Луна светит безумцам - Батчер Джим - Страница 48
- Предыдущая
- 48/63
- Следующая
— О Господи! Гарри, что они с тобой сделали?
Сьюзен неловко скользнула ко мне. Я ощутил ее тепло и не удержался, здоровой рукой обнял за плечи, прижал к себе. Узкие джинсы подчеркивали красоту длинных ног, бордовый жакет выгодно оттенял смуглую кожу. Она стянула волосы сзади, и от этого обнаженная шейка казалась еще тоньше, еще беззащитней. Сьюзен была немыслимо нежная, теплая. От нее веяло таким чистым и по-женски прекрасным ароматом, что я против воли почти повис на ней. Вся боль, сидевшая внутри, взбунтовалась с новой силой, словно соперничая с нежностью моей подпорки.
— Избили, — пояснила Тера. — Я же говорила, не убьют его.
— У тебя не лицо, а ящик с раздавленными помидорами, — присмотревшись, сказала Сьюзен. На ее личике залегла глубокая тень.
— В твоих устах это звучит как музыка, — пробормотал я.
Они погрузили меня в фургончик, где скучилась «Альфа» — Джорджия, Билли и другие. Там же лежали, тихонько постанывая, голубоглазый парнишка и девушка с волосами цвета мышиной шкурки. Джорджия, как заправская медсестра, суетилась подле раненых друзей. Ребята облачились в купальные халаты, простые и неброские. Спасибо, хоть не сидят в чем мать родила. Обстановочка и без того порядком нелепая. Не хватало еще трястись в фургончике с компашкой голых и не слишком симпатичных школяров.
Усаживаясь, я начал застегивать ремень безопасности и заметил, что руки покрыты противными черно-багровыми пятнами. Трудно понять, где они начинаются, где заканчиваются. Не руки, а один сплошной синяк. Я привалился к стеклу, подперев голову кулаком вместо подушки.
— А ты-то здесь откуда? — спросил я Сьюзен, когда она забралась на водительское сиденье.
— Им был нужен шофер, и, как оказалось, только я достаточно стара, чтобы взять напрокат машину.
Я поморщился.
— Ох…
Сьюзен вставила ключ в зажигание.
— Рассказывай, не молчи. Я думала, умру, когда ты сиганул из машины. Мы выполнили твою просьбу, позвонили в полицию. Тера пошла взглянуть. Приходит и говорит, мол, так и так, полиция опоздала, «Уличные волки» тебя захватили. А почему пикап-то перевернулся?
— Не повезло. Покрышки взорвались.
Сьюзен искоса посмотрела на меня.
— Сволочи! Тебя будто поезд переехал. Лежи спокойно, Гарри. Мы найдем тихое местечко, ты отдохнешь.
— Давай лучше найдем поесть. Подыхаю с голоду. Тера, ты следишь за восходом?
— Слежу. Тучи рассеялись. Даже звезды видны.
— Фантастика, — пробормотал я и уснул.
Фургончик трясло, но мне было плевать. Я спал как убитый и проснулся лишь от крепкого аромата жаркого. Мы стояли возле закусочной. Сьюзен, груженная пакетами, отсчитывала наличные. Я высмотрел в одном пакете золоченую бумажную корону, лениво подцепил за ободок и водрузил ее себе на макушку. Сьюзен прыснула.
— Король бутербродов и повелитель сандвичей! — напыжившись, возвестил я.
Сьюзен засмеялась и покачала головой. Тера даже не улыбнулась. Я решил проверить состояние детишек и обнаружил, что все без исключения (даже раненые) демонстрируют волчий аппетит и лихо уплетают за обе щеки. Тера перехватила мой взгляд.
— Щенки, — прошептала она, будто этим все сказано. — Раны совсем не так опасны, но шрамы останутся. Будет, чем похвастаться.
— Рад слышать.
Я отхлебнул глоток колы и захрустел жареной картошкой. Горячая, еще с парком.
— Объясни, как твоя кровь попала в ресторан Марконе. Той ночью. Перед полнолунием.
Тера пальцами вытащила начинку из гамбургера и принялась грызть мясо.
— Спроси в другой раз.
— Другого раза может не быть.
Она достала новый кусок.
— Я знала, что парни, которые потревожили моего жениха, близко. Я вычислила, где они снова ударят, и отправилась туда, чтобы их остановить.
— Одна?
Тера хмыкнула.
— Мало кто из перекинувшихся волком знает, как следует жить в этом облике. Но почти все изначально хищники по натуре. Я прыгнула в окно и дралась. Числом задавили. Пришлось бежать.
