Сама уверенность. Как преодолеть внутренние барьеры и реализовать себя - Кей Кети - Страница 10

• Предыдущая
• 10/53
• Следующая

Когда спустя какое-то время Зальцберг перешла к обсуждению нашей темы, мы услышали от нее слова, которые многое расставили по своим местам. «Я думаю, что уверенность – это способ реагировать на жизненные обстоятельства. И неважно, благоприятны они или тяжелы и почти невыносимы, – заговорила она со спокойной улыбкой. – Это похоже на полную искренность, при которой мы тоже ни в чем не должны себя сдерживать. Нас не раздирает на части. Мы не бросаемся из крайности в крайность. Мы просто идем навстречу реальности, и у нас есть для этого сила. Вот она-то, наверное, и есть уверенность. И это очень важная часть самореализации». Нас заворожило представление об уверенности как об основополагающей силе. Поворот темы был неожиданный – но он укладывался в нашу концепцию. Мы осознали, что у нас уже набралась целая коллекция в чем-то схожих и все же разных определений: «безукоризненность действий», «полная искренность», «сила». Из этого следовал главный вопрос: так что же это все-таки такое – уверенность? Прежде чем вновь наблюдать ее в действии, изучать ее истоки и выяснять, почему у женщин ее так мало, мы решили дать формальное определение столь интересующего нас понятия.

Как и мы, нейробиолог Адам Кепеч находится в поисках уверенности. Но, в отличие от нас, он отдает предпочтение мелким пушистым грызунам. Крысы, говорит Кепеч, устроены куда проще людей. Они не прячут свои базовые инстинкты под грудой запутанных мыслей и чувств. Человек может называть себя уверенным, когда в действительности дрожит как осиновый лист. Равно как и наоборот: он может долго разглагольствовать о своих сомнениях, чтобы потом с всесокрушающей решимостью двинуться вперед. Так что в качестве объектов исследований люди Кепеча не устраивают.

Кепеч пытается разобраться в том, что представляет собой уверенность как базовое качество. Он называет это «статистической уверенностью». Говоря проще, речь идет о степени нашей уверенности в сделанном выборе. Его революционные исследования привлекли внимание психологов, поскольку они подразумевают вот что: уверенность в себе – качество, свойственное всем биологическим видам{14}. Кто бы мог подумать, что верить в себя могут даже крысы?

Мы были изрядно заинтригованы работой Кепеча и надеялись, что его исследования на крысах помогут нам понять, что представляет собой человеческая вера в себя. Сам он утверждает, что уверенность, которую демонстрируют крысы при принятии решений, имеет немало общего с процессом выбора у людей.

Представьте себе, говорит исследователь, что вы едете в незнакомый ресторан. Вам рассказали, как добраться, и вот на светофоре вы делаете поворот. Проезжаете километр, еще один. Никакого ресторана. В какой-то момент вы задумываетесь: «Я уверен, что уже должен был доехать. Может, я не там повернул?» Продолжите ли вы двигаться в выбранном направлении, зависит от того, насколько вы уверены в том, что повернули в нужном месте. Именно способность придерживаться выбранного пути Кепеч измеряет у крыс. Он считает, что уверенность в своей основной форме – универсальна.

Что же такое уверенность? Воистину, совсем не то, о чем мы думали, начиная собирать материал для этой книги!

Уверенность, вопреки нашим первоначальным представлениям, – это не просто хорошее мнение о себе, способность вслух заявлять, что ты – супер, заслуживаешь того, чтобы тебя любили, и можешь достичь всего желаемого. Подобные мысли нам почему-то не помогают, правда? Сказать «Я могу это сделать!» – не означает поверить в это и действовать соответственно (иначе психотерапевты уже давно остались бы без работы). И даже если кто-то говорит тебе: «Ты великолепна!» – это не работает. Если бы требовалось всего-навсего несколько ободряющих слов и похлопываний по спине, мы все были бы продуктивными, стройными, мило общались бы с дальними родственниками и без труда занимали бы отдельные кабинеты.

