Страх и отвращение предвыборной гонки – 72 - Томпсон Хантер С. - Страница 20

• Предыдущая
• 20/116
• Следующая

Я думал об этом, но также думал и обо всех других аспектах этой загадочной и удручающей кампании, которая, как казалось всего несколько месяцев назад, имела большой потенциал, так что я даже переехал из Колорадо в Вашингтон ради того, чтобы освещать ее. Мне подумалось, что в тот момент поступить так было правильно, особенно на волне успеха, которого мы добились в ходе двух прошедших одна за другой кампаний движения «Власть фриков» против укоренившейся в Аспене власти денег / политики / деревенщины.

Но в Вашингтоне дела обстоят иначе. Не то чтобы каждый, с кем вы говорите, проявляет агрессивную враждебность к любой идее, которая может нарушить его устоявшийся образ жизни, — нет, они просто даже не думают об этом. И не видят никакого смысла жизни в субкультуре. Согласно вашингтонским представлениям о действительности, наркоманское / левое / рокерское / радикальное сообщество обитает где-то между Толедо и Билокси. «Встряхнуться» в Вашингтоне означает прикончить пинту виски «Фо роузес», а затем над куриными крылышками спорить с каким-нибудь пьяным конгрессменом об иностранной помощи.

Последнее повальное увлечение местного высшего общества — растворять шесть или восемь таблеток аспирина в свежей «Кока-Коле» и выпивать это все за раз. На это подсела масса людей из правительства. Но то, что кажется в Вашингтоне массовой паранойей, на самом деле просто тягучая тоска — и люди, которые здесь живут и процветают в великой паутине правительства, первыми расскажут вам на основе своего многолетнего опыта, что имя или даже партийная принадлежность следующего президента по большому счету не имеет никакого значения.

«Листья меняются, — говорят они, — а корни остаются теми же. Так что просто расслабься и живи с этим». Устроить шумный скандал в таком месте, как Сан-Франциско, и начать кричать: «Вот как делаются дела в Вашингтоне!» — это то же самое, что сидеть на Суперкубке на самых верхних местах и орать лайнбекерам «Майами»: «Остановите Дуэйна Томаса!»

Это один из аспектов Суперкубка-72, который никто надлежащим образом не рассматривал: каково это было для тех, лишенных чувства юмора, богобоязненных и склочных одержимых Иисусом — выйти на арену в Новом Орлеане перед 100 000 зрителей и быть побитыми, как последние скоты, единственным подтвержденным травяным торчком в НФЛ? Томас мчался сквозь «Дельфинов», как мул сквозь кукурузные стебли…

Это было прекрасное зрелище. Но никто особо не удивился, когда через две недели техасские копы арестовали его за хранение марихуаны, а тренер «Далласа» сказал: «Да, он готов продать Дуэйна Томаса почти любому клубу».

Они не сошлись характерами. Том Лэндри, тренер «Ковбоев», никогда не упускает случая встать на площадке с Билли Грэмом, когда бы тот ни выступал в Далласе. Дуэйн Томас называет Лэндри «гибким человеком». Журналистам он сказал, что генеральный менеджер команды Текс Шрам «болен, безумен и порочен». Но в прошлом году весь сезон Томас отыграл, не вынося приговоров никому в команде: ни тренеру, ни квотербекам, ни блокирующим — никому. Мертвая тишина.

Все, что он делал, — это хватал мяч и бежал каждый раз, когда называли его номер, что стало происходить все чаще и чаще, и на Суперкубке он уже устроил целое представление. Но теперь сезон закончен, главный приз надежно спрятан в хранилище, а Дуэйну Томасу грозит от двух до двадцати лет за хранение.

Никто не ожидает, что он будет отбывать срок, но никто, похоже, и не думает, что он будет играть в следующем году за «Даллас»… Кое-кто из мира спорта, кто утверждает, будто знает, что происходит в НФЛ, сказал, что он вообще ни за кого в следующем году играть не будет и что комиссар Лиги возмущен этим осмеянием телевизионных роликов «Остерегайтесь травы», профинасированных правительством, которые заполонили экран осенью прошлого года.

