Дети Нового леса - Марриет Фредерик - Страница 19

• Предыдущая
• 19/77
• Следующая

– Вот и все, что мне удалось отыскать, – объявила она.

– Если я правильно прочитал в приказе о назначении, ваш отец мистер Хидерстоун? – полюбопытствовал Эдвард.

– Именно, – подтвердила девушка.

– А вас как зовут? – захотелось узнать ему.

– Точно так же, – отозвалась она.

– Это фамилия. А я имел в виду имя, – настаивал он.

– Странные вы задаете вопросы, сэр, но я вам отвечу. Меня окрестили именем Пейшонс[5].

– До чего же оно вам подходит! – вырвалось у него.

– Это еще почему? – Взгляды их встретились.

– Ну, вы же действительно само спокойствие, даже меня столько времени терпите.

– Да не так уж и долго, сэр, – засмеялась она.

– А живете вы здесь?

– В данный момент, сэр. А сейчас я вынуждена вас оставить.

Эдвард глядел во тьму коридора, где она скрылась. «Очень приятная девушка, – снова отметил он. – И почему-то, хоть она дочка Круглоголового, обращается ко мне «сэр». Видимо, все-таки я не очень похож на внука Якоба. Надо бы мне получше следить за собой». И мальчик уселся за стол, с удовольствием поглощая все, что поставила на него Пейшонс. Едва он успел завершить свою трапезу, девушка вновь появилась.

– Освальд Патридж вернулся.

– Спасибо, юная мисс, – ответил ей легким поклоном Эдвард. – Но можно задать вам еще вопрос? Где сейчас король?

– Я слыхала, что он в замке Херст. Но, – она понизила голос почти до шепота, – все попытки с ним повидаться бессмысленны и нанесут только вред тому, кто на это отважится.

После того как девушка снова покинула кухню, Эдвард, с удовольствием допив эль, вкус которого за год с лишним жизни в лесу успел основательно подзабыть, вышел на задний двор, где и встретился с Освальдом Патриджем.

– А мне-то и невдомек, что у Якоба внук имеется, – с места в карьер начал тот. – Ты давно у него живешь?

– Да уже больше года. А раньше жил в Арнвуде, – стойко придерживался своей версии мальчик.

– Значит, я так себе мыслю, ты должен быть на стороне короля, – покивал ему лесник.

– Был, есть и буду, пока жив, – заверил его Эдвард.

– Вот и я точно так же, – остался доволен таким ответом Освальд Патридж. – А кто думает по-другому, щенка от меня получит, только если я сдохну. Но лучше пойдем-ка мы для дальнейшей доброй беседы на псарню. Собаки-то, как говорится, все слышат, да после сказать никому ничего не смогут.

Скрывшись за дверью псарни, он вывел наружу двух изрядно уже подросших щенков, очень похожих на Смокера, разве что чуть поменьше ростом, чем он, да по-детски еще игривых. Завидя Эдварда, они будто сразу почувствовали в нем хозяина и с повизгиваньем и радостным тявканьем начали на него прыгать и тыкаться в него влажными черными носами.

– Нравятся? – Впрочем, лесник явно не сомневался в этом.

– Еще бы, – уже гладил обоих щенков по шелковисто-черным головам Эдвард.

– Чуток подрастут, солидности наберутся, и цены им не будет, – заверил хозяин. – Особо берег для твоего дедушки. Лучшие из всего нынешнего помета.

– Я, кстати, когда сюда к вам собирался, думал, что вас одного увижу, а в результате с Круглоголовым встретился. – И мальчик вкратце пересказал свой разговор с новым хранителем леса.

– Ну, ты, я гляжу, не из робких, – выслушав его, с уважением произнес лесник. – Вот и правильно. Но я-то свой пост сохраню. И еще двое из прежних останутся. А другие все новые будут, и народец это гнилой. В деле нашем не смыслят, зато языком чесать мастера. Все время, когда не спят, короля позорят. За это, видать, работу и получили. Охота им, как барану сливки. И сами ею заниматься не станут, и другим не дадут. Поэтому с ними ухо держи востро. Поймают – не поздоровится.

– Да их-то я не особо боюсь. Меня больше другое волнует: как оленину теперь продавать, – поведал о том, что его и впрямь тревожило, Эдвард.

