предыдущая
- 19/89
- Следующая