Еще одно представление об уверенности мы связывали с неким набором манер, отражающих силу и властность. Уверенный человек, по нашему мнению, должен высказываться громче и чаще других. Это мог быть, к примеру, друг, которого вы всегда считаете правым, или коллега, который на любом совещании берет ситуацию в свои руки. Действительно ли самые уверенные люди – это те, кто таковыми выглядят?

Надеясь на помощь Кепеча, мы встретились с ним в лаборатории в Колд-Спринг-Харбор. Она располагается на берегу океана – в великолепном здании на Лонг-Айленде, в 45 минутах дороги от Манхэттена.

Пока мы, пыхтя, взбирались по лестнице, над нами покачивалась огромная стеклянная скульптура Дейла Чихули. Он подарил ее пионеру исследований ДНК Джеймсу Уотсону, который сделал этот исследовательский центр одним из лучших в мире. Пучок светящихся желто-зеленых щупальцев, увенчанный шапкой стеклянных пузырей разнообразных форм и размеров, притягивал взгляд и завораживал. Ну прямо как в книжках доктора Сьюза! Кепеч был одет в голубые джинсы и выглядел совершенным мальчишкой в свои тридцать девять. С заметным венгерским акцентом он, улыбаясь, объяснил: скульптура воспевает нейроны, и именно их форму творец попытался в ней воспроизвести. Ах да, конечно.

В течение следующих нескольких часов Кепеч был нашим великодушным переводчиком в этом непонятном мире. Он помогал нам уловить связь между грызунами и человеческой уверенностью.

Мы наблюдали, как Кепеч запустил крысу в большой ящик. На голове у крысы был белый цилиндр с множеством электродов. Чтобы пристроить его, понадобилась настоящая хирургическая операция. Кепеч заверил нас, что животное совсем его не ощущает. У одной стенки ящика на уровне крысиного носа были расположены три белых закрытых контейнера около пяти сантиметров шириной. Средний испускал запахи. Крыса, засунув в него нос, ощущала смесь двух ароматов. Их соотношение постоянно менялось: иногда основной запах ощущался совершенно явственно, в других случаях комбинация была сложнее. Задачей крысы было идентифицировать основной запах и «объявить» о своем решении, засунув нос в один из двух оставшихся контейнеров. Кепеч объяснил: если крысиная догадка будет верна, грызун получит в награду немного воды. Но этого поощрения еще нужно было дождаться! Если крыса была уверена в своем выборе, она спокойно ожидала своей порции воды столько, сколько требовалось. Если же она испытывала неуверенность, то могла в любой момент прекратить ожидание и пройти испытание еще раз. Но в этом случае получалось, что крыса не только отказывалась от причитающейся ей порции воды, но и зря тратила время на ожидание. Перед крысой стоял нелегкий выбор – та самая фундаментальная дилемма, которая нам так хорошо известна. Оказывается, с ней вынуждены справляться не только люди, но и представители других видов. Мы видели, как крыса, сунув нос в левый контейнер, ждала казавшиеся бесконечными… восемь секунд. Для крысы – срок весьма солидный, так что уверенность в себе у зверька была налицо. Оправдается ли она?

Браво! Вода пошла, и мы радостно улыбнулись друг другу. Кепеч предупредил нас: не следует строить догадок о том, насколько «умны» его подопытные. Крысы, участвовавшие в этом эксперименте, успели проделать упражнение бесчисленное количество раз и научились отлично разбираться в том, какой запах – из левого или из правого контейнера – бьет им в нос. Вспомним: Кепечу было не интересно, сможет ли крыса сделать правильный выбор. Он пытался оценить, насколько она будет уверена в том, что выбор – правильный. Эксперимент был задуман так, что позволял выделить для оценки именно степень убежденности грызуна в своей правоте – то есть уровень уверенности в себе. Ожидая награды, крыса демонстрирует уверенность, которую можно измерить по длительности временного интервала, в течение которого грызун ждет заслуженной капли воды, упорствуя в своем решении и рискуя в итоге остаться ни с чем. Мы были поражены: оказывается, грызуны не только в состоянии оценивать собственные шансы на успех, но и готовы делать ставки на принятые решения.

• Предыдущая
• 10/53
• Следующая