– А вот в этом как раз я берусь быть тебе подмогой, – похлопал его по плечу лесник. – Наведу на надежного человека. Из таких, кто ценит хорошую дичь больше любых нехороших законов, – выразительно покосился он в сторону дома, где нашел временное пристанище новый хранитель леса. – Главное, повторяю, не попадись на охоте. С покупателем станешь встречаться в условленном месте. Ты ему оленину, он тебе – деньги, и разошлись восвояси. Только… – Он помолчал, словно бы собираясь с мыслями. – Сдается мне почему-то, что этот хранитель не столь уж ярый, как хочет представиться. Иначе не позволил бы говорить с ним так. И о полковнике Беверли столь уважительных слов тебе бы от него тогда не услышать.

– Интересно, кто он и откуда? – полюбопытствовал Эдвард.

– Слышал, он вроде ходит в больших друзьях генерала Кромвеля и есть у него большие заслуги перед Парламентом. Если потом еще что узнаю, обязательно расскажу. Нам бы с тобой недурно снова увидеться. По лесу нашему брату по-прежнему еще можно ходить. И здесь, коль ко мне соберешься, всегда будешь желанный гость. Только ружье ко мне не захватывай. А сейчас, как домой возвращаться будешь, остерегайся слежки. Лет-то тебе уже сколько?

– Пятнадцать, – откликнулся Эдвард.

– А по виду можно дать больше. – Лесник оценивающе пригляделся к нему. – На девятнадцать спокойно потянешь. Вон какой рослый и крепкий. Ну да лесная жизнь завсегда нас взрослее делает. Оленя-то брать научился уже?

– Редко пустым прихожу с охоты, – не стал скромничать мальчик.

– Значит, весь в дедушку, – покивал Освальд Патридж. – Он у тебя большой мастер. Да и ты, как я погляжу, молодой да ранний. След молодого самца от двухлетки уже отличать научился?

– И след двухлетки от лани – тоже, – добавил Эдвард.

– Да ну-у-у? – даже как-то растерянно протянул Освальд Патридж. – Стоило бы нам, пожалуй, вместе с тобой этим делом заняться. Ты мне только скажи, где ваш с дедушкой дом-то стоит? Время-то нынче такое. Случится не ровен час что, и где вас искать? А рот у меня всегда на замке, – заметив, что мальчик колеблется, быстро проговорил он. – Ежели кто еще поинтересуется, живо направлю в другую сторону. Дубовая роща, что называется королевской, близко от вас?

– Достаточно, – подтвердил Эдвард.

– Послезавтра к рассвету сможешь туда добраться? – задал новый вопрос лесник.

– Буду жив, доберусь, – улыбнулся мальчик.

– Ну, вот и славно. Тогда прямо там и встретимся, – сказал Освальд Патридж. – А теперь забирай собак и счастливо тебе добраться.

Эдвард его поблагодарил, вернувшись в конюшню, оседлал отдохнувшего Билли и пустился в обратную дорогу. Собаки послушно бежали следом, а мальчику было о чем подумать в пути. С появлением новой власти жизнь усложняется. Охота связана теперь с большим риском. Бедный Якоб до того плох и столь исхудал, что, кажется, скоро покинет их, и Эдвард останется в доме старшим. Спасибо, что Хамфри с его дальновидностью и умом сумел так здорово организовать хозяйство. С его фермой они по-любому голодными не останутся. Он, Эдвард, конечно, сдаваться не собирается и по-прежнему станет ходить на добычу оленей. Но риск, разумеется, в этом есть, и если его поймают, он угодит в тюрьму. Поэтому Хамфри охотиться больше ни под каким видом нельзя. Если с Эдвардом что-то случится в лесу, или, к примеру, он будет вынужден убежать за границу, или его прямо здесь призовут воевать под знаменами короля, он должен быть уверен, что его младший брат убережет себя и сестер. С этими мыслями Эдвард поравнялся с объятым сном домом, где бодрствовал один лишь Хамфри, которому он и поторопился все рассказать. Тот выслушал его молча, посчитав, что сперва должен все хорошенько обдумать, а потом уж делиться своими соображениями, и лишь ограничился сообщением, что Якобу весь этот день было очень худо, и Элис по его просьбе долго читала ему вслух Библию.

Наутро Эдвард уже сидел возле кровати старика, с которой он последние десять дней уже был не в силах подняться. Сердце у мальчика сжималось от горя. Даже за тот единственный день, что они не виделись, Якоб еще сильнее похудел и ослаб. Эдвард в подробностях перед ним отчитался о вчерашней поездке.

• Предыдущая
• 19/77
• Следующая