— Ну а детишки? — спросил я.
Она оглянулась. Готов поклясться, глаза ее потеплели и засветились гордостью, даже лицо смягчилось.
— Дети с могучим сердцем. Они хотели учиться, и я учила. Попроси их рассказать свою историю.
Я прикончил картошку.
— Как-нибудь попозже. Куда мы едем?
— В укромное место. Вооружимся, подготовимся…
— Я вооружусь, я подготовлюсь. Ты со мной не пойдешь.
— Ошибаешься, чародей. Пойду.
— Нет.
Янтарные глаза сверкнули.
— Чародей, ты силен. Но я не позволю этим людям разлучить меня с женихом. И пойду с тобой, даже если ты убьешь меня, чтобы остановить.
Настала моя очередь первым отвести глаза. Я хмуро потягивал напиток. Тера безмятежно разоряла следующую булочку с мясом.
— Кто ты?
— Одна из тех, кто потерял слишком много близких.
Златоглазая устроилась поудобнее и погрузилась в молчание, давая понять, что беседа окончена.
— «Одна из тех, кто потерял слишком много…» — ворчливо передразнил я Теру, вернулся на место и скорбно ссутулился над своим бутербродом. — Как раздеться, так первая. Стриптиз изобразить — не вопрос. Вервольфов малолетних натаскать — раз плюнуть. А до дела дойдет, глазки в кучку, рожа кирпичом…
За спиной раздался странный шелест. Я обернулся. Тера грызла кусок мяса. Глаза ее сверкали и губы чуть кривились в уголках. Фыркая носом, волчица беззвучно смеялась.
«Укромным» местечком дамы обозвали огромный дом в окрестностях Золотого Берега, неподалеку от дворца в миниатюре, принадлежавшего самому Марконе. По меркам соседа, этот особняк не так уж и велик. Впрочем, с равным успехом можно сказать, что Эйфелева башня не так уж и велика, с точки зрения Годзиллы. Сьюзен уверенно направила фургончик через пролом в высоченной изгороди, потом по белой бетонной дорожке к шестиместному гаражу, двери которого величаво поднялись перед нами.
Я вывалился из фургона и во все глаза уставился на припаркованные в гараже «мерседес» и «субурбан».
— А мы где вообще? — выдавил я.
Тера открыла заднюю дверь нашего транспортного средства (после увиденного иначе не назовешь), и оттуда посыпалась ребятня, не забывая помогать раненым друзьям. Джорджия потянулась, и под халатиком проступили соблазнительные подробности ее телосложения. Девушка откинула копну рыжеватых волос.
— Это особняк моих родителей. Они в Италии. Вернутся на будущей неделе.
Я устало потер переносицу.
— Наверное, родители даже не догадываются о твоих вечеринках?
И в ответ схлопотал раздраженный взгляд из-под длинных ресниц.
— И не догадаются. Мы хорошенько вычищаем за собой всю кровь. Давай-ка, Билли, уложим этих двоих в постель.
— Ты иди, — отозвался парень, не сводя с меня глаз. — Я догоню.
Джорджия хотела возразить, но только головой мотнула и с помощью другого парнишки повела раненых бойцов внутрь. По-прежнему голая, будто так и надо, Тера шлепала следом. Оглянулась разок и исчезла в доме. Сьюзен встала передо мной, напрочь загородив обзор.
— Пять минут, Дрезден. Потом я.
— Угу, — был дан ответ.
Сьюзен испарилась, и мы с Билли остались вдвоем. Невысокий крепкий очкарик, засунув руки в карманы, хмуро на меня пялился.
— А что, нынче все чародеи разгуливают в детских коронах или это нам дико повезло?
— А что, нынче все оборотни разгуливают в очках и льют на себя водопад одеколона или это в честь полнолуния? — парировал я, стаскивая с головы корону.
Он усмехнулся. Ну вот, так-то лучше. На обиженных воду возят…
— Быстро соображаете. — Он протянул мне руку. — Билли Борден.
Мы обменялись рукопожатием, причем он явно пытался раздавить мою ладонь.
— Гарри Дрезден.
— Видок у вас помятый, мистер Дрезден. Надеетесь одолеть их?
— Нет, — честно признал я горькую правду.
Билли коротко кивнул и поправил съехавшие очки.
— Значит, мы вам понадобимся.
Опять двадцать пять! И бойскауты туда же. Мда-а, стороннички подбираются хоть куда. Чип и Дейл спешат на помощь!
- Предыдущая
- 48/63
- Следующая