Все мы наслаждались этими кадрами, но никто не счел их убедительными. Это была директива Белого дома, гласившая, что несколько миллионов долларов должно быть потрачено на то, чтобы обязать десятки известных игроков, глядя в камеру и не скрежеща зубами, заявить, что они ненавидят наркотики… И как раз в этот момент лучший в мире раннингбек оказался чертовым наркошей.

После этого играть ему осталось недолго. В НФЛ не так много мест для фриков. Джо Нэмэта спасла слепая удача, когда его задрафтовала команда из Нью-Йорка, города, где общественные изгои не всегда воспринимаются как преступники. Но его ждала бы совсем другая участь, задрафтуй его «Сент-Луис Кардиналс»[37].

Впрочем, мы, кажется, ушли в сторону. Хотя почему бы и нет? Время от времени надо отвлекаться от этого уродского путешествия в мир политики, иначе недолго начать колотить в стены и швырять акустическую систему AR3 в камин.

В этом мире обломы случаются на каждом шагу, но где найти слова, чтобы описать свои чувства, когда, усталый и безумный, вы возвращаетесь после недели, проведенной в дороге, и находите на своем столе 28 толстых газет: семь Washington Post, семь Washington Star, семь New York Times, шесть Wall Street Journal и один Suck… И все их надо прочитать, отметить и вырезать нужное, распределить по папкам, привести в какой-то порядок… А потом изрезать, сжечь, растоптать и, наконец, на радость соседям выбросить на улицу оставшееся.

После двух или трех недель такого безумия вы начинаете как никто понимать человека, сказавшего: «Отсутствие новостей — уже хорошая новость». В 28 газетах только при большой удаче встретится больше двух-трех статей, представляющих какой-либо интерес… Но и тогда все самое интересное обычно бывает похоронено где-то в 16-м абзаце возле слов «Продолжение на стр….».

В Post будет рассказ о выступлении Маски в штате Айова. Star cообщит ровно то же самое, а Journal вообще ничего не расскажет. Но в Times могут где-нибудь в самом низу оставить что-то вроде: «Закончив свою речь, Маски разрыдался и ухватил руководителя своей кампании за шею. Они сцепились, но их стычка была быстро прервана женщиной-азиаткой, которая держала ситуацию под контролем».

Вот это хорошая журналистика. Объективная, активная и бьющая прямо в цель. Но мы должны знать больше. Кто эта женщина? Почему они сцепились? Куда привезли Маски? Что он говорил, когда выключили микрофон?

Господи, какой же еще там должен быть вопрос? Каждый журналист в Америке знает «Пять вопросов на W». Но я могу вспомнить только четыре: who (кто), what (что), why (почему), where (где)… и да, конечно, when (когда)!

Черт возьми! Такие статьи разжигают интерес… Так что пора выдвигаться: собрать чемодан из слоновьей кожи от Abercrombie & Fitch за 419 долларов, отправить отдельным багажом телефоны, сканер и диктофон, загрузить все остальное в бездонный портфель… Затем вызвать сверхскоростное такси в аэропорт; погрузиться на борт и рвануть туда, где, как говорят, что-то происходит.

Общественность этого и ждет. Они хотят человека, который может носиться по всей стране, как чертова метамфетаминовая летучая мышь: гонки от аэропорта до аэропорта, от одного решительного момента к другому — высасывая новости, а затем выдавая их с помощью «пяти W» в упаковке, которая прекрасно донесет смысл происходившего.

Почему нет? Если правда скучна и уныла, все, что остается, — это дикие всплески безумия. Или же надо улететь восвояси и вообще ничего не писать; снять номер на окраине Чикаго и колоться там дней 16 подряд, а потом приползти обратно в Вашингтон с записной книжкой, полной удивительно тонких проникновений в суть «Настроений Среднего Запада».

Будьте осторожны. Прошел слух, что за Маски забронировано выдвижение кандидатом на пост президента от Демократической партии после того, как будут подсчитаны голоса в Висконсине… И не смущайтесь тем, что только 12 процентов потенциальных избирателей пойдут в этом штате на выборы. (Избирательные участки Аризоны — с помощью мегафонов, рекламных щитов и целой вереницы кочующих автобусов для избирателей — смогли вытащить на участки 13 или 14 процентов.)

• Предыдущая
• 20/116
• Следующая